Сергей Самаров - След Сокола

Оливье поклонился.

– Кнесслер, есть еще новости?

– Да, ваше величество. Я сумел собрать полусотню воинов-саксов для общей схватки. Столько же приведет с собой Аббио. Кроме того, мои люди со всех окрестностей свезут на праздник самых знаменитых танцоров и певцов-сказителей. Только здесь есть одна существенная неувязка…

– Какая?

– Ваша палатка, ваше величество, поставлена на Песенном холме. По традиции, именно здесь в народные праздники собирались лучшие певцы окрестностей…

– Ну и что? Пусть и сейчас поют здесь же…

– Тогда, ваше величество, у меня все. Осталось только сформировать полностью команду зачинщиков с нашей стороны. Пока нас только четверо. Мы надеялись, что Годослав будет пятым…

– А ты не пытался найти Видукинда? Вот тогда бы нынешний турнир полностью выполнил свое назначение примирительного оружия. Ведь Видукинд, кажется, был даже вашим герцогом?

– Да, ваше величество. И не один раз [106]. Я наводил справки. Видукинд, по слухам, покинул земли датского королевства после ссоры с Готфридом и находится где-то на севере, возможно, в землях фризов. Это достаточно далеко, и нет такого гонца, который смог бы успеть доставить приглашение. И уж тем более нет времени, чтобы самому Видукинду успеть к началу турнира.

– Жалко, – сказал король. – Слишком велик авторитет Видукинда, чтобы можно было пренебрегать им. Его слово много значит и для простого народа саксов, и для эделингов. Да и меня самого, сознаюсь, он сильно интересует как личность незаурядная. Он прекрасный полководец и, говорят, сам добрый воин. К тому же философ и писатель, что очень интересует нашего общего друга аббата Алкуина, который тоже рвется с Видукиндом познакомиться… Но ничего не поделаешь. У тебя, Кнесслер, впереди целый день и ночь, чтобы найти пятого зачинщика.

В этот момент откинулся шелковый полог палатки, и, как он часто делал это, пользуясь родственными привилегиями, без предупреждения, и в нарушение всякого этикета, в королевские покои буквально ворвался «маленький боевой петушок» Бернар.

– Пятого зачинщика ищете? – Он слышал последние королевские слова и сразу включился в разговор. – Я привел вам его. И думаю, что каждый из наших рыцарей будет доволен, если именно ему доведется испытать крепость щита этого рыцаря. Трудно окрест найти имя более известное. Позволь, Карл, представить тебе неожиданного гостя, который сам пожелал бросить вызов каждому, кто решится с ним сразиться?

– Буду только рад увидеть славного воина. А что он славный, я понял по твоим словам.

Бернар еще раз откинул полог палатки, и за порог, обаятельно улыбаясь, шагнул крепкий бочкообразный воин в великолепных раззолоченных греческих доспехах.

– Слава датского оружия, герцог Трафальбрасс, больше известный нам как Сигурд.

Имя это, впрочем, не вызвало того восторга, на который сам Бернар, да и представленный им Сигурд рассчитывали. И природное обаяние герцога вызвало только строгие встречные взгляды. У самого же короля просто вытянулось в недоумении лицо. Впрочем, Карл всегда прекрасно владел собой и мину непонимания быстро спрятал.

Сигурд поклонился в первую очередь королю, который ответил только легким надменным кивком, потом остальным присутствующим, задержав на несколько секунд взгляд на Кнесслере, что не осталось незамеченным Карлом.

– Я рад, что в состязании наших рыцарей будет участвовать представитель датского королевского дома и близкий родственник нашего брата короля Готфрида, – сказал Карл. – Что же касается вхождения его в число зачинщиков, то я думаю, этот вопрос нам предстоит еще обсудить.

Сигурд вопросительно поднял брови.

– Я нисколько не сомневаюсь в достоинствах уважаемого герцога, тем не менее, включение в зачинщики дана противоречит нашим планам, согласно которым победители первой схватки двух партий зачинщиков составляют новую партию, выступающую под цветами королевского дома Каролингов. Вопрос в том, может ли представитель дома Скьелдунгов представлять дом Каролингов? Как считаете вы сами, герцог?

– Нет, ваше величество, – прямо ответил Сигурд. – Я привык стоять под знаменем своего короля и под своим вымпелом.

– Вот видите… Поэтому я буду рад увидеть вас в числе простых участников. А пятого зачинщика нам предстоит еще найти. Вы, герцог, прибыли к нам из Дании?

– Нет, ваше величество. Еще вчера я ужинал во Дворце Сокола у князя Годослава и его жены, а моей сестры, княгини Рогнельды.

– Может быть, вы в курсе тамошних событий… Не собираются ли сам князь Годослав или хотя бы князь-воевода Дражко посетить наш турнир?

– Нет, ваше величество. Они упорно готовятся к войне с вами и не находят для себя возможным развлекаться с людьми, с которыми намерены завтра драться насмерть. На турнире приобретают друзей. А с друзьями славянам трудно драться на поле боя. Такова их национальная особенность. Я приложил немало сил, чтобы уговорить Годослава и Дражко поехать со мной, но они отказались категорически. Кроме того, мне показалось… – Трафальбрасс состроил пренебрежительную гримасу, но не договорил.

– Что вам показалось?

– Мне показалось, что они не горят желанием пройти лишнее испытание. Мало ли что может случиться на турнире… Выбьют из седла… Или даже нанесут тяжелую рану…

– Жаль, – сказал король, не любящий, когда злословят об отсутствующих. – Я долее не задерживаю вас, герцог.

Сигурд молча поклонился и вышел, очень недовольный приемом, оказанным ему у короля. Такой прием мог быть равным прямому оскорблению, если бы не убедительные и умные слова Карла, аргументировавшие отказ в зачислении герцога в состав зачинщиков. Более того, король и не отказал, он просто спросил Сигурда, и Сигурд вынужден был отказаться сам. Тем не менее, вчерашняя обида, полученная от Годослава, сплюсовавшись с обидой, полученной от короля франков, совсем вывели герцога из себя, и он только и мечтал, чтобы турнир скорее начался, чтобы вместе с ударами меча сбросить напряжение, и платить за все обиды полновесными ударами, направленными во все стороны, чтобы впредь обидчиков не находилось.

Карл между тем продолжал разговор с придворными.

– Кнесслер, вы давно знакомы с этим пиратом?

– Наши земли соседствуют с датскими. Мы не могли не встречаться. Тем более что я не однажды бывал при дворе Готфрида, ваше величество.

– По крайней мере, могу я надеяться, что герцог не входит в число ваших друзей?

– Между нами, ваше величество, скорее существует неприязнь, – поклонился эделинг. – Он недолюбливает меня, я недолюбливаю его. Хотя лично я не могу, даже сам перед собой, когда честен и объективен, объяснить природу этой антипатии. Скорее всего, это интуитивное. Мы с Трафальбрассом слишком разные люди, чтобы стать друзьями. Бывает, конечно, что разные люди дополняют один другого. У нас не так. Мы обладаем качествами, которые отталкивают нас друг от друга. И с этим поделать ничего нельзя.