Руслан Мельников - Земля за Туманом

Далаан скользнул взглядом по окнам харагуульного здания. Различил в широких проемах еще два… нет — три силуэта. Там внутри укрывались остальные русины. Но как-то уж очень спокойно себя ведет небольшой гарнизон придорожной заставы. Слишком спокойно.

И все еще не понять — ловушка? Беспечность? Пока не полетят первые стрелы — ничего не понять.

Лежавшие рядом воины ждал его знака. Его стрелы. Первой.

Пока не полетят стрелы…

Левая рука сжимает упругий лук-номо. В правой — длинная стрела с граненым бронебойным наконечником. На запястьях — кольца от русинских кандалов. Далаан специально вымазал их грязью, чтобы не блеснули во тьме.

Пока не полетят…

Далаан наложил стрелу. Поднял лук над краем насыпи. Пальцы, удерживавшие оперенный конец стрелы, быстро оттянули тугую тетиву к уху.

Негромкий свист вспорол воздух, когда Косов закончил разговор с водителем «десятки». Наверное, он выпрямился слишком резко. То, что летело в лицо, ударило в грудь. Сильно ударило. Звякнуло о бронник. Сшибло с ног.

Косов машинально схватился за автомат. Откатился под прикрытие остановленной машины и бетонного блока у обочины.

Что за х-ня?! Что это было?! Пуля? Осколок? Камень?

Откуда стреляли? Взрывали? Бросали?

И почему ничего не слышно?

— Ложись, мля! — крикнул Косов застывшему в изумлении Грачеву.

Сержант промедлил. Не сообразил, не успел лечь сам. Уложили…

Еще один короткий свист. Стук тела в бронежилете, рухнувшего на асфальт. Фуражка, откатившаяся в сторону. Кровь. Выпученные стекленеющие глаза. Разинутый в беззвучном крике рот. Подергивающиеся мелкой судорогой руки. Откинутая назад голова с залепленной пластырем щекой. Голова — пробита. Насквозь! Череп словно нанизали на длинный шампур.

Из одного виска торчит оперение. Из другого — окровавленный наконечник. Стрела! Его словно водой ледяной окатили. Неужели дружки ТЕХ объявились? Неужели пришли мстить?

Косов передернул затвор, ставя АКСУ на боевой взвод.

Кто? Кто стрелял?

Не водитель же «десятки» прячет заряженные самострелы? Косов на всякий случай все же направил ствол калаша на машину.

Еще свист. Звон разбитого стекла. В салоне вскрикнули. Нет, водила не виноват. Водила сам попал под раздачу: из приоткрытой дверцы вывалилось тело. Вывалилось и тут же поймало еще одну стрелу. Два оперенных конца торчали из шеи и спины. Бронника на водителе не было…

П-с-с-д-ц! Откуда летят стрелы? Из-за обочины? Из проезжающих машин? Куда стрелять самому?

Из здания КПМ уже доносились встревоженные крики и всполошный трехэтажный мат.

Мимо «десятки» с работающим двигателем, мимо распластанных на асфальте тел проносились автомобили. А ведь видят же, все видят! Но никто даже не притормозил. Какое там — только прибавляют скорость! По газам — и лишь бы скорей проскочить. «У-у-у, суки! Вот так и замочат, нах-х, а никому и дело не будет!» — со злостью подумал Косов.

Он дал очередь в воздух. Рявкнул своим, не поднимаясь из-за бетонного блока:

— Нападение! Грач убит! Открыть огонь на поражение! На улицу не высовываться! Кто там в дежурке?! Хан?! Вызывай опергруппу! Быстро!

И снова — свист в воздухе. Справа. Слева. Звякнул металл о блок-укрытие. На КПМ посыпались стекла. Раздался истошный вопль. Еще кого-то задели? Да, и, похоже, не одного.

Из окон ударили автоматы. Донесся злой крик вперемешку с матом: Ханучаев вызывал подмогу из города. Но когда еще подъедет та подмога?

А КПМ обложили конкретно. Стрелы, казалось, сыпались отовсюду. Вот именно стрелы, вот именно сыпались: не видно вспышек, не слышно звуков выстрелов, по которым можно было бы ориентироваться. По-прежнему не понять, кто стреляет, откуда. Только фьюить! — проклятый свист, от которого екает сердце и очко играет не по-детски.

Этак можно вслепую и смерти дождаться. Косов осторожно выглянул из-за блока. Ага, вон они! Он различил шевеление человеческих фигур у самого КПМ. Мать вашу! Точно лучники!

Косов протянул длинной очередью по темным теням.

И добавил парой коротких.

И еще — длинной. И снова. И снова.

Рожок АКСУ опустел. А теням — хоть бы хны. Ну и как это понимать? Весь магазин вылетел впустую. Неужели не попал? Не задел? Никого? С такой-то дистанции? Да быть того не может! Попросту НЕ МОЖЕТ ТАКОГО БЫТЬ!

Но так было. А почему? Разгадывать такие загадки было некогда.

Косов едва успел уткнуться в асфальт. Над головой просвистела стрела. Еще одна ударила в край бетонной плиты.

Косов судорожно вставил запасной магазин. Ну и что дальше? Стрелы не дают поднять головы. Не высовываясь из укрытия, Косов шмальнул наугад. Очередь-очередь-очередь. Только бы не подпустить к себе дикарей, перегрызающих горло. Только бы не дать подойти близко.

Очередь-очередь-очередь.

И снова. И опять.

Щелк! Второй рожок пуст. А до автомата Грача — не дотянуться. Слишком далеко от него лежит сержант с пробитой головой. На открытом, хорошо простреливаемом месте лежит…

Остается макар. Всего лишь. Только. А долго ли с ним продержишься? Не лучше ли застрелиться сразу?

Автоматы на КПМ захлебнулись. И стрелы вроде бы больше не летели. Кто-то дико, неумолчно орал. Неужели все? Так быстро?

Перекатившись по асфальту, Косов втиснулся под «десятку». Подвеска у машины высокая, но бронник все же карябал металл и скреб грязевые наросты. За шиворот посыпались липкие комочки. Ровно работал на холостых оборотах двигатель. Сизый выхлоп стлался между колес. Новая позиция — не ахти какая, но, по крайней мере, незасвеченная. А если повезет и удастся незаметно забраться в машину…

Нет, незаметно не получится. На территории КПМ уже хозяйничали чужаки. Низкорослые, узкоглазые. Из ТЕХ… из ТЕХ САМЫХ! В электрическом свете мелькали панцири и шлемы, небольшие круглые щиты и кривые сабли, крюкастые копья и увесистые палицы. Луки, стрелы…

В двери и окна КМП одновременно лезли человек десять. Прямо спецназ, нах-х, какой-то! Действуют быстро, четко, слаженно. А за ними — еще десять карабкаются по насыпи. А следом — еще. Ё-о-мать! Да тут взвод целый. Если не рота! Из камышей на расчищенную зону отчуждения выбегали все новые и новые люди.

Трое, нет — четверо зачем-то запалили факелы. Один заглянул за бетонный блок, где укрывался Косов. Никого, разумеется, он там не обнаружил. Пнул мертвого сержанта. Осторожно, с опаской приблизился к «десятке» с включенным двигателем. Осмотрел пустой салон. Под машину глянуть не догадался. Побежал к обочине — проверить там.

А первый десяток нападавших уже ворвался в здание. Внутри забухали пистолетные выстрелы, закричали люди. Резня, — понял Косов. И помогать было поздно. Да и чем он мог помочь?

Из окна КПМ вывалилось тело в милицейской форме и броннике. Мертв? Нет. Поднимается, пошатываясь, бежит к шоссе. Кто такой? Не понятно. Лица не разобрать — все в кровище. Полскальпа висит на клочке кожи. Форма заляпана темными пятнами.