Данила Врангель - Славянский стилет

– Ну, помню.

Сержант понизил голос:

– Это были люди Чёрного легиона.

– Ха, – несмешливо произнёс капитан. – Да то же была охрана митрополита!

– Нет, – ответил сержант. – То были люди Магистра. И Евангелие с тех пор исчезло.

– Послушай, а что за карта? Там что, деньги закопаны?

– Там больше чем деньги, – ответил сержант и закурил.

– Большие деньги? – уточнил капитан.

– Нет там вообще денег.

– Наверное, алмазы, или золото?

– Дурак ты, Вася. Там лежит…Как бы тебе сказать. Ладно, всё равно не поверишь. Закроем тему.

– Да нет уж, – подскочил капитан, и стал вытаскивать спиннинг из Днепра. Крошечная рыбёшка болталась на конце длиннющей лески. – Начал – продолжай.

– Хорошо, – невозмутимо согласился сержант и кинул бычок от папиросы в воду. – Там лежит молодость. Вот так Вася.

– Как это – молодость? – не понял капитан.

– А так. Лежишь в воде секретного озера, и молодеешь. Сутки полежал и превратился в двадцатилетнего.

– Опять враньё, – поморщился капитан. И не устаёшь ты с таким серьёзным видом, гнать такую туфту.

– Вася, – повернулся к напарнику Дерюгин. – Это не туфта.

Весь Чёрный легион существует, чтобы беречь это озеро, и травить остальных людей между собой, чтобы они побыстрее поубивались. Но монах рассказал ещё кое-что. В противовес Черному легиону существует Секретная конфессия. Те парни, из конфессии, против того, чтобы жить вечно. Они считают это от дьявола. И правы.

Дерюгин подкурил новую папиросу и, вдумчиво глядя на капитана, продолжил:

Магистр и некоторые члены Чёрного легиона, прямые потомки неких Наблюдателей, которые описаны в Библии. Наблюдатели были посланы Богом наблюдать за порядком, – сержант затянулся и выпустил дым, – а они принялись трахать земных баб.

– Сказки, – протянул капитан. – Легенды и поповская брехня.

– Да нет, это всё в Библии описано. Некий Енох всё это наблюдал, и записал. За что его и прикончили. Прикончили и всех детей, родившихся от наблюдателей. Так думал отряд Сатанов, которых Бог прислал для наведения порядка. Оказалось, кое-кто выжил. Это всё по Библии! И организовался Чёрный легион. А затем организовалась Секретная конфессия, о которой вообще ничего не известно в Лавре. А мне известно.

– Да ну? – повернулся к нему заинтригованный капитан. – И что же это тебе известно? И от кого? От твоих агентов-давалок?

– То, что некий человек под именем Философ родился на Подоле.

– Ну?

– И он сейчас представляет Секретную конфессию.

– Ладно, хватит Дерюгин молоть.

– А ты знаешь, куда мы через несколько дней едем? Ты думаешь в Иран? Неет, Вася. Мы едем стрелять по Чёрному легиону.

Капитан молча смотрел на него. Сержант продолжил:

– А командир у нас Юра.

– Полковник?

– Да.

– Хороший парень, а я думаю, что он всё с нами беседы ведёт.

– Да, неплохой. Он те края знает, куда мы едем. Он и в Ираке был, в Африке…Много где был. Вся наша команда – двадцать четыре человека на четырёх пятисотках.

– Так мы из Киева своим ходом пойдём?

– Да нет, ты что. По морю баржей. И долго-долго. Приедем чёрные, – оглядел фигуру капитана, – как негры.

– Слушай, не доставай меня моим загаром. Ну, породы я такой: как первое солнце, так сразу чёрный.

– А я и не достаю. Будешь ещё черней.

Трансконтинентальный лайнер А-300 с глухим рокотом втянул шасси, изменил угол атаки рулей высоты и стал напористо добираться до отметки воздушного коридора, указанной диспетчером. Курс: Токио – Лос-Анджелес. Обратная ходка. Экипаж тот же. Все мрачно уставились в свои приборы. О картах теперь не могло быть и речи. Командир экипажа сам, лично переоделся в форму технаря, извлек автопилот и программатор к нему, сунул все это в мешок вместе с записями «черного ящика» того дня полета (с воплями пилота из Бруклина «Фарт – это навечно!») и, опечатав, положил в свой сейф. Он явно не собирался отказываться от своего обещания достигнуть антитеррористического эффекта, задушив старшего инженера электронно-компьютерных систем аэропорта. Теперь командир не спал. Работали все кондиционеры. Он развалился в кресле и курил, мрачно просматривая международные нормативы адекватности переговоров авиадиспетчеров с пилотами авиалайнеров. Толстая сигара работала в полную силу. Все молчали. Командир откинул в сторону гигантский разговорник, придуманный, по его мнению, идиотами, закинул руки за голову, повернул ее в сторону первого пилота и спросил:

– И долго еще будем набираться? Или запустить автопилот?

Если старого Джека клинило, то надолго, и рецепт был единственный: терпеть и не дергаться. Он был добрый человек. Иногда даже забывали про такое вот его обыкновение напоминать о своей второй ипостаси. Но если клинило, то уж клинило.

– Восемь сто, сэр. До полного набора пятьдесят четыре секунды.

– А! Пятьдесят четыре секунды? Посмотрим, посмотрим, – и уставился в альтиметр. Пустил клуб дыма. Спросил у штурмана:

– Джулио, ты, я слышал, собираешься жить дальше в случае, если мы врежемся в океан. Это правда?

– Шеф, это неправда! Это книжка. А откуда в них правда? Она просто называется «Жизнь после Смерти», и все. И больше ничего.

– Гм… – втянул сигарного дыма и прищурился. – Так какого же черта их тогда читать? Какого черта читать то, что заведомо есть дезинформация? Джулио, объясни старому дураку. Когда я летал бомбить Ирак, я читал. И верил в то, что там написано. Я читал Библию! И бомбы летели туда, куда мне было нужно. Они тоже не отрицали, что в той книжке написана правда. Так что же это читаешь ты?

Не меняя положения, старый Джек скосил глаза и уставился на объемистый том черного цвета, который лежал на полке возле штурмана:

– Это так долго пишут, какова жизнь после смерти? Ты меня заинтриговал. Дай-ка сюда книженцию!

– Шеф, это не она. Та была тоненькая брошюрка по сравнению с этой. А это… это… как вам сказать. Я случайно попал на презентацию… Вернее, друг моей жены… тьфу, что я болтаю? Друг моего знакомого дал билет моей подруге на презентацию этого автора. Она не захотела так далеко ехать, да и автор ее не интересовал, и она выбросила приглашение. Просто в комок его скомкала и швырнула в бассейн на площади Седьмого Восстания. Там как раз кафе наше стоит. Стоял там и я. И фонтаны заработали! Вы представляете: в тот самый момент, когда эта долбаная бумажка упала на сопло одного из них. И вот этот комок летит сквозь водяную занавесь, словно разведывательный «Мираж», – и прямо мне в лоб. Ну, попал, отлетел и лежит себе. Подбегает бродячий питбуль. Уставился на бумажку – на меня. Снова: на бумажку – на меня. Худой, паскуда; и вообще странно: я слышал, питбули в Японии запрещены. Ну, может контрабандный какой…