Олег Синицын - Скалолазка и мертвая вода

И тут я вспомнила покойного доктора Энкеля. Ну конечно! Ведь он же доктор! И применял «мертвую воду» для лечения!

Медицина оказалась в девятом томе, на триста шестидесятой странице, под заголовком: «Нужна ли прелюдиям медицина вообще?»

Я принялась вчитываться в строчки.

Основной постулат Вайденхофа состоял в том, что у прелюдий не было медицины в обычном понимании этого термина. Нет, они, конечно, болели и умирали. Но их связь с природой была настолько тесной, что речь может идти исключительно о гомеопатии. О мощной и разветвленной гомеопатии. О повседневном, бытовом использовании лекарств на основе трав и растений, препаратов, которые предотвращали болезни и справлялись с ними, полностью исключая хирургическое вмешательство.

Я подняла голову, разглядывая собственное отражение на экране выключенного монитора.

А ведь прав Карл! Обладая такой удивительной субстанцией, как «мертвая вода», не нужны скальпель и пила. Она сама затягивает раны. На мертвецах, правда. Но ведь наверняка у прелюдий существовали и другие средства?

Вопрос интересный и объемный, но мне сейчас нужны не медицинские рассуждения. Мне нужно знать конкретно и определенно – где находится «живая вода»!

Об этом в дневниках Вайденхофа не говорилось. Антрополог попросту не знал о «красном льве».

Я вышла из кабинета и покинула галерею. Вдруг сделалось невыносимо находиться среди пыльных древностей. Словно в склепе замуровали. Пять минут перекура. Нет, я, конечно, не курю. Пробовала на первом курсе университета. Кто-то из парней «на слабо» поймал, а меня это обычно задевает – ничего не могу поделать. Витька Терехин что-то у меня списывал, и я ему сказала, что нужно не закатывать гулянки по ночам, а латынь зубрить. Он ответил: если ты такая умная, слабо выкурить одновременно три сигареты? В те времена я полагала, что могу мир перевернуть. Дайте только точку опоры. И ответила – раз плюнуть.

Затягивалась глубоко, с достоинством. Докурила до конца. Потом с таким же достоинством торчала над унитазом, когда меня выворачивало вновь и вновь. Зато заслужила уважительный отзыв от Терехина: «Ну, ты – зверь-баба!» Это самый тонкий комплимент, на который он был способен. М-да. Кажется, Терехин и курса не проучился на «Древних языках».

В комнате с восковой статуей Вайденхофа оставаться не хотелось. Даже при том, что Лукас накрыл композицию белой простыней, отчего фигура под нею еще сильнее напоминала свежий труп. В библиотеке тоже слишком мрачно. И я поднялась по витой лесенке в зал, который скорее всего когда-то был оружейным.

Стены украшали несколько древних щитов с разнообразными гербами, длинные алебарды с потемневшими от времени черенками, тяжелые двуручные мечи. В углу притаился манекен, облаченный в латы средневекового рыцаря. Меня прельстил маленький балкончик – хотелось свежего воздуха.

С балкона открывался вид на почерневшую от времени крепостную стену и склон горы за ней, покрытый зеленым лесом.

Половина десятого вечера. Нужно позвонить студенту, который встречает самолет с телом Верочки. «Суперкороль воздуха 2000» должен уже прибыть в международный аэропорт Брюсселя. Если парень встретил груз, следует указать ему, куда ехать. А я этого и сама не знаю!

Сотовый телефон поймал станцию, уверенно высветив три полоски. Набрала номер.

– Привет, – сказала я. – Это Овчинникова.

– Узнал вас. Я в аэропорту Брюсселя, но самолет пока не прибыл.

Вот беда. Еще одна проблема. Мои расчеты рушатся, словно карточный домик. Не хватало еще, чтобы самолет с Верой задержали где-нибудь в Дамаске. Учитывая мое бешеное везение, это вполне возможно.

– Алло! Мисс Овчинникова! – раздалось из трубки. Я настолько погрузилась в себя, что забыла о студенте. – Что мне делать?

– Ждите самолет.

– А если он не прилетит?

Тогда я застрелюсь… Нет, сперва люди Кларка порежут меня на кусочки.

– Ждите, – ответила я, массируя разболевшийся висок.

– Куда мне отправиться потом?

– Позвоните мне, как только груз прибудет.

– А если я не дозвонюсь до вас?

– …Кстати, как вас зовут, молодой человек?

– Франсуа.

– Если не дозвонитесь, направляйтесь в сторону Альп, Франсуа. До связи.

Я выключила сотовый и вернулась в комнату. Остановилась напротив длинного треугольного щита с гербом грифона и розы.

Ничего у меня не выйдет. Хотела, Алена, чтобы все получилось, как в сказке? Чтобы невинно убиенные ожили, а добро восторжествовало? Кажется, все закончится, как положено в жестокой реальности. Безнадежный финал с трупом на руках…

Из приоткрытой двери балкона послышался какой-то скребущий звук. Я напряглась.

Что это? На балкон карабкается кошка, или у меня начались слуховые галлюцинации?

Нет. Вот опять. Шорох… Пауза… Вздох…

Это не кошка! Кошки не вздыхают, словно замученная жизнью домохозяйка.

Я сняла со стены длинный кинжал и, сжимая обеими руками перетянутую кожей рукоять, шагнула за колонну. В балконном проеме появилась темная фигура.

Человек. Не Лукас. Нечего делать старику – лазать по стенам. У него ключи есть от всех дверей… Это ЦРУ. Люди Кларка достали меня даже здесь! Черт!.. Как опрометчиво было с моей стороны звонить в Брюссель! Они схватят студента и ящик с телом Веры!

Пальцы стиснули рукоять.

Фигура шагнула в залу. В ту же секунду я набросилась на пришельца.

Сшибла с ног и оседлала, занеся кинжал над головой. В тот миг меня такая ненависть обуяла, что в самом деле готова была продырявить его.

– Говори, сколько вас тут! Иначе голову отрублю, как кочерыжку!..

Только после этой тирады вдруг поняла, что запах, исходящий от незнакомца, знаком до боли. Густой смрад ударил в ноздри, и я сразу узнала пальто…

Вот так чудеса!

– Барсик, охламон этакий! Ты что здесь делаешь, разоритель помоек и сточных канав? – Я вдруг вспомнила, как он собирался придушить меня возле озера, и, схватив его за горло, вновь вскинула руку с ножом. – Как ты здесь оказался? Что тебе нужно?

– Случайно… случайно… – бормотал он испуганно. Вороватые глазки бегали, лицо заросло окончательно и теперь еще больше напоминало козлиную морду.

– «Случайно»? Собирал грибы в лесу возле Нейпира, заблудился и вышел на огонек? Мы в пятнадцати тысячах километров от Новой Зеландии!

– Я-я!.. – Еще какое-то бормотание. – …Здесь… случайно…

– Я тебе сейчас случайно нос отрежу.

Он чихнул от страха, обдав меня брызгами. Невольно пришлось отстраниться. Да и вообще – сидеть на этом помойном коте негигиенично. Еще подхвачу какую-нибудь заразу. Неизвестно, в каком мусорном баке он спал прошлой ночью…

– Не убивайте, сеньора! – жалостно протянул он. – Вы же… знаете меня…