Сергей Самаров - След Сокола

– А если сборное войско побьет франкских рыцарей, вас просто поднимут на смех! – добавил Бравлин. – Этого вы боитесь?

Все франкские рыцари, и Бернар вместе с ними, опять вскочили со своих мест.

– Тихо! – снова прикрикнул Карл. – Я попрошу присутствующих не превращать королевский совет в площадную перебранку. Поскольку турнир учредил я, мне и решать, какой вид меле выбрать для турнира. И я решаю! Вместе с сотней полка Бернара будут выступать двадцать отборных рыцарей, которых сам Бернар и назначит. Эделинга Кнесслера я попрошу подобрать среди присутствующих на турнире воинов не франков десяток лучших бойцов, чтобы они смогли достойно показать себя в общем состязании. Вторую десятку, как и было оговорено, выставит князь Бравлин. Больше этот вопрос не обсуждаем.

Карл сел, недовольный тем, как повернулось дело, и тем, как представил проблему шевалье де Жерен. Так недолго и весь турнир превратить в кровопролитную, настоящую войну, когда побеждает не честь, а злоба, замешанная на национальном чувстве собственного превосходства. А вся государственная политика короля была построена как раз на равноправном вливании в королевство захваченных с помощью войны областей. То есть, придя с войной, он желал добиться мира и взаимопонимания. А сейчас военная партия франков, не добившись своего на прошлом совете, политическом, желала турниром вызвать еще большее недовольство друг другом со стороны саксов, славян и франков. Этого Карл допустить не мог.

– Переходим к следующему параграфу регламента, и надеюсь, что здесь шевалье де Жерен проявит благоразумие, если не хочет расстаться со своей должностью.

Голос Карла прозвучал так твердо и слова показались настолько грозными, что де Жерен, хорошо знающий монарха, с извинением склонил голову.

– Да, еще один сложный вопрос предстоит сегодня решить окончательно, ваше величество, – обратился главный герольд к королю, совершенно сменив, в опасении королевского гнева, тон разговора. – Оружие, каким должны биться воины… Любой турнир несет в себе угрозу для жизней воинов. Это неизбежно. Но не следует ли нам ограничить применение боевого оружия? [132]После прошлогоднего турнира в Баварии от ран скончалось восемнадцать рыцарей и множество простых воинов. А сколько осталось калек – не считал никто. Герцог Тассилон зарекся впредь радовать народ такими зрелищами.

– Герцог Тассилон специально устраивает такие турниры, чтобы присвоить себе имущество погибших баронов, – вставил слово мрачный барон Борк. – И совсем он не зарекался, а будет продолжать их, пока кто-то не остановит его своим копьем.

На комментарий баварца никто не обратил внимания. Чужие турниры далеко, а хотелось говорить о своем, и решить, наконец, необходимые вопросы.

– Конечно! Следует заменить мечи и копья на дубинки и превратить турнир в игрища шутов… – по-кошачьи фыркнул со своего места воинственный Бернар, в очередной раз показывая свою ворчливость. – Захотят ли сами участники стать шутами? Вот в чем вопрос! Если такое произойдет, я просто поеду в день турнира на охоту. Там будет гораздо интереснее…

– Вопрос в самом деле сложный. – Карл, не доверяя уже главному герольду, полностью взял обсуждение в свои руки. – Очевидно, нам придется ввести большое количество турнирных стражников, которые должны тщательно следить за состоянием бойцов. Я предлагаю следующие условия. Выбитый из седла не должен считаться побежденным, если он может встать без посторонней помощи и продолжать схватку с мечом в руке. Упавший после удара противника или же получивший ранение пеший воин выбывает из турнира как потерпевший поражение. Стражники выводят или выносят его в ресе. Рыцарь, не подчинившийся решению стражника, приравнивается к не подчинившемуся моему решению и изгоняется с турнира и из моей армии. Ушедший в ресе для отдыха считается побежденным. Снявший собственноручно с себя шлем признает этим свое поражение и уходит с поля боя в ресе. Потерявший шлем в схватке имеет право надеть его снова. Единственное ограничение в оружии, которое я предлагаю, – применение кинжала. Кинжал – это оружие убийцы, а не рыцаря. Вы согласны, господа, с такими условиями?

– Согласны, ваше величество, – за свою партию ответил Кнесслер, который раньше откровенной воинственности не проявлял и сейчас удивил короля своим возбужденным видом.

– А если рыцари ведут бой, и один из них, отступая, попадет в ресе? – решил уточнить правила герцог Анжуйский.

– А если рыцари проводят настоящий бой на мосту, и один из них, отступая, упадет в реку? – спросил в ответ Карл.

Жофруа ответ короля вполне удовлетворил.

– Впрочем, – добавил Карл, – ресе недолго и отгородить. Пусть плотники сделают это. И пусть не забудут поставить бревно рекомендации…

– Обязательно! – подтвердил напоминание короля Бернар. – Бревно рекомендации обязательно должно быть, хотя я и уверен, что среди наших рыцарей не будет рекомендованных [133].

– Какие еще вопросы нам предстоит решить? – спросил Карл шевалье де Жерена.

– Я думаю, все согласятся, что начинать турнир будем с бугурта [134].

– Согласны, – в один голос ответили Кнесслер и герцог Анжуйский. Их, как и других рыцарей, мало интересовала эта часть. Но она сильно интересовала Карла, поскольку именно народ саксов должен запомнить предстоящий праздник. А бугурт всегда ближе сердцу простого человека, чем поединки самых славных и знаменитых рыцарей.

– Пусть герольды объявят высокую награду, которую пожалует король победителям. Что дальше, де Жерен?

– Следом за этим, в первый же день, будут соревноваться лучники, – и добавил, уловив настроение короля: – К состязанию лучников я предлагаю допустить как воинов, так и охотников. Среди местных саксов есть много охотников, которые должны хорошо владеть луком.

– Пусть будет так, – утвердил король. – Второй день начнется с меле…

– Да, ваше величество.

– Есть маленькое дополнение к программе. Сегодня утром франкский воин позволил себе некорректное поведение в отношении приехавших на турнир саксов. Я приказал воина повесить, но за него вступились граф Оливье и сам обиженный сакс. Именно сакс и предложил перед началом меле провести поединок между ним и обидчиком. Ни у кого нет возражений?

– Как зовут воинов, ваше величество? – спросил герольд. – Мне предстоит объявить народу их имена.

– Франка зовут Третьен из Реймса.

– Это известный солдат, Карл, – сказал Бернар. – Я лично знаю его отвагу и боевое умение. Боюсь, саксу не поздоровится.

– Я тоже видел его в бою, – добавил Оливье. – Боец великолепный и не знает усталости.

– А как зовут сакса? – спросил Кнесслер.

– Сакса зовут Гас, – ответил Карл. – Кажется, он из твоих людей, эделинг.