Сергей Шведов - Грозный эмир

– А где находится благородный Болдуин? – спросил Этьен.

– В цитадели города Харапута, – вздохнул Владислав, примирившийся, видимо, с решением печенега. – Крепкий орешек, надо признать.

– А разве благородный Ролан не поедет с нами? – нахмурился Гранье.

– Сенешаль со своими людьми уже там, – пояснил Алдар и добавил, поднимаясь из-за стола. – Да поможет нам Бог в этом благородном деле.

Харапут оказался довольно большим городом, обнесенным к тому же крепкой и высокой стеной. По прикидкам Этьена здесь проживало никак не менее двадцати тысяч человек. И, надо полагать, торг в городе был оживленным. Во всяком случае, появление торгового обоза из десяти подвод с малочисленной охраной не могло вызвать у городских стражников никаких подозрений. Тем не менее, заминка у городских ворот Харапута все-таки возникла. Сельджукский бек посчитал себя куда более важной особой, чем какой-то там арабский купец, а потому потребовал освободить проезд для своего отряда. Эта внезапно вспыхнувшая перепалка позабавила скучающих стражников, но их веселое настроение разом испарилось, когда надменный бек предъявил пергамент, снабженный печатью эмира Балака, и кивнул головой на важного пленника, которого он препровождал в харапутскую цитадель. Этьен хотя и не знал языка тюрков, но все-таки сообразил, что сейчас кричит десятник самоуверенному арабу. Благородный Владислав, облаченный в белоснежную чалму и бурнус, изобразил на лице крайнюю степень испуга и мгновенно попятил коня, давая дорогу надменному беку. Зачем Алдару понадобилось привлекать к себе внимание, Этьен понял только тогда, когда они въехали по мосту в узкие ворота и оказались на площади, едва ли не сплошь заставленной торговыми рядами. Громкие вопли стражников, заставили обывателей подсуетиться, и они в мгновение ока очистили дорогу, ведущую к цитадели. Увидев каменную громаду, возвышающуюся на холме, Этьен невольно ужаснулся. Для того чтобы взять эту крепость штурмом, потребовалось бы несколько тысяч хорошо вооруженных рыцарей. Да и сам Харапут, населенный преимущественно сельджуками, тоже не следовало сбрасывать со счетов. Город был наполнен вооруженными людьми, готовыми грудью встать на пути врагов эмира Балака.

– Осиное гнездо, – процедил сквозь зубы Алдар на вполне понятном Этьену языке.

Ряженые сельджуками сирийцы не проехали и половину пути до цитадели, как дорогу им преградили надменные всадники. Этьен склонился к самой холке коня, благо руки у него не были связаны и нащупал за голенищем сапога рукоять длинного ножа, подаренного Владиславом. Сапоги были сельджукские, нож, а точнее короткий меч, сковали в далеком Киеве, зато гамбезон на шевалье де Гранье был сшит во Франции, что выделяло его в толпе сельджуков. Впрочем, присмотревшись попристальней к подъехавшим людям, Этьен выпрямился и перевел дух. Стражников, преградивших путь гордому беку, возглавлял ни кто иной, как Ролан де Бове, одетый в турецкий кафтан, зеленого цвета и вооруженный кривым мечом, который шевалье де Русильон называл саблей.

– В цитадели не менее шестидесяти сельджуков, – негромко произнес сенешаль. – Твоим людям с ними не справиться, Алдар. Я привел тебе подкрепление.

– Но это может вызвать подозрение, – покачал головой печенег.

– Мы будем держаться в стороне, – пояснил Ролан. – А вы постарайтесь сразу же перебить всех турок в приворотной башне.

– А как же Гвидо и Владислав – кто поможет им?

– Приходится рисковать, Алдар, – пожал плечами сенешаль. – Мы не могли привлечь больше людей, это сразу бы вызвало подозрение.

Печенег угрюмо кивнул головой и послал коня вперед. Люди Ролана де Бове расступились, давая ему дорогу. Этьену показалось, что он узнал среди них рослого нормандца из храмовников, которого звали Томасом де Марлем. Сероглазый нормандец хитро подмигнул Гранье и отвернулся.

Подъемный мост, ведущий в цитадель, был опущен, однако вход в приворотную башню перекрывала решетка. У этой решетки Алдар придержал коня и протянул сельджуку пергамент с эмирской печатью. Турок, если судить по отороченному мехом кафтану, являлся, по меньшей мере, десятником. Во всяком случае, грозный вид бека не произвел на него впечатления, и команду он отдал не раньше, чем ознакомился с содержимым послания. Решетка поползла вверх под бурчание чем-то недовольного сельджука, однако Этьену было недосуг вслушиваться в чужую непонятную речь. В проходе было темно, но шевалье все-таки разглядел за спиной десятника еще трех вооруженных пиками людей. Схватка под каменными сводами оказалась короткой, но кровавой. Четыре турка упали, даже не вскрикнув. Зато Этьен остался без оружия – рукоять длинного ножа торчала из горла несчастного, осмелившегося встать на его пути. Алдар первым послал своего коня во двор цитадели, Этьен устремился за ним, хотя над его головой слышался звон стали и крики. Это сирийцы Алдара расправлялись с сельджуками, засевшими на втором ярусе приворотной башни. Гранье на ходу подхватил свой меч, брошенный ему печенегом, и невольно прикрыл веки, спасаясь от солнечного света, больно резанувшего по глазам. К приворотной башне уже бежали люди с кривыми саблями в руках, и их крики быстро вернули растерявшегося шевалье к действительности. Он дважды взмахнул мечом и оба раза удачно. Два окровавленных тела рухнула под ноги его заплясавшего коня.

– Алдар, держи приворотную башню, Томас, выводи лошадей из конюшни, все остальные за мной – к паласу!

Почему Ролан де Бове решил, что пленники содержаться в этом малоприметном двухэтажном здании, Этьен не знал, но последовал за сенешалем без раздумий. Возможно, у храмовника были в цитадели осведомители. Во всяком случае, благородный Ролан почти сразу же нашел крутую лестницу, ведущую в подвал. Навстречу ему бросилось сразу четверо сельджуков. Но сенешаль лишь прочертил по воздуху и чужой плоти четыре кровавые черты кривой сельджукской саблей, и турки, мгновение назад полные сил, рухнули на каменные плиты, словно тряпичные куклы. А благородный Ролан продолжил свой путь к цели, даже не оглянувшись на тех, чьи жизни он оборвал бестрепетной рукой.

– Сбивайте запоры! – приказал сенешаль своим людям, вооруженным секирами. Тяжелые двери распахивались одна за другой, крики обретающих свободу людей становились все громче, а Этьен никак не мог обнаружить среди пленных короля Болдуина.

– Короля нет в этом подвале, – крикнул разъяренный неудачей Гранье благородному Ролану.

– Болдуина вчера ночью вывезли из цитадели, – откликнулся на крик Этьена человек, заросший бородой едва ли не по самые ноздри.

– Куда, благородный Жослен? – спросил сенешаль.

– Кажется в Халеб.