Василий Сахаров - Северная война

– В том, что осенью прошлого года он тайно прибыл на Руян. Князь Василько был болен и искал исцеления у наших волхвов. Ему помогли и вылечили от хвори. После чего он отрёкся от чужой веры и всю зиму провёл в Коренице, в храме Яровита, а ранней весной приехал в Аркону. Мы с ним встретились, и он изъявил желание помочь Венедии в отражении католической угрозы.

– Я об этом ничего не знал.

– Тебе и не надо было знать. Событие не ахти какое, и мы держали его в тайне. А тебе за военными делами в Арконе бывать некогда.

– Это правда, некогда. А Василько Святославичу можно верить?

– Можно.

– И в чём выражается его помощь? Он желает стать военачальником?

– Нет. От болезни князя Василько исцелили, а вот годы и шрамы от полученных в молодости ранений при нём остались. Поэтому всё, что он может, – это давать советы и помогать нам в наёме воинов, не только на Руси, но и в степи.

– В Тмутаракани?

– Эх, Вадим, – вздохнул старик, – ты за походами света белого совсем не видишь. Тмутаракань вот уж тридцать лет как под ромеями. Продали Рюриковичи своё наследие от Святослава Игоревича братьям во Христе. За монету медную Тмутаракань отдали, и все рода славянского корня, что там жили, теперь либо империи служат, либо ушли к половцам. Кто в Приднепровскую орду, кто в Лукоморскую, кто в Донскую. А иные на Русь подались. Поспрашивал бы ты своих дружинников из Киева об этом.

– Спрашивал уже. Но прав ты, Векомир, за своими заботами забываю про дальние земли.

– Вот-вот.

Волхв покачал головой и огладил бороду, а я поинтересовался:

– Так что там с воинами и Василько Святославичем?

– Среди степняков у князя много друзей, которые стали вождями и атаманами. Большая часть их в разные годы вместе с ним во славу императора Ионны сражалась, и Василько отослал им письма с предложением послужить Венедии. Кроме того, послания были отправлены некоторым русским князьям. – Векомир опять зашёлся в сильном кашле, прижал к губам платок, сплюнул в него, снова выпил целебного настоя и продолжил: – Несколько дней назад был получен ответ от некоторых вожаков и одного князя. Все они готовы повоевать за веру предков и серебро, поэтому через два месяца около пятисот воинов прибудут в Новгород.

– С наёмниками понятно, а что за князь готов с католиками биться?

– Иван Берладник. Знаешь такого?

– Этого знаю, личность заметная. Первый служилый князь из Рюриковичей. Пару лет назад сидел в Звенигороде, а потом сцепился с галицким князем Владимирко и захватил его город. Однако не удержал добычу и лишился всего, что имел. С тех пор бегает по границам Руси и готов предложить свой меч и услуги дружины из верных людей любому, кто позвенит кошельком. Я ладожских Соколов просил отправить вербовщиков в Берлады, где Иван Ростиславич после бегства из родных краёв прятался, но они не справились. Первый посланец в дороге сгинул, а второй князя в Берладах не застал. Он вроде как на Киев к Ольговичам ушёл, которые обещают его обратно в Звенигороде на княжеский стол посадить. Вот только ничего у них не выйдет. В этом году старшим Ольговичам конец придёт.

– Это если в Киеве всё, как в знакомой тебе истории, сложится.

– Да. Но, скорее всего, всё именно так и будет. Ведь там ничего не изменилось. Народ по-прежнему не любит Всеволода и презирает его брата Игоря. – Я кинул взгляд на море и вернулся к теме: – Ладно, Ольговичи полягут, и пусть. Они мне не интересны. Что с Берладником?

– С ним всё договорено. Князь не хочет менять веру, но готов воевать за серебро. С ним сотня лихих дружинников, и он опытный вояка, жадный и резкий, но биться с католиками будет.

– А я здесь при чём?

– При том, Вадим, что этих воинов, и степняков, и дружину Берладника, я хотел бы отдать под твою руку.

– У меня дружина уже имеется, и мне её пока хватает. Пусть Берладника и степняков Мстислав возьмёт, а лучше Никлот, у которого есть серьёзная кавалерия. Зачем они мне?

– А затем, Вадим, что там, – жрец кивнул в сторону материка, – уже готовы к войне. Ты это понимаешь, точно так же, как и то, что следующее лето будет кровавым. В Ла-Манш пойдёт только несколько одиночных кораблей, которые станут англичан и франков пугать, а все крупные ватаги останутся здесь и будут биться на суше. Правильно говорю?

– Верно.

– Значит, и ты останешься, а если так, то тебе нужно больше воинов.

– Это так, не спорю. Однако я думал через ладожан поднаём провести. Весной полсотни охотников в Новгород придёт, и осенью пара сотен. В итоге тысяча воинов у меня будет.

– Бери всех, кто есть, и тех, что Василько пригласил, и тех, кого ладожские купцы приведут, и тех, кого сам найдёшь. Потери будут огромные…

– Векомир, пойми меня правильно. Я не против воинов. Но степняки – всадники, а у меня пехота.

– Ты не дослушал меня.

– Понял. Молчу. Внимаю.

– Наши князья хотят вести войну на вражеской территории. По крайней мере, до тех пор, пока будет такая возможность. Как только с полей сойдёт снег, так наши отряды начнут наступление на врага. Большая часть сил останется на месте, а наиболее подготовленные и лихие воины под командой самых удачливых вождей вроде тебя станут уничтожать католиков, вытаптывать посевы, жечь посёлки и склады с продовольствием. Лучше всего для этого подойдёт лёгкая конница, которая воюет вместе с хорошо подготовленной пехотой, привычной к большим переходам. Так что готовься, Вадим. Если ты с нами, будет тебе команда бить врага на его же земле. У Мстислава отряды для такой войны уже есть. О Никлоте ты правильно сказал, у него превосходная конница. Лютичи могут выставить лесовиков, поморяне – щитоносцев, а вольные вожди – кто что соберёт.

– Но у меня лошадей нет, – попробовал я ещё раз возразить Векомиру.

– Будут тебе лошади, а чтобы наладить взаимные действия пеших дружинников и конников, у тебя есть вся зима и большая часть весны.

– А платить наёмникам кто станет?

– Пока война и подготовка к ней – из храмовой казны, а дальше посмотрим.

– Ясно. Когда мне в Новгород отправляться?

– Через месяц. Сейчас с князем Василько познакомишься, договоритесь с ним о сроках, прикинете, когда торговый караван с Руяна пойдёт, и вдвоём отправитесь в путь-дорогу. Время, понятное дело, будет уже осеннее. Но у тебя мореходы опытные, да и сам ты не промах, значит, справитесь.

– Ага, – покивал я и спросил старца: – Векомир, и всё же я не понимаю, почему эти воины должны быть под моей рукой? Они мне пригодятся – это ясно. Однако ты мог бы отдать наёмников своему сыну Идару или кому-то из близких к тебе вожаков. Отчего мне такой подарок – и воины, и лошади, и оплата найма?

– А ты сам до сих пор не понял?

– Нет. Могу разобраться в хитросплетениях твоих мыслей, но свободного времени на это не имею.