Сергей Шведов - Старец Горы

– В таком случае, я предлагаю выступить тремя колоннами, – поморщился Вермондуа, – и идти разными дорогами. Знаю по собственному опыту, что идущие впереди поедают все, что попадается под руку на десятки миль в округе, оставляя арьергарду только обглоданные кости.

– Это разумно, – согласился с Гуго граф Сен-Жилль.

После долгих споров было решено разбить армию крестоносцев на три части. Первую группу, самую многочисленную, возглавили Раймунд Тулузский, герцог Бургонский, граф Блуасский и коннетабль Конрад. Вторую – граф Неверский. Третью – герцоги Гильом Аквитанский, Вельф Баварский и граф Вермондуа.

– Нам нужны проводники, хорошо знающие местность, – буркнул коннетабль Конрад, худой, желчный человек лет сорока с редкими белыми волосами на костистом черепе.

– Проводников нам любезно предоставил протовестиарий Михаил, – кивнул граф Тулузский в сторону византийцев, скромно сидевших в самом конце стола.

Но если сиятельного Михаила присутствующие знали хорошо и уже успели оценить его хватку и неуступчивый нрав, то его соседа, кругленького как головка сыра человека, большинство вождей похода видели впервые.

– Почтенный Андроник, – представил незнакомца граф Тулузский. – Каноник храма Святого Петра в Антиохии, уроженец Кападокии.

Коннетабль Конрад вопросительно посмотрел на графа Вермондуа, но тот в ответ лишь пожал плечами, поскольку ничего о канонике сказать не мог, ни хорошего, ни дурного. Благородный Гуго считал поход на Багдад делом зряшным и очень опасным. Крестоносцы могли только догадываться, какие силы выставят против них сельджукский султан Мухаммад и халиф Багдада аль-Мустазхирь. Прежде чем соваться на Анатолийское плато, где уже потерпел поражение Боэмунд, следовало провести разведку и найти союзников среди тамошних христиан. Куда более перспективным графу Вермондуа казался поход на Киликию, о котором ему прожужжал все уши сиятельный Михаил. Однако на совете вождей протовестиарий почему-то помалкивал и не вмешивался в чужой спор. У Гуго создалось впечатление, что византийцам все равно, куда направят свои стопы новые крестоносцы, лишь бы подальше от Византии. Сам Вермондуа с удовольствием бы остался в Константинополе, благо за минувший год он здесь основательно обжился во дворце, купленном отчасти за собственные деньги, отчасти за деньги купца Корчаги, отца Милавы. Возвращаться в ближайшее время во Францию Гуго не собирался. Тем не менее, слухи о намерении короля Филиппа прибрать к рукам его земли, не могли не встревожить Вермондуа. Он слишком хорошо знал своего брата, чтобы отмахнуться от подобных вестей. Гуго решил все-таки съездить в Иерусалим и поклониться Гробу Господню, дабы на корню пресечь все злопыхательства на свой счет. Ему показалось, что приличнее это будет сделать в компании паломников, жаждущих подвигов во славу Христа. В Багдаде Гуго искать было нечего, а потому он без споров уступил первенство и грядущую славу победителя сельджуков графу Сен-Жиллю.

– Я сделаю все, что в моих силах, дабы освободить попавшего в беду моего сюзерена Боэмунда Антиохийского, – отозвался на всеобщее внимание Андроник. – Располагайте мною, благородные государи, ибо святое дело укрепления христианской веры давно уже стало моим делом. И пусть мои силы много скромнее ваших, я очень надеюсь, что мне будет позволено их приложить к достижению нашей общей цели.

Каноник угодил всем, и хорошим знанием латыни, и скромностью, и лестью в отношении высоких особ. Даже вечно всем недовольный коннетабль Конрад благосклонно кивнул самоотверженному вассалу благородного Боэмунда лысеющей головой.

Андроник никак не предполагал, что Бузург-Умид, правая рука шейха Гассана, рискнет лично навестить его в Константинополе. Тем не менее, это был именно кади, облаченный в наряд византийского торговца. Каким образом Бузург-Умид попал в его скромный домик, расположенный в ста шагах от церкви Святого Хора близ Харисиевых ворот, в далеко не самом престижном квартале большого города, Андроник не знал и не собирался обременять гостя неуместными вопросами по этому случаю. В конце концов, Бузург-Умид был не так давно отчаянным федави, и проникать в чужие жилища его, надо полагать, обучили еще в юности.

– У нас нет право на ошибку, рафик, – сказал кади, присаживаясь к столу. – Шейх Гассан заключил тайный союз с султаном Мухаммадом. Султан согласился признать за шейхом все наши последние земельные приобретения в Горной Сирии в обмен на помощь в отражении христианской угрозы.

– А кто возглавит священную войну? – спросил заинтересованный Андроник. – Неужели сам султан Ирака?

– Нет, во главе суннитов встал с благословления халифа аль-Мустазхиря атабек Даншименд Мосульский. К нему примкнули многие эмиры Месопотамии и Малой Азии, среди которых Ридван Халебский, Гази Гюлюштекин, Сакман Хазанкейфский и даже Дукак Дамасский. Сил у атабека достаточно, чтобы противостоять крестоносцам, теперь очередь за нами. Я уже пообещал Даншименду, что передвижение христиан не будет для нас тайной. Вся надежда на тебя Андроник.

И, надо сказать, хитроумный рафик и в этот раз не подвел кади, вывалив на его голову целый ворох бесценных сведений.

– Значит, первой целью крестоносцев будет Анкара? – переспросил Бузург-Умид.

– Они вняли просьбе Алексея Комнина и согласились передать ему первый же захваченный город, – подтвердил Андроник.

– Скверно, – вздохнул Бузург-Умид. – Атабек не успеет подтянуть к городу силы.

– Тем лучше, – цинично усмехнулся Андроник. – Пусть крестоносцы празднуют победу. В ущельях их бить куда сподручнее, чем на открытой местности. Я буду водить их по горным дорогам, вдали от хлебных мест, а когда у них иссякнут силы и начнут подкашиваться ноги, я приведу их к Констанму. Здесь на берегу Галиса атабек должен собрать в кулак все свои силы для решительной битвы.

– Но ведь крестоносцы пойдут тремя группами? – нахмурился Бузург-Умид.

– Первая самая боеспособная, – пояснил Андроник. – В ней собраны лучшие силы крестоносцев. Две другие много слабее и выступят позже. Там тоже будут наши люди, кади, ты их хорошо знаешь, а потому сможешь получить от них самые точные сведения.

– У меня такое впечатление, Андроник, что ты сидел под столом, за которым собирались вожди крестоносцев, – усмехнулся Бузург-Умид.

– За столом, – поправил его рафик. – Рядом с протовестиарием Михаилом, который и представил меня высокому собранию.

– Значит, – сделал правильный вывод кади, – византийцы не станут вмешиваться, если дела у крестоносцев пойдут не так, как задумывалось.

– В этом у меня нет никаких сомнений, почтенный Бузург-Умид, – охотно подтвердил Андроник.