Анатолий Дроздов - Хозяин дракона

– Куда ему! – хохотнул второй. – Старый! Голова сивая…

Дружинник не договорил. Лезвие ножа, зажатого в умелой руке, пробило ему горло. Второй дружинник вскочил и выхватил меч. Малыга – следом.

– Потрох сучий!

Дружинник ударил наотмашь. Малыга легко отбил выпад и, отклонившись, полоснул кончиком сабли по шее. Дружинник захрипел и повалился на траву. Кмет подскочил к двери и застучал в нее тяжелым кулаком.

– Открывай!

Из дома не отозвались. Ударив еще несколько раз, Малыга прислушался – внутри было тихо. Кмет отыскал в сенях топор и стал рубить толстые доски. Смахнув засов, он бросил топор и достал саблю. Не зря. Серебристая полоска мелькнула справа, но нападавший был слишком неопытен. Малыга отбил удар, крутанул рукоять, и сабля загремела по доскам пола. В доме было сумрачно. Не давая ворогу опомниться, кмет схватил его за плечи и обомлел…

– Это я, доча, – говорил он, гладя прильнувшую к груди головку. – Некрас за вами послал… Кто его? – спросил, разглядев труп на полу.

– Я! – сказала Оляна.

Малыга изумленно покачал головой, отстранил деву и шагнул к убитому. Ловко стащил с него сапоги, затем порты.

– Надевай! – бросил порты Оляне.

Та послушно сбросила поневу и затолкала рубашку под гашник. Обулась. Кмет натянул на нее свиту Балши, подпоясал поясом с саблей. Свита была велика, до щиколоток, рукава пришлось закатать. Толстую девичью косу спрятали под шапку сотника. В просторной чужой одежде Оляна смотрелась чучелом, но было не до красы. Во дворе они, торопясь, оседлали Дара и соловую кобылку Оляны. Пока дева собирала пожитки, Малыга сволок убитых в конюшню. Они выехали со двора. Малыга затворил ворота и отвязал чужих коней. Повод одного отдал Оляне, два других привязал к своему седлу. Они рысью преодолели улицы посада и вынеслись за город. Вовремя. Навстречу скакали, нахлестывая коней, уцелевшие киевляне. Кмет с девой посторонились, пропуская их за стены. Киевляне скрылись в воротах, там сразу закричали и забегали. Заскрипели, закрываясь, ворота. Малыга и Оляна сорвались в намет и скрылись за поворотом. На них не обратили внимания.

Некрас перетянул кольчугу поясом, надел шлем. Снял с Оляны саблю, отбросил в сторону. Протянул Малыге вытащенный из тороков куяк.

– Помоги ей облачиться!

– Зачем? – недоуменно спросил кмет.

– Ежели меня подстрелят, приведет змея!

Малыга крякнул и стал надевать на Оляну бронь. Некрас тем временем принес и кинул возле берега кожаное ведро, затем оглядел пригнанных коней, выбрал одного и стал снимать седло.

– Некрас! – окликнул его Малыга.

Сотник свирепо оглянулся.

– Мы лето готовились, – продолжил кмет. – Собирали воев, обучали новиков. У Лысой Горы взяли добычу, но броней и доброго оружия только на сотню. В Белгороде тебя ждут, поди и самострелы на городницах взвели. Убьют смока – пропадем! А не дай бог, тебя…

– Подождем еще лето! – сказал Некрас. – Пойдем в глухие места! Затаимся.

– Не получится. Люд прослышит и побежит к нам. Следом придут дружинники. Не отсидимся, как с полоном из Турова.

– Олята спас мне жизнь! – яростно прервал Некрас. – Ты спас мне жизнь! Ватага прошла Поле, чтоб вызволить из ромеев, двое в Курске сгинули. Дядю Сашу убили, Елицу зарезали, Иван умер… Мне по гроб не отмолить! Хочешь, чтоб оставил Оляту на казнь? Его теперь, как Балшу зарезали, даже не засекут. Подвесят на дыбе и станут бить кнутом, пока мясо с костей не слезет. А если б попался ты, а не он? Или Брага? Тоже бросить? Как потом жить?!.

Малыга замолчал. Некрас подвел коня к берегу и тихо свистнул. Смок подплыл и с любопытством уставился на хозяина.

– Дай мне! – сказал Малыга, подходя.

– Сам! – зло ответил Некрас и вытащил саблю. Он без замаха дернул клинком. Конь тонко вскрикнул и упал на переднюю ногу. Некрас обошел животное, подрезая сухожилия на ногах. Когда конь повалился набок, взял ведро и полоснул саблей по шее у крупа. Кровь ударила фонтаном. Некрас подставил ведро и терпеливо ждал, пока наполнится. Затем подошел к воде и протянул ведро смоку. Змей недоверчиво понюхал и вдруг припал. Пил жадно, булькая густой темно-красной жидкостью, и скоро осушил ведро. Некрас отшвырнул его в сторону и отступил. Смок поднял перепачканную кровью морду и нехорошо посмотрел на людей. Оляна ойкнула, Зых спрятался за спину кмета. Смок покрутил головой, рыкнул и глянул на мертвого коня. Понюхал тушу и вдруг полоснул резцами по животу. Внутренности коня вывалились на песок, смок стал пожирать их, глотая и чавкая. Затем принялся за тушу. Змей впивался в теплое мясо, крутил головой, отрывая куски, глотал и снова впивался. Мертвый конь вздрагивал, как живой. Отрывая заднюю ногу коня, смок вздернул вверх тушу и некоторое время мотал ею, пока не получил желаемое. Оляна, побледнев, глядела дикое пиршество. Наконец смок насытился и лениво побрел к воде. Напился и вдруг тревожно рыкнул. Повернулся к людям. Оляна с изумлением увидела, как справа и слева от шеи змея вдруг лопнула кожа, и наружу полезло нечто длинное и страшное. В следующий момент Некрас схватил ее за руку и повлек в сторону. Оглянувшись, Оляна заметила, что следом бегут Малыга и Зых. Шагах в двадцати от змея Оляна повернулась. Из туловища смока будто росли две змеи. Толщиною с ее ногу, желтые и скользкие. Змеи вытянулись до головы смока и раскрыли пасти. По длинным туловищам пробежали желваки, змеи плюнули прозрачными, маслянистыми комками. Те упали на песок – туда, где только что стояли люди, – и вспыхнули. Высокое жаркое пламя поднялось в рост человека, поплясало и угасло, не оставив на песке следа.

– Пойдем! – Некрас взял Оляну за руку.

«Я не хочу!» – хотела крикнуть она, но смолчала. Некрас подвел Оляну к змею, усадил в седло и помог привязаться. Забрался сам. Смок порыкивал, но не мешал. Некрас взял в руки повод, змей пошел к воде и скользнул в затоку. Они выплыли на середину, смок разогнался и взмыл в небо. Оляна была настолько перепугана, что даже не ойкнула. Смок сделал круг над затокой, набрал высоту и, махая крылами, полетел к северу. Скоро впереди и внизу показался маленький, будто игрушечный город, окруженный стенами. Дома и башни его были не более ладони, а река, протекавшая у города, – не шире ленты в девичьих волосах. Оляна, однако, сообразила, что город не игрушечный, а самый настоящий. Что это Белгород, а маленьким он кажется потому, что они высоко. Будто прочитав ее мысли, смок заскользил вниз. Стены и башни выросли, скоро Оляна различила бревна городниц и затем увидела на стенах людей. Они бегали и суетились, махая руками. Внезапно от ближней башни по направлению к ним полетела иголка. Вот она выросла в размере и скользнула под шею смока. Послышался лязг железа о железо, змей вздрогнул и рыкнул. Еще несколько тяжелых стрел пропели над их головами, затем роем налетели маленькие. Одна скользнула по шлему Некраса, вторая впилась в смока рядом с ногой Оляны. Змей недовольно зарычал, и башня внезапно приблизилась, Оляна увидела, как от установленного на ее площадке тяжелого самострела разбегаются люди. Желтая змея справа от головы смока плюнула прозрачным комком, и башня вспыхнула жарким пламенем. Смок полетел вдоль стен, плюя на башни, и те стали загораться одна за другой. Со стен более не стреляли. При приближении змея вои неслись по лестницам вниз, некоторые прыгали с городниц, ломая ноги и руки. Внезапно смок сел на стену, вцепившись когтями в заборола. Бревна затрещали, но выдержали.