Сергей Самаров - Огненная звезда и магический меч Рёнгвальда

– Да, Заряна… Она же повторяла за тобой заклинания…

– О том я сейчас и говорю. Заклинание заклинанию рознь. Есть простые. Например, чтобы сделать из болотной воды ключевую. С этим, только запомнив, любой справится. Кровь на ране остановить. Это тоже для всех. А мы использовали заклинания очень сильные. Говорить заклинания может любой человек, ему самому они вреда не принесут. Но, чтобы они работали, нужна внутренняя сила, которая не каждому человеку дана. У Смеяна такой силы не хватает. Его сила в другом. Моя сила достаточная, но ее сдерживает сеть. И Гунналуга обессилить было трудно. И заклинания Заряны сильно сработать не должны были. Разве что так, чуть-чуть… Наложить печать на колдуна и заговорить рану – это разные вещи…

– А если бы она была Хозяином? Тогда ее заклинания…

– Не знаю. Я читала про Хозяина мельком. Не все помню. Но Хозяину не нужны заклинания. Он свою мысль материализует без них. Что он захочет, то и происходит. А заклинания будет произносить, как обычный человек.

– А Смеян узнать сможет? Если будет камлать…

– Может. В этом и есть его сила…

– Попросим его сразу, как вернемся, – решил Овсень.

– Он недавно камлал… Приходил к нам в подвал… Ему нельзя часто. Он пропадет в верхнем мире и не вернется. Он сам скажет, когда можно. Не надо торопить…

Возвращение сначала шло своим уже привычным чередом, не слишком торопливым маршем, поскольку, если бы погоня была, ее уже видели бы, но ехали и без задержек, поскольку желали побыстрее соединиться с двумя другими ладьями и с конунгом Ансгаром. Однако потом, когда колонна вышла на некрутой обрыв, с которого следовало спуститься, глазам предстал фьорд, верхушки мачт двух славянских ладей, стоящих в устье речки, и удаляющийся в сторону пролива не великий по размерам двадцатирумный драккар. А в море, сразу за проливом, стояло еще два таких же средних драккара. И непонятно было, вышли они из фьорда или вообще в него не заходили. Тем не менее соседство было не из приятных. Сверху из-за поворота речки и высоких береговых деревьев не было видно палуб ладей и непонятно было, что там творится. И хотя сотник Овсень оставил лодки под защитой гребцов, которых было около сотни и которые умели за себя и за свои суда постоять, а средний драккар сотню воинов вместить просто не мог, все же подступило беспокойство. И сотник дал команду:

– Быстрее… Конники, вперед….

Будь склон более крутым, вперед было бы необходимо пустить лосей, которым крутой спуск всегда дается легче. Но здесь кони не должны были испытать затруднений, а тропа через кусты уже была протоптана при подъеме. И большая часть сотни устремилась к берегу, у которого стояли ладьи. И конники оказались на месте уже к тому моменту, когда всадники на лосях достигли только еще половины спуска. Но и оттуда Овсень заметил, что никакой суеты на берегу нет, и прибывшие переговариваются с гребцами, одновременно разнуздывая лошадей и готовя их к погрузке. Трапы с берега так и не убирались, а на самом берегу почти полностью прогорел большой костер. Здесь, должно быть, шаман Смеян занимался камланием.

Наконец, и Овсень оказался на берегу.

– Все нормально?

– Нормально. Вас заждались…

– Что за драккар был?

– Из Дома Синего Ворона. Ищут конунга Ансгара. Желают с ним поговорить.

– Так и спрашивали – конунга? Или просто Ансгара? Может, ярла Ансгара?

– Нет – конунга… Точно…

– Это что-то новое. Смеян где?

– Спит после камлания. Утомился…

– Я иду, иду… – раздался откуда-то из трюма высокий голос шамана. – Смеян уже выспался… Иду…

Он появился на палубе, осмотрелся, потом быстро, сильно косолапя, пробежал по трапу и потрепал Улича по широкой морде, боком мимо Овсеня продвинулся, сразу подошел к Всеведе и взял ее руку в свои ладони.

– Я рад, что все так получилось…

– Что Гунналуг? – сразу спросила Всеведа, не желающая откладывать разговор.

– Он уже почти никто. Он совсем обессилел и никак не может подпитаться. И не может понять, что с ним случилось. И ничего сотворить не может, кроме своих треугольников. Только от них помощи никакой…

– Ты видел у него старуху?

– Старуха на первом этаже живет. Я мышью через ее комнату проходил. Она делает порошок для треугольников.

– Она сильная колдунья? – Всеведа спрашивала так серьезно, что с лица радостного шамана сошла улыбка.

Смеян пожал плечами.

– Мне трудно сказать. Большой силы от нее, как от Гунналуга раньше, не ощущается, но если делает магический порошок, то, наверное, что-то умеет… Треугольники не всем подчиняются, ты же, наверное, знаешь, хотя с ними не работаешь…

– Мне не подчиняются, – призналась Всеведа. – Я не умею делать порошок.

– А мне подчиняются… – с улыбкой сказала вдруг оказавшаяся рядом Заряна.

– Заряна видела сдвоенный шестиугольной звездой магический огненный треугольник и в нем лицо старухи… – сумрачно сообщила Всеведа.

– Ой-ей… – Шаман даже на шаг отступил и посмотрел на Заряну чуть не с испугом.

Но испуг самой Заряны, проявившийся в момент встречи с треугольниками, уже прошел, и девочка радостно улыбалась, не замечая обеспокоенности взрослых. И уже отошла от родителей, забираясь по трапу вслед за Добряной на палубу ладьи.

Овсень, который за время, прошедшее после сожжения Куделькиного острога, лучше узнал Смеяна и сумел оценить его способности, как ни странно, чуть не выше, чем способности собственной жены, которая их никогда не демонстрировала, смотрел на шамана вопросительно. Он ожидал оценки события, которое Всеведа восприняла настолько серьезно, со стороны Смеяна. Но тот разговаривать громко не пожелал, стал едва слышно что-то обсуждать с Всеведой, и сотнику показалось неудобным приблизиться, чтобы слышать разговор. Это походило бы на подслушивание, а подслушивать можно только врагов.

Говорила больше Всеведа. Шаман слушал и с какими-то восклицаниями головой качал. Потом Всеведа задала вопрос, и Смеян ответил. И на его ответ уже Всеведа головой качала. Овсень собрался уже отъехать, чтобы проследить за погрузкой на ладьи, которой командовали кормчие, но жена позвала его. Пришлось развернуть Улича.

– Мы со Смеяном посоветовались, – сказала Всеведа. – Он сейчас камлать хорошо не сможет. Слишком устал от предыдущего, а слабому шаману выходить в верхний мир опасно. Когда сможет, он попробует что-то узнать своими способами. Но ему это тоже опасно, потому я попросила его быть аккуратнее. И тебя попрошу… Заряна, похоже, ничего не понимает и не ощущает. Пусть все идет своим чередом. Я буду незаметно присматриваться. А ты про все забудь. Ты не знаешь, к чему нужно присматриваться, и потому просто забудь. Не надо ее подталкивать ни словом, ни взглядом. Поберечь нам Заряну нужно…