Данила Врангель - Славянский стилет

Циферки на табло и дисплеях придавали бытию непостижимую до сих пор плотность. Стоял вопрос не о приобретении или потере определенной процентной составляющей. Стоял вопрос о потере вообще всего. Стоял вопрос о Жизни и Смерти в буквальном значении этих понятий, о существовании которых многие забыли. И брокеры на своих торговых площадках соответственно превращались из мальчиков-мажоров в свирепствующих динозавров, представляя своим поведением эманирующих их работу хозяев – скрытых в фешенебельных апартаментах и застывших, как египетские мумии, возле экранов компьютеров, сжимая в руке окаменевшие мобильные телефоны.

Вот. Вот он! Карающий меч революции, переворота, изменения полярности и напоминания о бренности. Глобализм рушился, как карточный домик, взорванный своими же собственными законами, не позволяющими ничего изменять, чтобы перекрыть поток средств, пожираемых «Славянским Бизоном», будто гигантским пылесосом. О Боге? Да-да! Сразу вспомнили о Боге, но, как всегда, поздновато. Прыжок без парашюта из окна небоскреба – вот истинно божественный удел очень многих. И смена хозяев кабинетов, из которых виден весь мир, – вопрос лишь очень маленького промежутка времени. Игра на марже – суть проявление дебилизма в сравнении с реальной ценностью, сотворенной разумом. В свете происходящих событий это стало видно тем более отчетливо. Давно, слишком давно не проливалась кровь, и многие вообще забыли о ее существовании. Но зрелище вскрытых артерий напомнило о реальной действительности и звериной, каннибальской сущности вежливых наборов на клавиатуре компьютера.

Зловещая пасть парадигмы с хрустом перегрызала иллюзорные аксиомы. Элегантный инфарктно-инсультный пасьянс был разложен на компьютерах всего мира, и желающий мог рискнуть. Но цены этих рисков были почти абсолютными. Редко кто в таких играх успевает спрыгнуть с поезда. А если и успевает, то под колеса.

Мама парадигмы красила ногти. Ее же папа набирал на телефоне номер своего старшего брокера:

– Джино, это Бизон.

– Я вас слушаю, сэр!

– Дай остатки. – Минуты три слушал отчет. – Хорошо, значит, ты закрылся. А теперь слушай. Сбрось немного акций, миллионов на двести. Пусть пойдет намек небольшого отката. Если пойдет откат, сбрасывай половину минус один процент. Сделай это сейчас. А в шесть вечера по Нью-Йорку Эн-би-си будет демонстрировать в спецвыпуске расширенную модель машины АМ и ее возможности. Но до шести вечера ты аккуратно скупи, – сам знаешь, как, – все акции, которые сможешь. Все, что сможешь, учитывая и нулевую маржу. До шести вечера. Запомни, Джино! И когда грянет гром, – а он грянет, – жди пика, ты его почувствуешь, и сбрасывай небольшими пакетами, штук по пятьсот. Не больше! Джино, кто на земле сын Божий?

– Вы, господин Бизон.

– И помни постоянно об этом. Отныне ты славянский итальянец. Ты не против?

– Это честь для меня!

– Я рад это слышать. И внимательно следи за любыми дерганиями Антимонопольного комитета и всех этих подкомитетиков. Мы не можем себе позволить что-либо нарушить. Слишком велики ставки. Твои, Джино, твои! Тебе знаком принцип геометрической прогрессии?

– Да, сэр, знаком.

– Так вот, сейчас мы ухватили за гриву и оседлали этот принцип. А он редко кому такое позволяет. И теперь наша задача… Задача наша какова?

– Уничтожить всех, кого успеем. Пока мы в седле.

– Верный ответ. Мы так и сделаем. И мы не будем нарушать правила! Вернее не мы, а вы.

– Есть, сэр! Джино умрет на брокерской площадке, но не позволит никому ничего нарушить!

– Это я и хотел от тебя услышать. Даю все карты тебе в руку. Вторая у тебя всегда занята. Убей, кого сумеешь. А трупы поделим поровну. Если проблемы – звони, – Бизон отключился.

– Маша, – сказал он. – Твои дела идут в гору.

– Я свои дела знаю сама, – Мэрилин смотрелась в зеркало и щипала брови. – Ты успокоил своих однополчан? Тех, что хотят успокоить тебя.

– Сейчас узнаем, – сделав набор на компьютере, Папа позвонил во дворец с башнями. Ответил Феликс. Голос его был странно высокого тона. Простудился, что ли? Псевдопилот проговорил:

– Это я, Бизон. Мы подлетаем к Токио. Феликс, ты как относишься к летающим бизонам?

– Нормально отношусь. Все летают, все пролетают. Ты только, Коля, не пролетай, а рули прямо сюда, к дому. Твой самолетик маленький. У меня во дворе и сядешь, или присядешь. А впрочем, тебе виднее, но мы тебя ждем.

– А что, можно прямо к тебе?

– Конечно. Я же разрешаю. А мы тут песенку спели. О лагерях. Красота. «В тамбовской Сибири брательник ползет…»

– Слушай, Филя, скажи честно: все-таки, зачем ты тогда, на Яве, хотел меня ракетами замочить? А? Филя! Хоть бы позвонил, предупредил… Перекурили бы, переговорили, а ты – ракетами. Ответь мне, Филя.

– Коля, Коля… Ты понимаешь… Я сказать могу, да только сам не знаю, что тебе, братан, сказать. Бык этот религиозный у тебя на ферме. То он жив, то он мертв. Дочка твоя с ним о чем-то договаривается. «Восточный Синдикат» страшилками пугает, быка и дочку твою выдать требует. Дела твои таинственные. Ум твой слишком умный. Решил я тебя, Коля на всякий случай прикончить. А заодно – дочку твою, и корову эту черную. Да еще оказалось, что не я один такой желающий. Ракеты мои и непонятно чьи друг друга чуть не посбивали. Все торопились, кто быстрее. Но ты – хитрый жук, у тебя тоже ракеты оказались. Ой, как вспомню, так вздрогну! Сколько всего ты попалил! Сколько денежек я потратил, а ни одна, ни одна ракетка до тебя не долетела. Все в море попадало. Мы переживали сильно. Очень долго. Короче, били тебя, Коля, – не добили. А я не успел. Ракет не хватило. Ну, ракетки такое дело, их всегда не хватает.

– А спутники психические ты на меня напускал?

– Нет, Коля, не я. У меня их нет. Они у тебя.

– Ну, мне же это не приснилось. Тогда кто?

– А ты спроси у Валентина. Валек! Да брось ты ту фигню. Подойди поближе! А вообще ладно, я громкоговорящую включу.

– Валентин, это Бизон.

– Бизон! Бизонище! Как ты сумел придумать такую штуку, как ее, машинку МУ, нет – МУ-МУ, тьфу ты, МА-МА, нет, вспомнил – АМ, или как ее? И мне, разведке, ничего не сказал.

– Чьи спутники, Валентин?

– Какие спутники?

– Валя, не пудри мозги. Спутники – есть такие штуки, высоко над головой летают. И кое-кому, если нужно, могут отключать память, а взамен вставлять свою. Ну, Валя, вспомнил? А отключить голову хотели мне, да и дочке моей. Неужели забыл? Психотронные узконаправленные высокоточные антенны самонаведения на экзистенциальное поле объекта. Вспомнил?

– А! Ты про это? Не наши, не наши антенны. Мы все продали еще полгода назад. Они нерентабельные. Кого дурить? И так одни дураки кругом. Продали «Восточному Синдикату», они любят всякие фокусы. Чурки, что с них взять. А у Востока половину выдурил Ватикан – вроде бы так. Паству надо держать в намордниках с иголками! Это их главный говорил, как его, забыл … Но у нас-то ее, паствы, нет и не было. И быть не может. Зачем же нам такие дорогие намордники? Верно, Колька? Ты все понимаешь, я знаю. И итальянцев научил. Ну, а Восток давным-давно все знает, только сделать ничего не может.