Андрей Посняков - Дальний поход

– Да нет, атамане, не помстилось, – Силантий довольно пригладил бороду. – Три! На Печоре-реке купили струг-то, ага. Не так, что задорого.

– Ну… это вы молодцы, – искренне похвалив, атаман тут же нахмурился. – Надеюсь, лишнего не взяли никого?

– Не, Иване Егорович, уж я наказ твой помню.

– Ну и славно… А дело наше, ватажнички, таково…

Дождавшись прибывших с других стругов десятников, Иван кратко поведал им обо всех произошедших событиях и растолковал – что кому делать, хоть это было понятно и так. Целься да стреляй!

Атаман, однако, усмехнулся:

– Нет, други мои, тут не все просто так! Мало нас, а палить нужно много, потому пищали да пушки все нужно заранее зарядить, да первым из пушек – залп! – самых гнусных страшилищ выбить. Они ничего такого не ждут… а чтоб колдуны мысли наши раньше времен не прочли, чтоб совсем нападенье внезапным было, удумал я тут кое-что. Так… – ухмыльнувшись, Иван обвел казаков неожиданно лукавым взглядом. – У кого тут язык-то подвешен? Ага… Кольша! Ты все одно – кормщик, так тут и останешься… Ты, Ондрейко – на свой струг вернешься… Еще б кого выбрати…

– У меня, атамане, язык, что помело! – под общий смех выпятил грудь Кудеяр Ручеек. – Так дядько мой говорит всегда – мели, мол, Емеля, твоя неделя!

– Ладно, – Иван согласно кивнул и погладил шрам. – И ты. Да! Кудеяре, ты баб-то на своем веку пробовал али не довелось? Что покраснел? Отвечай, я не за-ради любопытства пустого спрашиваю… И вы, козачины, аки кони, не ржите. Ну, Ручеек?

– Да пробовал, – парень опустил глаза. – Гулящую, на Вычегодской Соли, на постоялом дворе.

– Добрая ли хоть попалась баба? – дотошно допытывался атаман. – Красивая?

– Да вроде ничего… Груди, как две репы – вот такенные!

Осмелевший Ручеек показал руками. Казаки снова грохнули хохотом.

– Ого! Таких и не бывает, Кудеярко!

– Чай, со страху-то не показалось.

– Тихо все! – прикрикнул на ватажников атаман. – Я вот все к чему. Сегодня всю ночь идти будем, по звездам, а ближе к утру я на корме свечу в фонаре зажгу, и вы – ты, Кудеяр, и ты, Ондрейко, а здесь, Кольша, ты – зачнете про баб рассказывать, да во всех подробностях, смачно, без всякого дурацкого стыда. Объяснить, для чего?

– Да, атамане, не надо, – уважительно хмыкнув, Силантий отозвался за всех. – Ну, ты, Иване Егорыч – и голова-а-а!

Уважаемый всеми – ну, почти всеми – в Дан-Хаяре человек, член Великого Седэя, колдун третьей степени посвящения, почтеннейший господин Хасх-веря, сдвинув на затылок маску из человеческого черепа, неприязненно покосился на своего приятеля – Нгар-Сэвтя. Тот так и не снял маски, да подбоченясь, стоял, любуясь сверкавшими в небе лунами в окружении холодно мерцающих звезд. Рядом – туда-сюда – бестолково бегали вестовые. Что-то докладывали, спрашивали указаний, просто лишний раз выказывали свое почтение и преданность…

Гадкие и противные холуи! Перед кем гнетесь-то? Перед этим северным выскочкой, не известно, за какие заслуги назначенным руководить походом членами Великого Седэя? Да за его так называемые заслуги кожу живьем снять мало, а не поручать важные дела! Провалит, ой провалит, как провалил совсем недавнюю погоню за белокожими демонами, погубив почти все войско. Сярг не пощадил никого! Бушующее голубое пламя – осколки бездны! И в этом позорном разгроме не кто иной, как Нгар Сэвтя виноват, он ведь был тогда главным… как и сейчас. Не-ет, определенно, в Великом Седэе имеется у северного колдуна какой-то влиятельный покровитель, возможно даже не один. А сейчас, сейчас этому выскочке с далекого севера вполне может повезти… Повезет, да! Что уж тут говорить – такая-то силища против нескольких дюжин врагов! Ну, заперлись они у себя в селении – и что? Могучие длинношеи перейдут мелководный пролив по дну – немного замерзнут, озлятся, разметут к нуеровым хвостам все бревна! Тупых, но выносливых и сильных трехрогов тем временем переправят на больших лодках, драконы прилетят сами, сбросят заколдованных змей. Когда в стенах будут проделаны бреши, в селение бледных демонов, шалея от запаха крови, ворвутся зубастые ящеры, а за ними – воющие тупоголовые менквы, не понадобятся даже и славные воины сир-тя, коих тоже взято с избытком. Ах, Нгар Сэвтя, повезло тебе, выскочка, повезло…

Хасх-веря вздохнул, бросив на своего старшего напарника полный необходимого почтения взгляд. Мысли-то северянин не прочтет – силы равные, а вот по выражению глаз догадаться может… и тогда, после того как вернется победителем, немедленно донесет в Седэй о проявленной непочтительности. Везунчик! Нуер бесхвостый! Нерпичья задница! Ишь, стоит – весь такой из себя важный… Тьфу! Смотреть противно.

Сплюнув, колдун завистливо скривился и перевел взгляд на море. За спиной уже разгоралась утренняя зарница, быстро светлело небо – уже стал хорошо виден лежавший напротив остров с крепостью дикарей, море… а с моря наползал плотный туман, в появлении коего Хасх-веря вдруг почуял нечто, чего никак не ожидал ощутить. Почуял ненадолго, намеком, этаким слабым мороком, а потом вдруг в голове его повис морок куда сильней! Белокожая нагая баба, с бесстыдно расставленными ногами и похотливой улыбкою, гладила себя по грудям – большим, покачивающимся, словно загустевший кисель… умм!

Ну, надо же, привидится такое! Как в далеком детстве… И впрямь, давно женщины не видал. Надо будет…

Сглотнув слюну, Хасх-веря искоса взглянул на старшего своего коллегу… тот поспешно отвернулся – с чего?

А было, с чего!

В мысли колдуна с далекого Севера, точно так же, как и в голову его завистливого приятеля Хасх-веря, властно проникла женщина. Молодая тощеватая девка, нагая и наглая, потеребив вислые груди, повернулась спиной, нагнулась со всем своим окаянством…

О, великий Нга-Хородонг! И привидится же всякое. Впрочем, ничего такого неприятного… скорее наоборот.

Великий Нгар Сэвтя даже не сгонял с лица улыбку – все равно под маской не видно. А если этот завистливый дурачок Хасх-веря и догадается, что ж… Нынче его дело не догадываться, не думать, а исполнять! Так есть, и так будет всегда – вечно.

– Проконтролируйте длинношеев, друг мой, – повернув голову, тихо напомнил северный колдун. – Менквы – тоже на вашей совести. Я ж займусь остальным. Вестовой! Трубите в трубу! Выступаем!

Первый луч солнца озарил маску-череп алым, угрожающе-тревожным светом – кровавым отблеском смерти.

О, атаман Иван Егоров был весьма умен и находчив, иногда ценя эти свои качества куда больше удачливости, тоже не лишней в полной лишений ватажной жизни. Скрыть казацкие мысли от колдунов казалось ему совсем непростым делом, ведь отвлеченно думать, скажем, о вкусной травке, могли очень немногие. Силантий Андреев – мог, а остальные? О травке – да… а вот о бабах! О чем еще может мечтать в дальнем походе молодой здоровый мужик? Давно не знавшие женской ласки ватажники, да под влиянием ничего не стеснявшихся – уж с этим-то атаман постарался – рассказчиков, распалили свое воображение до такой степени, что напрочь сбили метальные способности колдунов – те и пропустили, не заметили приближавшийся флот, пусть небольшой, но хорошо вооруженный и грозный. А когда заметили, то было уже поздно.