Виктор Власов - Красный лотос

Рикиморо и Аяме накануне вечернего похода вспомнили слова учителя:

– «Ночь – доля той храбрости, какая есть в каждом ниндзя».

Мысль о том, что учителя больше нет, и странное появление Татсу, не давала им обоим покоя. По приказу Хавасана отряды двинулись к бессмертной славе.

В стане врагов тоже не ложились спать, и тоже готовились к походу. Солнце медленно спряталось за горизонт. Суа смотрела в зеркало и причёсывала свои длинные, чёрные как вороново крыло, пряди. На полке лежали: голубая лента, краски для украшения тела и розовая пудра, но женщина и без них выглядела потрясающе. Сейдри подошёл, обнял её, поцеловал нежную шею. Она, не поднимая тёмных глаз, улыбнулась. Отполированный голубой доспех в виде отдельных пластинок засиял в тусклом зареве свечей. Металл на лёгких латах имел достаточную прочность и мог защитить свою хозяйку от сильных ударов.

Генбо в очередной раз просил воительницу не выступать в поход, не советовал этого и принцу Сейдри, но юноша не мог оставить женщину без поддержки. Он готов был погибнуть, если придётся.

Пристань Танабе пустовала. «Опустошитель» спущен на воду, англичанину-корабелу дали обещанную награду: леди Коридвен повелела отпустить его с миром.

Корабль двинулся в путь, его большие тёмные паруса принимали мощные потоки ветра. С ним отправилось пять больших двухмачтовых джонок. Месяц уныло освещал путь навстречу войскам императора.

Корабль довольно быстро двигался на восток. Воины с копьями и мечами получили приказ сообщать обо всём подозрительном. Помимо самураев из Киото, на кораблях плыли горные бандиты и воры, у которых кроме ножей другого оружия не было. Моряки в рваной одежде – всего лишь пираты, но какое это имело значение для Тсенга, он и сам не святой.

Сейдри не отходил от Суа. Они находились на верхней палубе. Юноша видел своё отражение в её сверкающих глазах. Трудно описать чувство, которое он испытывал рядом с ней. Предчувствие разлуки, прочитанное Генбо где-то там, в тёмных небесах среди ярких звёзд, заставляло беречь каждую минуту общения.

– Послушай, я должна тебе сказать…

Сейдри провёл пальцем по её губам и обнял, давая понять, что ничего не хочет знать. Суа положила голову на его плечо:

– Генбо никогда не ошибался. Неужели мы рождены, чтобы погибнуть молодыми? – заговорила она почти шёпотом. – Есть ли место на земле, где не плачут, не страдают…

Юноша признался, что считает часы, проведённые с ней самыми счастливыми, она подарила ему незабываемое.

– Пускай погибнем славными и молодыми, а не от дряхлой немощи, – шептал он ей на ушко. – Нельзя предавать свою мечту!

Они смотрели, как на воду плавно опускался туман и покрывал морскую гладь; слушали, как разбиваются волны о медные борта. Даже влажный прохладный воздух нравился им. Неспешной лентой проплывали хвойные леса, вдалеке за ними едва разглядели вулкан, за макушку которого зацепилось облако.

– Я схожу на нижнюю палубу, посмотрю, – сказала Суа.

Сейдри с трудом отпустил её из своих объятий и ещё раз поцеловал. Он снял голубую тесьму с головы Суа, и шальной ветерок быстро подхватил волосы воительницы, разбрасывая их по плечам. Уходя, Суа тихо произнесла:

– Прости меня.

Он кивнул и сказал:

– И ты прости, – Сейдри попросил прощения за то, что не сможет обещать ей безопасность в бою, не сможет дать такого счастья, каким он должен окружить любимую. А Суа мучилась правдой, но как обо всём рассказать?

Суа ушла, а Сейдри остался один.

Тсенг ходил по палубе, потирал длинные забинтованные руки. Злоба играла на лице в предчувствии кровавого боя.

– Я умру, если кого-нибудь не прикончу! – бормотал он себе под нос, – Эй, вы, что там? Следите за морем.

Он не обманулся. Как только «Опустошитель» и другие корабли обогнули берега острова Микура, Тсенг заметил быстро приближающиеся корабли. Они вырастали из тумана.

– Один, два, три… десять. Безумцы, они не знают, что их ждёт! – зло усмехнулся Тсенг.

Матросы забегали по палубе. Суа была рядом:

– Уже близко.

Корабль ощетинился открытыми портами, чтобы палить из пушек. Армада шла навстречу армаде, как игрок тасует колоду карт, как сплетаются пальцы рук. Манёвр занял немного времени.

– Пли! – скомандовал Тсенг, когда по левому борту с их кораблём поравнялся вражеский флагман, идущий на абордаж.

Из чугунных орудий с рёвом вырвались ядра, врезались, пробивая насквозь деревянные борта головного императорского судна. Джонки убавили паруса, замедляя ход. Некоторые уже сцепились абордажными крюками – энтер-дреками, – и по перекинутым мосткам навстречу ощетинившемуся оружием врагу заспешили самураи Накомото.

«Опустошитель» бил в упор, спастись от его орудий невозможно. Несмотря на пробитые борта, флагману из Эдо удалось подойти вплотную. Бандиты Суа на других судах тоже рвались в бой, брали чужие корабли на абордаж и перепрыгивали на палубу противника. С давних пор морские бои происходили так же: самураи прекрасно владели оружием и на земле и на шаткой палубе джонки – боевой плавучей платформы.

Из тумана вынырнули лодки, неслышно кравшиеся к борту «Опустошителя». Аяме, Рикиморо и группа ниндзя Лао забросили «кошки» и принялись карабкаться наверх. Бандиты, отвлечённые атакой с левого борта, не видели, что творится на правом. Ниндзя Лао, таща с собой концы верёвок, привязанных к бочонкам пороха, стремительно оказались на палубе. Теперь необходимо поднять опасный груз. Тенчу с криками ринулись на врага, ударили в спину, отвлекая на себя.

Рикиморо, Аяме и другие воспитанники Шуинсая подняли три бочонка и сбросили в трюм, который застелен соломой.

Необходимо поджечь солому и дать сигнал остальным, чтобы уходили.

Девушку угнетало странное предчувствие, ей казалось, что Татсумару где-то близко.

На палубе кипел бой. Генерал Тсенг двигался молнией, не оставляя надежды на лёгкую победу чёрным ниндзя. Пока Лао и Тенчу удерживали бандитов слева, а самураи из Эдо теснили воинов Суа справа, сам Накомото сражался с Тсенгом.

Рикиморо прокричал:

– Порох на месте!

Аяме заметила человека в лиловом кимоно. Его блестящие волосы развивались на ветру. Он стоял на шканцах, спиной к сражению, скрестив руки на груди, и смотрел вдаль, словно ему нет дела до того, что происходит внизу. Бархатные ножны с мечом, закреплённые на спине, показались знакомыми.

– Татсумару? – девушка приготовила отравленный сюрикен, но бросить не решилась.

На корабле кипит смертельная схватка, а Сейдри разглядывает вершины гор, облепленные тёмными облаками. Он слышит, как кто-то сражается и погибает, но им овладело полное безразличие к происходящему – к нему вернулась память. Трудно сказать, что стало толчком к этому событию.