Анна Сеничева - Перстень Рыболова

– Выходит, из-за особняка человека сгубили? – спросил Сгарди. – Что ж не живут?

– Да вроде привидение его тут видели. Только вранье это, – Наутек поскреб подбородок, заросший жесткой щетиной. – Нет здесь никаких привидений – живу ведь. И не в доме дело, – Мирча помолчал. – Как раз в то время и начали подводный город разворовывать. Богатей одним из первых был. Через те сокровища и богатство свое обрел. Через них и сгинул. Тогда ведь не знали еще, чем все это обернуться может.

– Почему ты так думаешь? – спросил Флойбек.

– Догадываюсь кой по чему, – Мирча, крякнув, наклонился, разгреб на полу солому, поскреб лоб, точно припоминая. Вытащил половицы. – Гляньте!

Мореход подошел к трещине, присел, да так и замер у края. Арвельд привстал, вытянул шею, сколько мог.

Под полом устроен был тайник.

Солнце в этот миг затянуло облаком, и каморка окунулась в тень. А когда яркий луч вырвался из-за тучи и пополз по полу, в полумраке нищей каморки, наполненной духом ветхости и несбывшихся надежд, вспыхнул волшебный зеленый огонь…

Тайничок наполнен был изумрудами.

Самоцветы лежали горкой. По ним пробегали сполохи цвета молодой листвы, прокатывались зеленоватые с просинью волны. Над горкой стоял столб воздуха, пронизанного солнцем, и казалось, что это курится драгоценный дым, ложась зеленоватым отсветом на потолок.

– Таких по всему дому много устроено, – хриплый голос Мирчи нарушил очарованную тишину, повисшую в каморке. – Этот еще не самый большой. Какие-то до меня разобрали, кое-что я разрыл…

– И что ты с ними сделал? – мореход оторвал глаза от сказочного огня. Взгляд его скользнул по ободранным стенам убогого жилья.

– Вернул городу.

– Что? – Флойбек широко раскрыл глаза: – Да неужели…

Мирча грустно усмехнулся.

– Да, сударь. Прямо в море. Вы, верно, смотрите и мыслите: дурень-то, сколько деньжищ сгубил! На них жить да жить припеваючи! – он вздохнул, глядя на камни, сверкавшие в гнилом полу. – Богатея эти сокровища на тот свет сослали, а за ним и другие отправились: Рух Кривой свой корабль на подводный шпиль посадил, Салазар Лисий Нос с обрыва сорвался да прямо на флюгер угодил, что из воды торчал, так его навылет и пропороло… Лилан Остромысл, когда нырял за новым кладом, застрял между статуями и захлебнулся. Много их было. Кого-то я знал, – Мирча обхватил голову руками. – Пропали люди, пропали, ни за грош сгинули…

Флойбек, перебирая камни, отдернул руку и невольным движением вытер об одежду, словно стирая невидимую грязь. Но взгляд его все равно прикован был к изумрудам, неотвратимо, чарующе зовущим.

Арвельд тоже глядел на самоцветы, но спокойно, задумчиво.

Мирчу камни не занимали вовсе. Проклятые сокровища давно потеряли власть над его душой – для него они были одной из загадок подводного города. Зато взгляд лоцмана все чаще обращался на Сгарди. Наконец Мирча решился.

– Поправьте меня, сударь, если я ошибся, – начал он. – У вас серые глаза. Значит, вы родом с Лакоса или, скорее, с доброго старого Севера, – Арвельд кивнул. – И вы не можете быть в родстве с этими гадюками. Я говорю об Асфеллотах.

– Мои родители рыбаки, – ответил Сгарди, – или были рыбаки, если уже прибрал их господь. Мне далеко до королевского рода.

– Неужто, по-вашему, простые люди, которые честно добывают свой хлеб, хуже разодетых убийц? Нет, сударь, у вас доброе сердце. Но тогда откуда взялось вот это? – и он указал на медальон со змейкой, который выскользнул из-под рубашки Сгарди и сейчас болтался, ловя свет изумрудов.

Мальчик почувствовал, как его лицо заливает краска, и быстрым, вороватым движением спрятал медальон.

– Нашел.

– Нашел? – переспросил Мирча. – Такую вещь не найдешь просто так, потому что ее не теряют. Может быть, кто-то постарался, чтобы она попала к вам в руки?

Арвельд молчал. Вдруг ему в голову пришла простая мысль.

– Вам знаком Нений Любомудр?

Золотой луч снова пробежал по каморке, коснувшись лица Мирчи, и отразился в его глазах. Наутек улыбнулся.

– Кто не знает мудреца с гор! – ответил он. – В детстве он избавил меня от падучей болезни, – луч скрылся. – Правда, прошел слух, что он погиб в морях. Недели три тому…

– Да нет, нет же! – горячо прошептал Арвельд. – Нений жив! Я видел его, сам! – Наутек удивленно и недоверчиво поднял брови. – Любомудр здоров, полон сил и… – тут Сгарди поймал взгляд лоцмана, осекся, и до него с поразительной ясностью дошло, что они говорят о разных людях.

– Полон сил? – с нажимом повторил Наутек. – Меня водили к нему, когда я был младше вас, сударь, и уже тогда Нений был стариком. У Любомудра не тело поддерживало душу, как у всех прочих людей, а наоборот. – Мирча подпер подбородок рукой. Взгляд его потяжелел, у рта резко обозначились морщины. – Как много лжи сейчас в Светломорье… Все смешалось в морях и в людских душах, – Арвельд поднял глаза – слова эти, однажды услышанные, тревожным эхом отозвались в памяти. – Берегите себя. И не слишком доверяйте глазам.

– Чему же тогда?

– Сердцу – оно не обманет. – Наутек глядел в гнилые половицы, будто в воду.

Но Арвельд поймет это гораздо позже…

Пора было собираться. Мирча вывел гостей через парадный вход, заросший крапивой.

– Что ты ее не повыдергиваешь? – бурчал Флойбек, потирая обожженные руки.

– Так ведь сразу поймут, что в доме кто-то живет, – рассудительно ответил Наутек. – А мне это нужно? Прав я или нет?

– Прав, прав, – отозвался мореход. – Скажи, как теперь отсюда выйти?

Наутек приставил ладонь к лицу, заслоняясь от солнца, которое теперь, в полдень, палило вовсю.

– А очень просто, – он подвел их к фонтану. – Видите, желобок торчит? – Мирча показал на еле видную канавку, уходившую от ниши. – Это сток. Идите прямо по нему, никуда не сворачивая, он приведет вас к Тенистому – канал такой. Пойдете по течению – окажетесь на площади, против течения – на Озерах. Но туда идти я вам не советую. Не советую, судари, – повторил Мирча.

На том и распрощались. Арвельд с Флойбеком пошли вдоль желобка, Наутек остался у своего дома. Отойдя, Сгарди обернулся. Лоцман по-прежнему смотрел им вслед – худой и нескладный, в бедной одежонке, взъерошенный, как воробей.

У Арвельда дернуло сердце. «А встретимся ли еще?» – вдруг подумалось ему. Он махнул рукой, и Наутек ответил ему.

Канавка исчезала перед чугунными перилами Тенистого. В зеленоватой воде стояли опрокинутые башни старой Лафии. Под замшелым мостом крякали утки.

– Тут что по течению, что против, – заметил Флойбек, глядя в темную глубину, где что-то бродило и шевелилось. – Будто пруд заросший, – они стояли, опираясь о перила, и глазели по сторонам.

– Да вот же оно, – Арвельд проводил глазами жухлый лист, медленно скользивший по болотной глади.