Андрей Быстров - Лезвие вечности

Ответа не последовало. Таня вновь обратилась к Колесникову:

– Вы уполномочены отдавать распоряжения полковнику Лысенко?

– Кому? – искренне изумился профессор.

– Тьфу… Тогда мне понадобится генерал Курбатов.

– С генералом можно связаться из компьютерного центра.

– Идемте. Помогите мне надеть куртку. Только очень осторожно…

– Учту, – с горечью усмехнулся профессор. – Но от кого прятать твою бомбу? Весь персонал объекта оповещен.

– Не ваше дело! – закричала Таня. – Исполняйте!

– Ладно, успокойся, – проворчал профессор.

– Бета-66, – позвала Таня, облачаясь в куртку с помощью Колесникова, – вы еще не уснули? Не торопитесь докладывать о происходящем генералу Курбатову. Если я что-нибудь заподозрю… Усвоили?

– Вас поняли.

– Умницы. Пошли, профессор!

Колесников вышел первым. Таня направила его в сторону подземных коридоров. Он открыл дверь своим клю­чом. Они шагали вдоль смертоносных ящиков, профессор лихорадочно размышлял. Проклятие! Не далее как сегодня утром состоялось совещание у Курбатова, обсуждалась текущая фаза проекта, обычные дела. И вот… Но кто такой Лысенко и чего добивается Таня?! И можно ли что-то предпринять?

В компьютерном центре не было ни души. Входная дверь осталась распахнутой настежь. Разбежались, трусы… Впрочем, почему трусы? Разве отойти подальше от эпицентра взрыва – признак трусости?

Профессор вызвал генерала Курбатова по кабельной линии.

– Алексей Дмитриевич…

– Что случилось? – проворчал генерал.

– Прошу тебя немедленно прибыть в «Террариум».

– Там что, пожар?

– Хуже.

По голосу Колесникова генерал понял: действительно хуже.

– Выезжаю.

Потянулись долгие минуты ожидания. Таня, развернув кресло, села спиной к стене – так она одновременно держала под наблюдением и профессора, и входную дверь, и дверь, ведущую в подземелье. Колесников молчал, молчала и Таня. Наконец она негромко проговорила:

– Скажите, профессор… Ну, военные – это я понимаю. Но как вы, ученый, образованнейший человек, пожилой, а значит, мудрый… Не какой-нибудь амбициозный мальчишка, не попавший в аспирантуру… Как вы ввязались в эту отвратительную историю? Зачем? Колесников тяжело вздохнул:

– Так сразу не объяснишь, Таня.

– Время есть.

– Видишь ли, ты правильно сказала: я ученый, русский ученый. У меня болит сердце за мою страну, оказавшуюся в лапах шайки авантюристов, болит сердце за судьбу российской науки. А проект «Коршун» вернет России былое могущество, приумножит его…

– Но проект запущен не вчера, а в восемьдесят третьем году, когда удалось прочесть иероглифы на египетском кубке, хранящемся в этом сейфе.

– Ты и в сейф залезла?! – поразился профессор.

– Семнадцать лет назад, – продолжала Таня, – когда в России было другое правительство и могущества сколько угодно…

– Да… Первоначально это было просто научное любопытство, естественный зуд ученого: а что получится, если… Ну а потом… Шаг за шагом, шаг за шагом…

– Но неужели, – глаза Тани наполнились слезами, – неужели вам было совсем не жалко меня?

– Бог мой, конечно, жалко! Ты можешь спросить Курбатова: я решительно выступал против ликвидации.

– Убийства.

– Да, я против убийства! – вскричал профессор. – Ты мне как дочь…

– Дочь вампира! Если бы вы были против убийства, то остановили бы их, все свои усилия бросили бы на это… Разве у вас нет никаких возможностей? Есть! Да ведь проект «Коршун» предусматривает уничтожение тысяч людей! Об этом вы задумывались?!

– Смерть тысяч незнакомых людей – всего лишь статистика, – возразил профессор. – К тому же это в отдаленной перспективе, я вряд ли доживу. А смерть одного близкого человека – личная трагедия.

– Личная? Да вы бы лично отправили меня в пасть машины!

– Какой машины? – изумился Колесников.

– Это тоже личное… А теперь помолчите, мне надо сосредоточиться.

До прихода Курбатова они не проронили больше ни слова. Генерал ворвался в компьютерный центр минут через сорок после звонка профессора.

– Что происходит?! – зарычал он с порога. – Почему у всех такой вид, будто у них в задницах по гранате с выдернутой чекой? Почему никто не хочет со мной разговаривать?

Тут он заметил Таню.

– А, доктор Ковальский, – усмехнулась девушка. – Насчет гранаты вы почти угадали.

Она в нескольких словах обрисовала ситуацию.

– Черт знает что, – фыркнул генерал.

– Пожалуйста, посерьезнее, – предостерегла Таня. – Я не шучу.

– Она не шутит, – поспешно подтвердил Колесников. – Терять ей нечего, она знает все.

– Но как, каким образом?.. – начал генерал.

– Стоп, – громко и отчетливо прервала его Таня. – Делайте, что я прикажу. Свяжитесь с полковником Лысенко.

– Это невозможно.

– Тогда взлетим на воздух по счету «три».

– А… Дьявольщина… – Генерал поколдовал над устройством кодированной связи. – А дальше что?

– Пусть доложит обстановку на данный момент. Генерал надавил на кнопку, поднес к уху телефонную трубку.

– Пират, я Гавань. Слышите меня?

– Гавань, слышу вас отлично, – донеслось из трубки.

– Доложите обстановку.

– Следую за машиной Британца. С ним еще двое, я подслушал их разговор с помощью дистанционного направленного микрофона, пока машина стояла у дома. Они направляются на дачу к третьему, за стилетом.

Генерал прикрыл трубку рукой и вопросительно посмотрел на Таню.

– Скажите ему, – распорядилась девушка, – что дальнейшие контакты с ним буду осуществлять я, ваша подчиненная. Позывной – Пантера.

– Пират, с этой минуты передаю вас Пантере.

– А кто это?

– Умерьте ваше любопытство.

– Но мне не нужна группа поддержки, я…

– Это не группа поддержки.

Таня подала знак, и Курбатов отключил аппарат. Таня свободной рукой схватила устройство связи – кабели с треском вылетели из гнезд – и что было сил шарахнула его об стену.

– Дайте мне автономный передатчик, – приказала она.

– Но такого не существует!

– Генерал, как вы медленно загружаетесь, – рассмеялась Таня. – Вам что, не ясно? Я распотрошила вашу базу данных. Полностью, в пух и прах. Мне известно, что связь с машиной Лысенко возможна с двух аппаратов – отсюда и с автономного устройства, которое вы не можете не носить с собой. Сами себя вы перехитрили с вашей секретностью. Давайте передатчик!

Курбатов нехотя полез в карман и вручил Тане нечто среднее между сотовым телефоном и милицейской рацией.

– Как выходить на Лысенко? – спросила Таня.

– Набери двенадцать. Таня нажала на клавиши.

– Пират, я Пантера.

– Пантера, вас слышу.

– Проверка связи. Отбой. – Девушка опустила аппарат в карман куртки. – Я с удовольствием отправила бы вас обоих в ад, – заявила она, – но у вас тут свой собственный. Террариум! Это где змеи живут или от слова «террор»? Ладно, марш в машину!