Андрей Посняков - Дальний поход

– Идемте! Осторожно шагайте, след в след.

Так и шагали, быстро и молча, пока впереди не показалась россыпь небольших, с дымящимися очагами, хижин, а за ними – обтянутый шкурой шипастого ящера храм с обширной вытоптанной площадью и столбом для пыток. Центр жизни селения, именно здесь, на этой площади перед храмом, решались все важнейшие дела. Впрочем, все всегда решали старейшины-колдуны, вовсе не нуждавшиеся в одобрении своих действий остальными жителями поселка.

Завидев родные дома, подуставшие за долгий путь парни приободрились.

– Эй, Вавля, глянь-ка – твоя бабушка что-то жарит!

– Верно, рыбу! – вытянув шею, Вавля облизнулся и шумно сглотнул слюну. – Доброго хорошего налима!

– Хэ, налим! Это ж разве рыба? Мелочь!

– Зато спинки из него какие вкусные! Особенно если хорошо закоптить.

– А ну, хватит болтать! – заметив у дома воинов широкоплечую фигуру военного вождя Хасавато, прикрикнул на болтунов Ясавэй.

Подойдя ближе к вождю, он остановился и вытянулся, отдавая честь копьем:

– Девять воинов Ясавэя приветствуют тебя, славный вождь.

– Хм… – вместо приветствия, с усмешкою буркнул Хасавото, коего все в селении знали, как человека жесткого и желчного, считалось, что именно такой воспитатель мальчишкам и нужен. – Вижу, добыча ваша нынче невелика. Всего-то десяток уток.

– Еще и гуси, и гагары – целый мешок.

– Угу, угу… Ладно, отнесите добычу на кухню и живо сюда. Ясавэй, надеюсь, ты уже разбил всех своих на тройки?

– Давно уже разбил, славный вождь.

Еще б не разбил! Если кто в этом и сомневался бы, так только желчный и никому не верящий Хасавото. Ясавэй прямо чувствовал исходившее от вождя презрение, прекрасно зная, что так старый воин относился ко всем, особенно к колдунам, за что те, имея на него зуб, конечно, давно бы вождя прищучили – кабы великий шаман Нгар Сэвтя с ним не приятельствовал да не пил длинными зимними вечерами хмельное питье из сушеных ягод и трав.

Ясавэй давно уже разбил своих воинов на дозорные тройки, первую – на самом дальнем рубеже – возглавил сам, в остальные назначил старшими надежных ребят, себе же взял Явлико и Вавлю, за которыми глаз да глаз нужен.

Зевнув, воспитатель юношей Хасавато кивком головы утвердил принятое решение, да особенно в него и не вдумывался – какая разница, кто там да где? Дозорные собрались быстро: взяли с собой луки со стрелами и короткие копья, прихватили вкусный кисель в плетеной баклаге, вяленое мясо спинокрыла да выпотрошенных гусей – на каждую тройку по одному.

Уводя своих товарищей в дозор, Ясавэй чувствовал гордость. Еще бы, когда-то, в давние времена, этим важным делом – охраной поселка – занимались почти исключительно колдуны, зорко вслушиваясь – не шевельнется ли где-нибудь мысль затаившегося, задумавшего недоброе дело, врага? Да, так было раньше, но не сейчас – в последнее время колдуны расслабились, разленились, да и мало их осталось в славном селении Яранверг. Кто-то умер, а кто-то – из самых мудрых – был призван в столицу.

В спину идущих на север молодых воинов ласково светили два солнца – обычное – чуть левее, и справа, почти по центру – Великое солнце сир-тя. Первую тройку выставили в зарослях густых, в человеческий рост, папоротников, вторую – у самого оберега, третья же тройка, ведомая лично Ясавэем, добралась до дальней хижины лишь к ночи, когда волшебное светило угасло, на время превратившись во вторую луну, солнце же обычное почти всю ночь кружило по горизонтам, как и положено в долгий полярный день, заливая все вокруг призрачным желтовато-белесым светом.

Густые заросли папоротников и цветущих рододендронов, розовых и белых, сменили орешники, липа и клены, следом, ближе к северному холодному берегу, появились, качая на ветру мохнатыми лапами, ели. Далеко, далеко забрались, столь дальний дозор учитель Хасавато решил возобновить впервые за долгое время, наверняка дабы закалить молодых воинов, ибо с этой стороны никакого нападения ожидать не приходилось. Тем более имелись обереги.

Еще у рододендронов Ясавэй краем глаза заметил пару волчатников – мерзкие твари чуяли возможную добычу, но ничего поделать не могли – на тропу их не пускали обереги и ежемесячно обновляемое заклятье. И все же коварные хищники упрямо шагали следом, не упуская из виду трех молодых воинов, шли почти до самых елей, лишь только там повернули обратно из-за приносимой ветром промозглости. Сами юноши тоже замерзли и, добравшись наконец до места, сразу же разложили костер на вытоптанной около дозорной хижины поляне.

Вавля, согревшись, расслабился – вытащил из хижины гамак, повесил между деревьев.

– А ну, снимай! – сверкнув глазами, жестко приказал Ясавэй. – Явлико – лезь вон на ту сосну, видишь? Будешь караулить первым. Ты же, Вавля, наруби пока лапника – крыша прохудилась, надо бы покрыть – вдруг дождь? А я пока пройду проверю обереги… чувствую – что-то с ними не так.

Ясавэй действительно это чувствовал… то есть ничего не чувствовал, а должен был бы, ведь кое-какими способностями он все ж таки обладал. От оберегов тянуло бы надежностью и слабой кровью, однако, увы, как молодой воин ни прислушивался к своим ощущениям, как ни принюхивался – ничего такого не ощущал.

Младший из троицы – кареглазый Явлико, – скинув торбасы, проворно вскарабкался на высокую сосну, росшую невдалеке от хижины, и, примостившись там на удобно устроенной из веревок и хвороста площадке, не смог сдержать восхищения:

– Вот это да-а! Далеко видать. А красота… красота-то какая.

Сир-тя с детства учились видеть красоту во всем, любоваться солнечными закатами, игрой теней на восходе. Храмы и общественные дома тоже старались строить красиво, забывая про убогость хижин и чумов – как-то выделиться могли позволить себе лишь самые уважаемые мудрецы-колдуны.

– Что, далеко видать, да? – наломав лапника, запрокинул голову Вавля.

– Далеко, ух! – Явлико улыбнулся, свесив босые ноги вниз.

– Пятки лучше б помыл вон, в ручье, – хмыкнул его рыхлотелый приятель. – Грязные.

– Ничего. Сменюсь – помою. Ты ведь меня и сменишь, да?

Вавля безразлично повел плечом:

– Может – и я. Или Ясавэй-нэ-я. Не знаю.

Ясавэй-нэ-я – парень нарочно присовокупил к имени своего старшего товарища и командира уничижительно-ласкательный суффикс «нэ-я», подчеркивая, что все они тут, в дозоре, равны… ну, почти равны, пусть так… а вообще…

– А вообще, не слишком ли наш Ясавэй-нэ-я раскомандовался? Подумаешь, дядька Хасавато его выбрал. И что? Так же мог и меня выбрать… или тебя.

– Не, не выбрал бы, – отозвался с вершины сосны Явлико. – Я из вас самый младший.

– Зато и самый ловкий! – польстил Вавля. – Вон как быстро на сосну забрался – я б так ни за что не смог. И Ясавэй – вряд ли!