Дарья Ратникова - Проданная

– Пятьсот рилов раз, пятьсот рилов два, пятьсот рилов три. Девушка поступает к вам в услужение, господин…

– Травник Алистер Эурелиус, – отрекомендовался мужчина.

Всего лишь травник? Диара вздохнула от облегчения, но тут же нахмурилась. Она не на секунду не поверила, что нужна травнику для того, чтобы что-то считать и страх вернулся с новой силой.

Она на мгновенье замешкалась, спускаясь с помоста и едва не упала, споткнувшись.

– Рано радуешься, деточка. Господин Эурелиус из тебя всю душу вытрясет, – услышала она злобный шёпот проходившего мимо несостоявшегося покупателя.

– Ты всегда такая неуклюжая? – Она сразу узнала этот холодный голос. Подняла голову и снова встретилась взглядом с ледяными глазами травника. Господин Эурелиус. А он продолжил, не дожидаясь ответа. – Как тебя зовут?

– Диарлинг, – она хотела добавить своё родовое дворянское имя, а потом промолчала. Какое теперь кому дело, как её когда-то звали?

– Пойдём, – травник махнул рукой, приглашая за собой.

Убежать? Да ведь ей некуда идти. И ни еды с собой, ни воды. К тому же страх липкой паутиной окутывал разум.

Диара опустила голову и медленно побрела вслед за травником.

Вопреки ожиданиям травник с вычурным именем, не втолкнул её в экипаж, а заставил идти пешком почти через весь город. Если бы не сумерки и усталость, она бы пристальнее присмотрелась к окружавшему её миру. Но сейчас всё сливалось в одинаковое серое марево, от голода и усталости кружилась голова.

Пока её везли из Гаста сюда, в небольшой имперский городок, она не чувствовала особой усталости. Кормили вдоволь, обращались едва ли не лучше, чем дома при тётушке. Поэтому сегодняшний день выбил из колеи. Она никогда не думала, что будет делать, когда её всё-таки продадут. Думала, Эдмон успеет раньше…

Они пришли, когда Диара держалась на ногах уже из чистого упрямства. Она боялась, что если упадёт, этот человек с холодными глазами потащит её волоком прямо по пыли на виду у горожан.

Пошатываясь, она вошла в прихожую. Здесь было темно. Кажется, горело только несколько свечей, а ещё стоял застарелый запах каких то приторных трав. С непривычки её замутило, и она пошатнулась, едва устояв на ногах.

– Гастин, – громкий холодный голос разорвал сонное забытье, в которое она погружалась, – накорми моё новое приобретение и покажи ей комнату.

Туман перед глазами у Диары немного рассеялся, и она увидела, что стоит в большой мрачной комнате с огромным столом посредине. Стол как будто сошёл с картинок из книги по истории Мрачных Времён. Это – столовая?! Она вздрогнула, представив, что теперь изо дня в день ей придётся есть здесь. Кроваво-красные панели на стенах и старинные светильники, дарившие комнате бледный призрачный свет, уже сами по себе способны были отбить любой аппетит.

Но Гастин (дворецкий? слуга?) принёс ей поднос с едой и молча удалился. Диара подошла, села на стул и с опаской понюхала принесённые блюда. Холодный суп и каша с куском мяса. На отдельном блюде лежал хлеб, а в бокале судя по запаху то ли травяной чай, то ли сок, но не вино. Если даже в еду что-то и подмешано, то она всё равно не сможет определить, что. Не тому её учили в пансионе. Помедлив чуть-чуть, она всё же принялась за еду. Никаких неприятных привкусов, хотя напиток она решила пока не пить, мало ли что.

Пока она ела, тревога только усиливалась. В голове, наконец, прояснилось, а вместе с ясностью пришёл и страх. Почему её кормят отдельно, а не вместе со всеми слугами? Зачем этот мрачный травник заплатил за неё пятьсот рилов? Для чего такого особенного она ему нужна?

Как только она поела и встала из-за стола, со скрипом отодвинув стул, в комнату всё так же молча вошёл Гастин и жестом указал ей идти за собой. В этом доме вообще, кажется, лишний раз разговаривать не принято.

По длинной лестнице, освещаемой только подсвечником в руке Гастина, они поднялись на второй этаж, прошли по коридору, завернув несколько раз так, что Диара скоро запуталась, откуда они пришли, прошли несколько комнат и остановились перед дверью. Комната была угловая. Гастин открыл дверь и так же молча подождал, пока она войдёт, а потом закрыл её и ушёл. Может он немой? Такой слуга вполне подходит своему хозяину.

Диара ещё могла понять, для чего она была нужна тем, другим покупателям. Их цели были до омерзения ясны, хотя все они, собравшиеся перед палаткой работорговца, выглядели так, будто судьба посмеялась над ними. Уродливы, как на подбор. Старые, толстые, лысые, с горбатыми носами, ушами, напоминающими ослиные или маленькими заплывшими глазками. И только травник, насколько она смогла разглядеть его из под капюшона, был ещё сравнительно молод, вроде бы даже не уродлив, хотя и худой, словно жердь. Его молчание пугало, а мысли о том, для чего он её купил, не давали расслабиться ни на минуту.

Она даже и не думала лечь спать, а занялась осмотром комнаты. В темноте мало что можно было разглядеть. Источником света служило только небольшое окно. Диара выглянула в него. Внизу располагался небольшой сад, а за забором – просёлочная дорога. Странно. Разве травник жил за городом? Комната был чуть больше и просторнее, чем каморка для слуг в её родном имении. Небольшой шкаф, кресло, да кровать. Больше ничего.

Внезапно навалилась усталость. Она присела на кровать. Мысли путались. Наверное, всё-таки этот проклятый травник что-то подсыпал в еду. Диара отчаянно не хотела называть его хозяином. Она не рабыня! Это недоразумение. Эдмон обязательно найдёт её и выкупит. Надо только верить.

Она сама не поняла, как забылась тревожным сном.

Утром её разбудил скрип открывающейся двери. А потом шаги. Медленные и тяжёлые. Спросонья она не сразу поняла, где находится и вскочила с постели, думая, что она всё ещё в повозке по пути в Империю. А потом пришло воспоминание. Она подняла голову и порадовалась тому, что легла спать в чём была, то есть в уличном платье. В комнате стоял травник господин Эурелиус, кажется, и пристально её рассматривал. Невольно к щекам прилила краска. Стучать в этом доме, похоже, тоже не принято.

– Сейчас переоденешься, потом позавтракаешь, и Гастин проводит тебя в мой кабинет. Я объясню тебе твою работу.

Травник развернулся и вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Сонливость как рукой сняло. Диара вскочила с кровати, первым делом подошла к двери и закрыла её. Жалко только, что внутри не было никакой щеколды. Вот как ей переодеваться, если в этом доме к ней в любой момент может зайти хозяин, а там, может быть, и слуги придерживаются таких порядков?

Но она всё-таки открыла шкаф. Платье, надетое на ней, в котором её украли, уже больше ни на что не годилось. Ткань истёрлась, запылилась, вылиняла, а по подолу уже зияли большие прорехи в нескольких местах. В шкафу висело пару платьев. Ей было всё равно, какое из них надеть. Оба выглядели не новыми и не подходили по размеру. Наверное, остались от небогатой экономки.