Наталья Суворкина - Руна Райдо

Глава 1

Камин чадил, не желая разгораться из-за порывистого влажного ветра, и мокрый снег комьями падал на крышу с ветвей черных грабов королевского сада, глухо бухая по меди. Лори зябко поежилась и подвинула стул к жаровне.

– Ну, рассказывай, Лори.

– Да, ваше величество. Итак, я поднялась в Синюю башню. Отрок, который охранял покой, ни о чем не спросил, поскольку я и моя служанка держались весьма уверенно, к тому же мы несли таз, кувшины и полотно. Девочка при нашем появлении сначала испугалась, а потом приняла равнодушный вид. Она небольшого роста, худенькая, волосы светло– русые, почти пепельные, вьющиеся, глаза серые, с виду совсем ребенок.

– Красивая?

– Н…нет… Впрочем, при других обстоятельствах, если бы ее одеть и причесать…

Я спросила, не нужно ли ей чего, не желает ли она подкрепиться. Отказалась. Я отослала служанку приготовить горячее питье, девочка явно мерзла. Тогда я предложила ей снять платье, дабы помыться. Она странно поглядела на меня, но послушалась.

– Ну и…

– Сложно что-то сказать. На запястьях, шее и плечах синяки, но старые, едва видны… И следы… несдержанных поцелуев. Внешне она в порядке– быстро добавила Лори, заметив выражение лица королевы.

Королева подошла к окну, за которым мчались громады изжелта-белых туч. Они были подсвечены холодным, словно болезненным светом солнца. Немощного солнца. Опять навалит снега. А ведь последний весенний месяц.

– Дальше.

– Я стала поливать ее горячей водой и тереть, она стояла смирно. Я старалась быть дружелюбной, спросила, как ее зовут. Она внезапно схватила меня за руку и посмотрела мне в лицо. Глаза ее прямо-таки цвет поменяли от злости. Позеленели как трава в день Бельтайна. Вцепилась нестрижеными когтями и прошипела: «Как ты смеешь расспрашивать меня, прислуга? Но ты ведь не прислуга, судя по нежным белым ручкам, слишком гладким для служанки твоих лет! Так передай, кому там следует, что дочь Ангуса О’Нейл аэп Лагин готова разделить участь своих родных. Но на наследничка можете не рассчитывать. Потому, что вашего короля– убийцу и насильника я уничтожу». Выпалив всю эту э… нелепицу, она опустила свои яростные глазки и отвернулась. Я не нашлась, что ответить, окатила ее и закутала в полотно. Тут пришла Труди с горячим сбитнем. Девушка пила жадно, но потом ее вырвало.

– Она больна?

– Ваше величество, нет. Может только от горя… К тому же она беременна. Животик еще не слишком заметен, но я предполагаю…

– Знаю я, Лори. Сколько он ее там держит? Четыре месяца? Должно быть больше?

– Шесть с половиной, ваше величество.

– Необходимо предложить для нее проверенную прислугу. Займись. Переговоры с отцами Старых семей не привели пока ни к чему. И виной тому поведение Хауга. Я боюсь за его разум, но еще больше – за бессмертную душу. Разве мучить это дитя – достойно короля? Ты понимаешь, что он не в себе? Я прошу тебя, раскинь руны.

– Но грех… Тем более, Великая Суббота.

– Я тебя как подруга прошу. Грех языческий поможет нам предотвратить тягчайшие грехи.

– Королева, тогда «Три норны». На сына. Представьте его как можно более ясно. Думайте о его ситуации. Достаньте первую. Уруз. Сила быка. Я вижу, как пылает его страсть, ярость, гнев. Это его желание пить жизнь до последней капли, без ограничений, безрассудно. Он стремиться доказать своему разуму, что нет преград для его королевской и мужской воли, бык рвется сбросить оковы, мечется, топча все на своем пути, не понимая, что несвобода – это его необузданность. Он несвободен от своего «Желаю и возьму». Но думает, что он всесилен.

Хауг не послушает совета.

– Он уже один раз послушал. И вот, что из этого вышло. Вторая – Райдо.

– Путь справедливости. Просто путь – это ответ рун, моя госпожа.

– Что ты имеешь в виду? Кто должен отправиться в путь?

– Я прошу, возьмите руну. Сначала посмотрим, что в итоге. Куда приведет нас этот путь.

– О, Вирд. Все, что угодно, Лори.

– Все, чего мы заслуживаем, моя добрая госпожа.

Гильдис.

Мой сын, мой прекрасный взрослый сын. В детстве он был таким свежим, ясноглазым, здоровым. Кто не смотрел на него – невольно улыбался. Я никогда не наказывала его, просто не за что было. Он был светлым и послушным. И не заметила, как вырос – долго не брился, усы и борода не росли, только вытянулся вверх, да стали долгими чрез меры руки и ноги. Асмунд шутил, что на мечах это почти компенсирует еще недостаточную силу.

О, Асмунд, как бы ты помог мне сейчас разумным советом. Все поганка эта, Сольви. Если б не она, разве все так бы сложилось? Ну почему я не отправила ее на воспитание в Кулах, хотя бы? И почему из-за этой девицы мужчины словно с ума посходили, что в ней такого, что братья по крови и по оружию готовы были рвать друг друга как кобели?

Хауг долго оставался почтительным и нежным, мог обнять, рассказывал, хоть и скупо, о своих мыслях, лишь иногда становился насмешливым, колючим – и то, если неловко затронуть его сердечные дела. А ведь при его положении они никогда не бывают личными.

Потом, после смерти Хрольва сына как подменили. Стал заносчивым, беспричинно дерзил, часто впадал в безудержный гнев, а после – страдал от последствий своей ярости. Вспомнить хоть ужасный случай на охоте в Быханнах – заехал на чужие угодья, убил косулю. Их застал молодой лерд из клана Мак Мурро, который возмутился таким вторжением. Они оскорбляли друг друга сначала тонко, соблюдая видимость приличия, затем – все более распаляясь, а потом Хауг возьми да и заруби его. Родственные дома всерьез тогда собирали войско. От смуты спасло лишь влияние Тэма О’ Шентера, его способность убеждать, дипломатическая ловкость. И большие деньги.

Я старалась сглаживать острые углы, брать на себя дела управления, не говоря уж о казне и рутине хозяйства. Тяжело без мужа, и я окружила себя родней. А родичи да ближние друзья, хоть и разделяли мое бремя, не забывали свои интересы. Денежки из моих рук перетекали в их карманы, а порой они и сами себя «награждали». И главное требовали, чтобы поступки юного короля вершились к их выгоде и благополучию. Устроить так полагалось, конечно, мне – я же мать. Как угодить всем, соблюсти интересы олдерменов и ярлов – Старых и Новых домов, всем заплатить, все предусмотреть? При этом выглядеть милосердной к черни, скрупулезно собирать налоги, следить, чтобы не слишком много прилипало к рукам откупщиков, ладить с магистратом, главами купеческих и мастеровых гильдий…

Воевода Оттар опытен и верен, хорошо, что имеет на Хауга влияние. Однако клонит на свою, мужскую правду: главное – оружие, войско, охрана. Укрепить и раздвинуть границы, все пометить своим следом, свое не отдать, чужое – присвоить, овец без надзору – резать, зачем же возиться их пасти да стричь. Всем показать, у кого больше и стоит крепче, прости меня святая Бритта. Это все волчьи, данские обычаи – захватить, сожрать, кое-что припрятать, остальное – сжечь. Что же останется детям? А мир, так они считают, большой, и детям хватит, всегда найдется скот, который даст себя потрошить. «Меч добудет золото» – вот что детишкам внушают. А ум? Разве на самом деле земли Зеленой Эйрин взяли одной только силой?