Алена Трутнева - Дорога крови

– Нам сказали не водиться с тобой. Иначе нас могут посадить в тюрьму. Потому что ты сын преступников. А может, даже убийц какого-нибудь герцога или даже короля. Ты преступник. Как и твои родители.

– Мои родители не преступники! И уж тем более не убийцы! – со злостью крикнул Айзек, подступая к пацану, который был на полголовы выше его и гораздо крупнее. – Ты сам преступник. Твоя мать ворует куски ткани из красильной, а потом продаёт их. Вся округа знает!

– Закрой рот, сын убийц! – Ларли толкнул мальчишку. – И проваливай отсюда. Пока тебя не отправили гнить в тюрьму. К твоим гадким родителям!

– Не смей так говорить про них! – Айзек кинулся на Ларли и повалил его на землю. – Не смей!

Остальные мальчишки тут же накинулись на бывшего товарища.

На счастье Айзека, их довольно быстро растащили оказавшиеся поблизости взрослые. Но даже грязный и окровавленный, мальчишка всё равно порывался кинуться на оскорбившего его родителей Ларли.

– Бешеный какой-то! – Ларли сплюнул на землю, выражая своё презрение к Айзеку. – Убирайся! И больше не появляйся в нашем районе. Иначе тебе конец, сын трусов и убийц.

– Ты сам такой! – крикнул Айзек, отчаянно вырываясь из рук державших его взрослых. – Ты сам такой!

Никогда ещё родной город не казался Айзеку таким огромным и чужим. Бесконечные переплетения тесных зловонных улиц, сжатых по обеим сторонам мрачно нависающими над мальчиком домами, уводили его всё дальше от дома и прошлой беззаботно-счастливой жизни. Давно уже не понимая, в какую часть города он забрёл, и не имея ни малейшего представления о том, куда он направляется, несчастный мальчишка тем не менее всё шагал вперёд…

Вода не была большой проблемой, чего не скажешь о еде. Айзек бесцельно кружил по городу вот уже третьи сутки, и за всё это время ничего не ел. Он множество раз видел, как попрошайничали на улицах мальчишки – совсем маленькие и постарше – как клянчили деньги у прохожих нищие и калеки. Но родители всегда учили его, что выпрашивать деньги – последнее дело. Надо самому о себе заботиться. И вот теперь, изголодавшийся и отчаявшийся, Айзек тем не менее не мог заставить себя встать с протянутой рукой у дороги.

К вечеру небо заволокли тяжёлые тучи и очень скоро пролились холодным кусачим дождём. Налетавший с моря порывистый ветер гонял мусор по опустевшим улицам нахохлившегося города, хватал и трепал одёжку редких прохожих.

Бредя по чавкающей под ногами грязи, промокший до нитки и замёрзший, Айзек, как умел, молил небеса вернуть ему родителей. Но в ответ на все его просьбы злорадствующие боги обрушивали на мальчишку всё новые потоки воды да сбивающий с ног ветер.

Свернув в первую попавшуюся подворотню, Айзек сжался в комок у стены дома и предался своему горю. Здесь единственным свидетелем его слёз был завывающий и стенающий ветер, который, увы, не мог ни утешить мальчишку, ни дать ему столь нужных ответов.

Ах, если бы Айзек только знал, куда подевались его родители! Пусть даже их и вправду бросили в тюрьму, в самую сырую и мрачную темницу города, кишащую крысами и блохами, он бы со всех ног бросился туда. Он согласился бы на всё, лишь бы снова оказаться рядом с мамой и папой, а не бродить неприкаянно по холодным улицам никому не нужным и всеми забытым.

Выплакавшись, мальчишка поднялся и побрёл дальше. В одном из тупиков он обнаружил кучу мусора. И, судя по откормленным крысам, снующим вокруг, там было предостаточно съестного.

Морщась от вони и преодолевая отвращение, мальчик опустился на корточки перед грудой отбросов и принялся осторожно перебирать их. Крысы с недовольным верещанием бросились прочь. Откопав в куче довольно большой кусок плесневелого хлеба, Айзек повертел его в руках, придирчиво осмотрел, понюхал и отложил в сторону. Вскоре ему попался огрызок яблока.

– Надеюсь, вы не успели до него добраться, – обратился мальчик к крысам и, зажмурившись, принялся жевать яблоко. Желудок, явно недовольный столь мизерной порцией, заворчал. Айзек покосился на хлеб и отвернулся – он вовсе не хотел питаться покрытой плесенью едой.

А с другой стороны… Мальчишка жадно схватил кусок и, кое-как счистив плесень, принялся откусывать и глотать, почти не жуя. Хлеб на вкус был отвратительным, и довольно скоро Айзека затошнило, но он уже не мог остановиться. Давясь, он доел всё до последней крошки. Две крысы недовольно смотрели на него, не решаясь подойти ближе, но и не уходя.

– И нечего таращиться! Иначе я в следующий раз съем вас, – пригрозил Айзек. Зверьки что-то пискнули и скрылись в щели.

Малыш поднялся и поплёлся прочь от мусорной кучи. Но едва он вышел из проулков на главную улицу, как его начало нещадно тошнить, а живот словно резали изнутри ножами. Прохожие шарахались от перепачканного шатающегося мальчишки, и Айзек счёл за благо свернуть в поросший бурьяном проулок.

Пройдя с полсотни шагов, он рухнул на землю, корчась от грызущей его изнутри боли.

– Ты чего?

Айзек поднял голову. На него смотрела горбатая беззубая старуха-нищенка с морщинистым, как у зимнего яблока, лицом.

– Тебе плохо, малыш? – прошамкала она.

– Я съел плесневелый хлеб, – задыхаясь, выдавил Айзек.

– Бедняга! Я сейчас!

Старуха устремилась куда-то вглубь переулка, оставив мальчика одного – к этому он уже начинал привыкать.

– Вот. Это поможет.

Айзек открыл глаза и уставился на склонившуюся над ним старуху.

– Вы вернулись?

– Конечно, малыш. А теперь будь умницей, съешь это. – Нищенка протягивала ему какую-то траву. – Давай.

С трудом соображая, Айзек тем не менее поднялся на четвереньки и положил траву в рот. Она оказалась настолько горькой, что мальчик решил, будто старуха отравила его, чтобы не мучился.

– Глотай! – приказала нищенка, но Айзек только помотал головой. – Хочешь жить – глотай!

Мальчишка насупился, но проглотил. А спустя мгновение его вывернуло наизнанку.

– Вот и хорошо. – Старуха погладила малыша по спине. – Молодец. Жить будешь.

На следующее утро, когда Айзек проснулся, старуха что-то напевала и кормила трёх здоровенных бездомных псов, которые радостно виляли хвостами и облизывали ей руки.

– Доброе утро, малыш! Как ты себя чувствуешь? – Нищенка потрепала одну из собак по голове.

– Здравствуйте. А почему вы не ушли? – Айзек сел, с опаской поглядывая на огромных животных.

– А что, должна была? Ты не рад меня видеть?

Мальчишка залился краской.

– Вы неправильно поняли. Я очень рад, что вы здесь. Просто за четыре дня мне никто ни разу не помог. А вы спасли меня. И сейчас не бросаете. Спасибо вам.

Старуха встала и стряхнула крошки с подола.

– Не за что меня благодарить. Людям следует помогать друг другу.