Георгий Григорьянц - Драконий перстень

Артавазд сразу почувствовал присутствие божественных сил. На него с высокого постамента смотрела раскрашенная мраморная статуя работы Праксителя, в которой одни узнавали аккадскую Ташмету, другие – греческую Артемиду, третьи – шумерскую Нанайю, а четвертые – армянскую Анаит. Артавазд заволновался: богиня, сошедшая с небес, сейчас предскажет ему судьбу! Из состояния сильного душевного волнения его вывел служитель храма:

– Мы, жрецы, осведомлены, что определенный статус может быть только унаследован по крови, но никак не приобретен. Если ты действительно сын царя Великой Армении, ты получишь предсказание. Обряд требует принесения богине в жертву золота.

Артавазд достал кожаный кошель с золотыми монетами и положил на алтарь. На пальце руки сверкнул драконий перстень, привлекший внимание жреца, с которым стало происходить нечто странное: его объял ужас, он весь затрясся, стал тыкать трясущейся рукой в грудь царевича, силясь что-то сказать, но слова застревали в горле. Камень перстня переливался цветами от розового до бордового. Наконец овладев собой, жрец произнес дрогнувшим голосом:

– Дай мне то, что нужно богине.

Артавазд передал ему шнурок с агатовой геммой, перепуганный жрец, положив амулет у ног мраморной статуи, бросил в жертвенник для воскурений кусочек ладана и торопливо ушел. Струйка ароматного дыма поползла вверх, и царевич почувствовал тягучий сладковатый запах, вызывающий умиротворение и необычную легкость в теле.

– Отец, что ты собираешься делать? – спросил мальчик.

– Сын! – Артавазд положил руку на плечо Арташеса. – Я буду царем, носителем благополучия Армении, а чтобы уверенно влиять на государственные дела, должен узнать судьбу, предначертанную мне.

– И богиня откроет судьбу? – скосив глаза на статую, недоверчиво спросил Арташес.

– Надеюсь, сын. Ну, что ж, начнем…

Царевич подошел к мраморному божеству и достал из сумки мистическую пластину, по которой внезапно начали пробегать завораживающие своей красотой бело‑голубые световые разряды. Раздалось потрескивание, печать в углу Таблицы судеб тускло загорелась рубиновым огнем. Артавазд, не раздумывая, приложил пластину к груди, и вдруг она ярко засияла. Сильное лазоревое свечение сделало помещение храма таким же светлым, как в яркий солнечный день. Подняв Таблицу к глазам, царевич увидел надпись на греческом и начал нетерпеливо читать пророчество вслух:

Цели заветной – власти верховной меж равных царей достигнешь;

Боги с лазурных небес наблюдают и нерешительность видят.

Рассудком твоим завладеет царица Востока, блудница мерзкая;

Власть серебром ограничит, игрушкою сделав; чарам поддавшись,

Голову потеряешь…

Потрясенный Артавазд, прочитав пророчество еще раз, опустил Таблицу и, взглянув на скульптуру, возблагодарил богиню:

– Богиня Ташмету, ты благожелательна и милосердна, ты послала мне предсказание богов, твои божественные лучи снизошли на меня, открыв истинное предназначение – быть царем царей. Но почему мое правление будет зависеть от женщины? В чем мое проклятие?

Царевич пристально смотрел на лик божества, но мрамор оставался холодным и неподвижным. Ни знака, ни звука, ничего!.. Артавазд в отчаянии опустил руки и посмотрел на сына.

– Моя судьба, что бы ни открыли сейчас боги, в моих руках! Так учил отец, а его уроки я хорошо усвоил.

– Удивительное предсказание, – сказал мальчик. – Но я ничего не понял…

– Избежать недальновидных шагов так просто: нужно всего лишь знать судьбу и предвидеть ход истории, – горько пошутил царевич.

Свечение прекратилось. Когда Артавазд в некоторой задумчивости стал укладывать волшебный предмет в сумку, скрипнула дверь, и в святилище раздались гулкие шаги. Резко обернувшись, наследник царя увидел у входа человека лет двадцати, в синем хитоне и пурпурном плаще. На его златокудрой голове с короткой прической «лесенкой» красовался венок из золотых дубовых листьев, который позволяли себе носить только цари, на шее – золотая цепь со странным амулетом, на поясе висел меч с огненным опалом в рукояти. Пришедший буравил злобным взглядом Артавазда, не произнося ни слова. Юный Арташес вздрогнул, а у своего друга лисенка, которого он продолжал держать на руках, ощутил учащенное биение сердца.

– Ты кто? – громко спросил Артавазд. – В такой величественной одежде может появиться только царственная особа.

– Я тот, кого ты меньше всего желал бы видеть, – наконец отчетливо произнес человек с венком на голове. – Твой отец, царь Тигран, сделал все, чтобы лишить меня трона, отобрать сокровища, изгнать из царства, а мою бедную мать казнил лишь за то, что она была предана сирийскому народу и делала добро людям.

– Ты Антиох XIII? А твоя мать – царица Сирии Селена, та, что убила пять мужей, в том числе и твоего отца…

– Моя мать – святая женщина, она боролась за себя и любимую страну до последнего вздоха!

– Зачем же она завещала Риму любимую Сирию, забыв упомянуть в завещании тебя, собственного сына?

– Это неважно. Важно другое: я хочу – а главное, могу – вернуть себе все!

– Ты и твоя мать довели Сирию до полного развала, и только Тигран принес стране успокоение и процветание. По части заговоров, убийств и мятежей ваша семейка уникальна, таких на Востоке больше не сыщешь.

– Моя мать оказалась недальновидной, но я не упущу свой шанс. Эта гемма, та, с оленем, что лежит у ног богини, – в глазах Антиоха сверкнули красные огоньки, – принадлежала ей. Я хочу забрать амулет!

Артавазд с насмешливой улыбкой на устах протянул руку к постаменту, взял гемму и повесил себе на шею.

– Попробуй возьми, – невозмутимо сказал он.

Антиох с кривой гримасой стал приближаться, говоря:

– В святилище храма могут входить только жрецы и царственные особы, остальные боятся гнева богов… Да и незачем простолюдинам осквернять жилище почитаемой мною богини. Придется нам с тобой спор решить наедине. Правда, за оградой храма стоят мои люди, и просто так отсюда ты не уйдешь! Но я справлюсь один.

– И не надейся! – крикнул Артавазд. – Богиня поведала мене судьбу: жить мне еще долго.

– Конечно, как я сразу не догадался! При тебе Таблица судеб?.. Вот это удача! Она лежит в той сумке, что на плече, не так ли?

Мальчик, держа лисенка, весь съежился, а его отец, убедившись, что сын прячется за алтарем и пока вне опасности, достал из ножен булатный меч, способный резать любые доспехи, как масло, и приготовился к бою. Антиох, также обнажив меч из дамасской стали, сорвался с места и бросился на армянского царевича, обрушив первый удар. Меч остановил меч.

– Что ж, неплохо! – крикнул Антиох. – А как ты ответишь на это? – и нанес колющий укол.