Глеб Милославский - Осколки Времен

Металлобетонная, со свинцовой матрицей, стена с шумом и грохотом, развалилась на мелкие оплавленные кусочки, разлетевшиеся по всему помещению кухни. Нет, она не просто, сама, собой развалилась, сначала, она покраснела от температуры более тысяча семьсот градусов по Цельсию, сейчас и уже давно все считают температуру по шкале Клоптона. Я суеверный, и все перевожу в старую, прошлую систему счета единиц, мне так приятнее жить. Так вот, стена покраснела, затем раздулась и лопнула-развалилась на мелкие кусочки. Это сделал я. Я выстрелил в нее из пели, моего боевого, тактического терма-квантового оружия, способного на все, нет, практически на все, пели не может разрушить объекты объемом более пятиэтажного здания. Едва успев выстрелить перед тем, как за мной, за моей спиной, раздался термический взрыв. Взорвались оба инспектора, такие не большие, сантиметров тридцать в диаметре, стекловолокнистые сферы, способные летать. Летают они на патрулирование, только попарно, для безопасности, наделенные четырьмя типами оружия и скачковым искусственным интеллектом. Все это: инспектора и многие другие механизмы, и полу биологические машины, детища корпорации Селана, принадлежащей нашим конкурентам – Корпусу блюстителей Закона. Они не берут на работу людей, а только выпускают своих сотрудников, биологических роботов, биоротиков, как я ласково прозвал этих тварей и безжалостных убийц.

Через долю секунды взрывная волна от термического взрыва, с минимальными потерями для моего здоровья, выкинула меня в эту дырку в стене, которую я сам, проделал, своим пели, прямиком в соседнее помещение, наверное, на кухню какого-то ночного ресторана.

Инспекторов, не так-то легко уничтожить, завалить. Я стараюсь держаться от них подальше, слишком это мощное, высокоорганизованное, я бы даже сказал, высокоумное, и опасное смертельное устройство. Эти, по сути, летающие вооруженные биороботы созданы корпорацией Селана, для патрулирования, охраны и контроля больших территорий. Я имел возможность два раза встречаться с ними. Первый раз мне повезло, я убежал от них, спрятался, перехитрил. Второй раз не получилось, я упоминал уже, в них внедрен самый продвинутый на сегодняшний день, скачковый искусственный интеллект. Это вершина земной науки, нет, конечно же мы, если точнее наше ученое сообщество в своих научных открытиях, еще не достигло уровня разумного искусственного интеллекта, то есть обладающего собственным самосознанием, или попросту способностью мыслить, но работы в этом направлении ведутся обеими корпорациями и одновременно всеми тремя конфедерациями. Первенство в этом вопросе предполагает абсолютную власть над всем и всеми на этой планете.

И вот, во вторую встречу, мне пришлось с ними, с инспекторами, сражаться. Я победил, но заплатил за это высокую цену. Сейчас у меня правая рука и половина торса и почти все мои внутренности, с правой стороны, это биомеханические протезы. Но есть и положительная сторона, я совершенно не чувствую боли в своих протезах и это иногда, в некоторых ситуациях, меня радует.

Пролетев через дыру в стене, я кубарем прокатился по разделочным столам на кухне, наверное, раскидал всю посуду, стряпню, мясо и рыбу. В углу кухни сбились, прижавшись, друг к другу, в испуге от взрыва стены и моего прилета в помещение кухни, местные мигранты-повара и посудомойки, родом, возможно, из северной Африки. Я молча встал, отряхнулся и на международном языке общения стран участниц Европейской конфедерации спросил у испуганных до жути, сотрудников кухни, где выход. Мигранты, сбившись в углу комнаты в одну большую кучу, почти в единую человеческую массу, мгновенно и без колебаний указали своими руками на дверь в дальнем углу комнаты – кухни. Еще раз, отряхнув со своего, очень модного сейчас, плаща, состоящего из тончайших, сплетенных квадратом кевларовых и углеродно-карбоновых нитей, совершенно фантастического цвета Neon Wallpapers, свинцовую пыль, я, гордо задрав голову вверх, зашагал к двери выхода. Не дойдя всего пару шагов до выхода, я, повинуясь, своей интуиции, кстати, совершенно многие в наше прекрасное время считают интуицию, пережитком прошлого, как и динозавры, самолеты и семейные отношения, я же не из их числа и совершенно им не симпатизирую, и, кстати симпатизирую, то же старинное и прекрасное слово, которое я вычитал в бумажной книжке. Так вот, я остановился, повинуясь своей интуиции, и вовремя, дверь нараспашку отварилась, и в комнату влетели трое охранников, этого заведения. Все трое остановились возле входа, напротив меня, с глубоко выпученными глазами и выставленными впереди себя, дробовиками.

– Что здесь произошло, что случилось, что взорвалось, всем стоять на местах. – Одновременно завопили охранники, хорошо, что на понятном мне языке. Родом они похоже были из тех же мест, что и обслуживающий персонал.

– Там у вас стена лопнула, наверное, не выдержала запаха вашей маринованной рыбы, вы тут побудьте, соберите осколки и дырку покараульте, а я сбегаю сейчас за липкой лентой, и мы все с вами склеим, как было. – Попытался я сострить, и прокатило. Охранники дружно закивали головами и начали медленно и с опаской продвигаться к разлому в стене. “Виват Африка, на дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь, и делай с ним, что хошь”, пропел я про себя словами одной песенки, и выскочил в дверь. Далее по лестнице вниз, минуя лифт, и вот я на улице, вот и мой любимый и надежнейший Ducati XXV-4М, мой электробайк, мой железный приятель, мой верный вороной конь. Я, не останавливаясь, вскочил в монохромное сиденье моего Дучи. Так ласково я называю свой электробайк, автоматическая система искусственного интеллекта моего Дучи, которую я тоже по своему называю, Душа Дучи, а если коротко, то ДД, завела байк, и не дожидаясь моего “– Поехали.”, стартанула мой Дучи с такой скоростью, что мне пришлось просто вжаться в раму байка.

– Эй, эй, эй. ДД по тише. За нами пока ни кто не гонится. Инспекторов нет, я всего лишь их немножко взорвал, слишком любопытные оказались, а охрана здания, настолько тупа, что сейчас они, все вместе, держат дырку в стене, чтобы та, ни куда не убежала. Так, что по тише, давай сначала дуй через улицу Гей-Люссака, затем на Клода Бернара и назад по улице Монж, к Пантеону, мы же, не выполнили основное задание. ДД, повинуясь моим распоряжениям, подмигнула мне зеленым светом на дисплее шкалы приборов моего Дучи, и электробайк, с умеренно-разумной скоростью, понесся по улицам старинного и как всегда, и во все времена, современного Парижа. Перед зданием Пантеона, разумная машина, мой электробайк остановился, нашел небольшое место на первом уровне парковки, припарковался и весь засветился монохромно-серебристым цветом, в состоянии ожидания новых распоряжений. Классный аппарат, я, если можно так сказать, любил моего Дучи, как в прошлом, наверное, любили своих домашних животных, своих питомцев. Эта высокотехнологическая машина, обладая высоким уровнем искусственного интеллекта, очень хорошо понимала характер своего хозяина, его манеру вождения, его характер, его стиль жизни, сама заряжалась, сама ездила на мойку, на обслуживание и пере прошивку, была совершенно предана и дружелюбно настроена по отношению к своему хозяину, в общем, настоящий друг и помощник, как наверное, когда-то была питомец-собака, я видел в одном кинофильме, и даже мигала разными цветами и светилась, словно собака виляла хвостом, от радости.