Сергей Шведов - Старец Горы

– С ума сошел, – сердито зашипел Венцелин на расходившегося печенега.

– Ты лучше вправо посмотри, – посоветовал ему Алдар, почти не раскрывая рта.

Немолодой сельджук с кривой саблей на боку, двигался мимо торговых рядов неспешной походкой. Турка не интересовали товары, которыми его пытались соблазнить говорливые торговцы, он стремился к известной только ему цели, и, похоже, достиг ее, поравнявшись с Андроником. Во всяком случае, он остановился и с таким старанием принялся разглядывать узоры на ковре, словно в них был заключен смысл его жизни.

– Лохаг Талчи, – усмехнулся Алдар в черные как смоль усы. – Кто бы мог подумать, что судьба забросит его так далеко от Константинополя.

Если бы не печенег, то Венцелин вряд ли опознал человека, виденного им только однажды, при весьма печальных для сельджука обстоятельствах. Но Алдар, хорошо знавший Талчи, не мог, конечно, ошибиться на его счет.

– Похоже, мой старый знакомый, неплохо устроился, – усмехнулся печенег. – Узнать бы еще имя благодетеля, взявшего на службу беглого туркопола.

Талчи служил когда-то не только басилевсу, но и даису исмаилитов Хусейну Кахини, выполняя его довольно щекотливые и не безопасные для жизни поручения. Он оплошал только однажды, не без помощи Венцелина, но, похоже, сумел выбраться из ямы, в которую его столкнул сын варанга Избора. Во всяком случае, держался Талчи уверенно и ни чем не напоминал человека, желающего оправдаться за нечаянную вину. Не исключено, правда, что Андроник ничего не знал о предательстве, совершенном лохагом, а потому и относился к нему с полным доверием. Впрочем, их свидание длилось недолго. Старые знакомые перебросились парой слов и разошлись в разные стороны, явно довольные друг другом.

– Ты идешь за Андроником, я – за лохагом, – бросил Венцелин Алдару и метнулся за ускользающей добычей.

Сельджук не торопился и не прятал лица от окружающих. Из чего Венцелин заключил, что бывший лохаг обзавелся влиятельным покровителем, способным защитить верного человека от любых невзгод. Оружие в Багдаде разрешалось носить далеко не всем. Правда, запрет распространялся на арабов, персов и курдов простого звания, но отнюдь не на сельджуков, чувствовавших себя полными хозяевами в столице халифата. И для этого у них были веские причины. Багдад пал сто лет назад под копыта коней лихих наездников и с тех пор так и не смог подняться. Халифы с трудом удержали власть духовную, но правили их землями сельджукские султаны и эмиры. А арабам ничего другого не оставалось, как вздыхать об утерянной славе великих предков, покоривших полмира.

Скорее всего, и этот дворец, простоявший уже более сотни лет, построил араб, собиравшийся жить в нем долго и счастливо. Увы, судьба распорядилась по иному, и ныне в этом красивом здании, окруженном по восточному пышным садом и обнесенном двухметровою оградой, обитал эмир Гази Гюлюштекин. Об этом Венцелин узнал от проходившего мимо араба поле того, как Талчи без помех проник на территорию тщательно охраняемой усадьбы. Эмир Сиваса в Багдад приезжал редко, но это вовсе не означало, что столь доблестный муж должен перебиваться все это время на постоялом дворе. Сельджукские беки и эмиры были достаточно богаты, чтобы владеть собственностью в городе, считавшемся центом мусульманского мира, и хотя бы изредка лицезреть лицо наместника Аллаха на земле сиятельного халифа аль-Мустазхиря. К слову халиф владел в Багдаде целым кварталом, к которому прилегала самая большая и красивая в городе мечеть. Мечеть халифа была открыта для всех обывателей великого города, но Венцелин не рискнул туда войти, опасаясь быть разоблаченным. Рус хоть и загорел под безжалостным сирийским солнцем, но все-таки не настолько, чтобы его принимали за курда или араба. В лучшем случае он мог сойти за сельджука, среди которых попадались зеленоглазые и рыжебородые. Араб без труда опознал в нем чужака, но никаких враждебных чувств не выказал, наоборот вежливо улыбнулся Венцелину, показав два ряда великолепный белых зубов.

О Гази Гюлюштекине Гаст, разумеется, слышал. Эмир Сиваса заманил в ловушку Боэмунда Эдесского и наголову разбил его под Милитеной. Ричард Ле Гуин, чудом уцелевший в том катастрофическом для нурманов сражении, клялся и божился, что в хорошо отлаженную ловушку графа попал по вине Андроника. Этот невесть откуда взявшийся человек, кругленький как головка сыра, сумел в короткий срок охмурить Боэмунда до такой степени, что тот потерял и разум, и отпущенный ему богом полководческий дар. Драган де Муши, сенешаль и друг детства Гуго Вермондуа, тоже упоминал некого византийца по имени Андроник, который был проводником в армии Раймунда Тулузского. Очень может быть, что это один и тот же человек. Вопрос только в том, кому он служит – византийцам или ассасинам? А может его хозяином является султан Мухаммад или один из его эмиров?

Свои вопросы Венцелин задал именно тому человеку, который знал на него точный ответ, то есть своему брату. Руслан с ответом не торопился, с интересом разглядывая узоры на стенах.

– Это суры из Корана, – пояснил он Венцелину. – Аллах запретил рисовать людей и животных, вот арабы и довели искусство каллиграфии до совершенства.

– Но на шиитов этот запрет, кажется, не распространяется? – усмехнулся Гаст.

– В Каире действительно смотрят сквозь пальцы на подобные вещи, но здесь, в Багдаде, свято блюдут заветы пророка Мухаммеда.

– Ты не ответил на мой вопрос?

– Андроник рафик исмаилитов, но сейчас он служит не халифу Каира, а Старцу Горы. Боэмунд мешал всем – и ассасинам, и византийцам, и султану Мухаммаду, и его эмирам. О новом крестовом походе и говорить нечего. Столь мощный наплыв вооруженных и жадных до чужого добра людей неизбежно привел бы к переделу владений. Но у этих земель уже есть хозяева. И если Андроник помог эмирам удержать за собой города и прилегающие угодья, то с какой же стати я буду его за это осуждать.

– Я просто хочу узнать, кому он служит? – рассердился Венцелин.

– Андроник приближает пришествие Махди, в меру своих скромных сил и разума, – пожал плечами Руслан. – Он – ассасин, один из самых преданных шейху Гассану людей, и в этой его преданности у меня нет причин сомневаться.

– Зато у меня есть, – усмехнулся Венцелин. – Твой Андроник служит тем, кто больше заплатит. В данном случае больше заплатили византийцы.

– Мир между басилевсом и султаном Мухаммадом выгоден шейху Гассану, ибо Мухаммад более терпимо относится к шиитам и ассасинам, чем Беркйарук. После того как мы устраним Даншименда, в Сирии и Кападокии надолго воцарится порядок.

– Выходит, эмиры заинтересованы в смерти атабека Мосульского?