Алексей Карасов - Снова Варяг-3

После обеда направляюсь к китайцам. Рассказываю, что меня посетил английский консул и потребовал прекратить производство танков. Предложил китайцам продать акции танкостроительного завода или обменять на акции аэропорта. Пусть японцы морочат голову англичанам или наоборот. Китаец как обычно хотел советоваться. Я же сказал, что советоваться некогда, поскольку англичанин пообещал обратиться к английскому командованию в Шанхае. Какое решение примет команлование я не знаю.

Знаю только, что надо сматывать удочки как мне самому, так и заводу, тогда хоть кое-что можно сохранить.

Отправился на завод и объявил о начале передислокации. Директор, немецкий еврей, категорически не захотел переезжать неизвестно куда в китайские дебри. Объяснил, что необходимо переждать несколько лет в стороне от мировых катаклизмов. Если он не хочет, чтобы семью и его самого затравили как диких зверей, то надо сматыватся, Поэтому, мы и эвакуируемся. Установил срок передислокации в один месяц. Директор завопил, что это невозможно. Тогда я, вспомнив, в какие сроки проходила передислокация огромных предприятий во время Великой отечественной войны заявил, что за каждый день просрочки буду высчитывать из зарплаты директора. Он взвыл, но больше возражать не решился. Предложил расположить завод в глубине китайской территории, например в городе Ухань.

Цели ясны, задачи определены, за работу товарищи, так сказал я, когда уходил с завода.

Пока мотался по делам группа товарищей, в которую входили оба лейтенанта захватили китайцев, переодетых в полицейских. Один из привлечённых с базы оперативников, заметил как несколько китайцев кучковались в одном из жилых массивов на маршруте, которым я обычно передвигаюсь с завода в гостиницу. Затем, эти же китайцы оказались одетыми в полицейскую форму. Опер вызвал подкрепление и всех повязали. После интенсивного допроса выяснилась цель поставленная перед мнимыми полицейскими. Захватить и перевезти в отдельное помещение господина Ордемана. С ним желают переговорить некие лица. Попросил, чтобы на китайцев надавили посильнее, уж очень неопределённые показания. Если ребята не могут справиться сами, то могу помочь. Во первых, я заинтересованное лицо, а во вторых, имею некий войсковой опыт потрошения, тех кто желает убивать, но не хочет рассказывать правду. Меня заверили, что справятся сами. Я поставил под сомнение умение специалистов с базы и недоверчиво произнёс:

– Ню, ню.

Высказывание озлило специалистов до такой степени, что они пожелали потрошить меня. Почуствовав непреодалимое желание сбежать, смылся с базы.

В гостинице некоторое время рассматривал бумаги консула. Ничего существенного, кроме одной бумаги. Если на этой бумаге подправить пару букв, то смысл станет несколько иной. Достаточный для того, чтобы понять, что на китайцев объявлена охота. Решил не подправлять, а подтереть. Смять бумагу, будто её прочитали и выбросили. На месте сгиба бумага протёрлась и буквы не прочитать. С подправленной бумагой поехал к китайцам. Китаец удивился повторному визиту. Я не дал времени на изъявление китайской церемонии, показывающей недоумение, с некоторой долей юмора, а объявил, что у меня имеется лицензия на отстрел китайцев.

Китаец не захотел торговаться и советоваться, а согласился на сумму которую я назвал. После ознакомления с бумагой, выплачена оговоренная сумма и я исчез из дома китайца.

Пока я наводил тень на китайский плетень, оперативники по адресу, который указали мнимые полицейские оставили засаду. В засаду попались некие лица, которые категорически отказаывались объяснять цель визита. Но, спустя час или два выяснилось, что лица являются не лицами, а японцами, желающими переговорить со мной в интимной обстановке. Цель переговоров акции танкостроительного предприятия, которые я должен передать японцам за чисто символические деньги, да ещё в японских йенах. Когда сказали про йены, от досады аж плюнул. Ну, японские крохоборы, хрен Вам, заплатите за всё. Правильно говорят, что скупой платит дважды.

Вечером позвонил Генрих и запросил срочной встречи, разумеется я предложил для встречи гостиницу. Значит и за Генриха взялись. Как я мог упустить из виду, что без бандитов никакое дело не сделаешь.

Генрих не может встретиться в гостинице.

А где Генрих может встретиться?

Он назвал какой-то притон в хрен знает каком месте.

Я сказал, что не найду дорогу и не поеду. Генрих попытался настоять на своём. Он был очень убедителен. Ну, что же. Я согласился приехать, при условии, если пришлёт машину. Машина и правда приехала, но не через пару часов как следовало полагать, если исходить из места куда приглашает Генрих, а через пять минут.

Меня здорово ошарашила немецкая оперативность. Немцы позвонили из хола гостиницы и предложили спускаться. Я в ответ, попросил их подняться в номер и положил трубку. Пока немцы разбирались подниматься или ожидать в машине, оперативники повязали и тех, кто в машине и тех, кто в гостиничном холе. Всех увезли на завод, где не рассусоливая, разобрались в причине моего вызова. Немцы оказались обыкновенными лопухами. Не то, что работали на службу безопасности и не имели подготовки, а клерки без всякой подготовки. Я восхитился тому как китайцы проредили немецкую колонию. Немцам понадобится не меньше года, чтобы восстановить численный состав службы безопасности колонии и много лет, прежде чем безопасники разберутся с местными условиями.

Посетили и Генриха, его караулили такие же лопухи как и те, которых повязали.

Среди них оказался немецкий консул, не поленившийся выйти на тропу войны.

После исчезновения двух консулов и и японской группы захвата, мне необходимо тоже исчезнуть. Не считать же за группу захвата тех немецких лопухов, которые лопухнулись на моём задержании. На следующий день в машине и покатил Ухань.

Нашёл нужную площадку с несколькими, рядом стоящими зданиями. По мере поступления, оборудование устанавливали на заранее подготвленные фундаменты. Не над всеми станками имелась крыша. Приходилось строить времянки, а затем устанавливать капитальные стены и крышу.

Переодически приезжал в Шанхай, чтобы определиться с вопросами возникающими при перемещении оборудования. Каждый раз, когда я приезжал и останавливался в гостинице появлялись желающие побеседовать со мной. Первым попытался встретиться евреистого вида мужик, который в своё время пренебрёг правилами приличия и я его послал через официанта. Он оказался местным детективом. Поскольку в Шанхае исчезают люди как правило это происходит после встречи с неким дель Ордеманом, то естественно к нему возникают вопросы. так сказал евреистый мужик при нашей новой встрече. Я послал его, не туда, куда мне больше всего хотелось его послать, а к адвокату.