Андрей Быстров - Возмездие Дамеона

Визионные станнеры зависли над атмосферным куполом. Особого сигнала к началу боя не предусматривалось, было согласовано время. Красные цифры менялись в информационной строке оптического преобразователя Торнблада абсолютно синхронно с зелеными цифрами на микроэкране в скафандре Дарга.

00.00.05

00.00.04

00.00.03

00.00.02

00.00.01

00.00.00

Сервомоторы боевой машины принца протяжно взвыли, все манипуляторы угрожающе вытянулись в сторону противника. Сгусток обжигающей плазмы сорвался с антенны, пронесся вплотную к голове мгновенно отклонившегося Торнблада и с грохотом взорвался на трибуне. Торнблад ответил залпом четырех бэнгеров из предплечий и коленных суставов, один из манипуляторов Дарга сгорел как бумажный. Рубиновый лазерный луч, которым контратаковал принц, задел Торнблада, разорвал трубки пластиковых сосудов, и на ринг пролилась алая искусственная кровь. Почти в то же мгновение второй залп бэнгеров вырвал вооруженное лазером щупальце скафандра, отбросил к подножию трибун. Там оно извивалось, умирая в агонии механических рефлексов, пока не взорвалось. Взрыв на долю секунды ослепил Дарга, Торнблад воспользовался этим, чтобы подобраться поближе. Его левая рука выбросила телескопическую штангу, на конце которой бешено вращался усыпанный кристаллами тесселита режущий диск. Наотмашь Торнблад ударил по броне скафандра, и тесселитовая пила с визгом и снопами фиолетовых искр глубоко вгрызлась в металл, считавшийся сверхпрочным, почти неразрушимым. Одновременно правой рукой Торнблад перехватил манипулятор, метнувшийся к его лицу, и сломал его, как сухую ветку.

Очевидно, тесселитовый диск повредил важные коммуникации в скафандре — движения машины принца стали неуверенными, реакция ухудшилась. Мощными ударами в грудь и голову принцу удалось повергнуть Торнблада наземь, но завершающего удара он нанести не смог, что-то разладилось в механизме. Торнблад откатился на метр, и там, где он лежал только что, камень задымился под струями концентрированной кислоты, хлестнувшими под высоким давлением из резервуаров скафандра Дарга.

В ярости Торнблад вскочил на ноги и вогнал тесселитовую пилу в оболочку кислотного резервуара. Оболочка лопнула, кислота растекалась внутри скафандра принца, пожирая чувствительные электронные нервы. Полу парализованный монстр выпалил из бэнгера, но уже не прицельно, и камень закипел далеко от Торнблада.

Сильным толчком Торнблад опрокинул врага на спину. Повернув правую ладонь вверх, он вылил на нее расплавленный дестабилизирующим полем холодный металл, более тяжелый, чем ртуть, сразу застывший тускло блестящей продолговатой булавой. Всей массой этого орудия он ударил в зеркальный пластик шлема Дарга — и разнес его вдребезги. Вместо сложившейся телескопической штанги из левой руки выполз длинный острый стилет и уперся в артерию на горле принца.

— Ты проиграл, Дарг, — торжествующе прохрипел Торнблад.

Ненависть в глазах властителя Авадона постепенно гасла, уступая место смирению. Да, он проиграл. И надо уметь проигрывать с достоинством.

— Ты победил, Торнблад, — со стоном выдохнул он.

Стилет с лязгом вернулся под захлопнувшуюся створку. Торнблад выпрямился. Первобытная радость победы играла в нем. Он хотел военной музыки, ему виделась триумфальная арка на главной площади Авадона.

С неимоверным трудом координируя работу немногих уцелевших механизмов, принц поднялся. К нему бежали офицеры с адмиральского катера, а из слайдера выбрались лейтенант Кери, Дарт, генералы Дорман и Корн в сопровождении инженер-полковника Уигли. Осмотрев Торнблада, полковник заявил, что повреждения будут устранены на «Призраке» за пару часов.

Принц Дарг неожиданно рассмеялся.

— Ты победил, но у меня еще остается столица, — сказал он. — Ты владеешь кордами и Архипелагом, но твои экипажи слишком малочисленны, чтобы высадиться и захватить Авадон. У меня больше нет власти, но у меня есть моя планета.

— Посмотрим, надолго ли, — процедил Торнблад в ответ.

Опираясь на могучее плечо Дарга, он заковылял к слайдеру.

Торнблад восстанавливался. Он не нуждался в лечении (в обычном смысле слова), но реабилитирующие процедуры были необходимы. В медицинском центре «Призрака» он полулежал в изготовленном специально для него кресле, и укрепляющие составы вводились в его тело через иглы, присоединенные к трубкам капельниц. Эти составы не только улучшали состояние живых тканей, но и сращивали живое с синтетическим там, где связи были нарушены. Рядом работала установка дистанционной стимуляции мышц и нервных узлов. Три медицинских техника за пультами снимали показания датчиков, тихо переговариваясь на языке терминов, регулируя аппаратуру для достижения оптимального воздействия.

На визионном экране мелькали без звука кадры старого фильма о мифологическом герое Дамеона, завоевателе Ордгорте. Генерал Дорман стоял подле Торнблада, вполглаза поглядывая на экран.

— Это не победа, — сказал Торнблад с отвращением. — Это половина победы. Я не хочу ждать, пока наши главные силы покончат с Авадоном. Я хочу сам выслать Дарга на Хомбург, начальником биологической станции. Пусть выращивает куэйды.

— Но как? — сокрушенно откликнулся генерал. — Это не в наших силах. Хорошо еще, что мы уничтожили «Пульсар». Дарг мог достроить его.

— Если бы он попытался это сделать, «Фортер» с орбиты напомнил бы ему о существующем положении… Мне скорее жаль «Пульсар», но его нет, забудем о нем. Цель — Авадон.

— Недостижимая цель, — пробурчал Дорман.

— Да? А я думаю иначе. Какая армия вам нужна? Полмиллиона, миллион солдат? Они рядом, в двух световых годах отсюда.

Приподняв брови, генерал посмотрел на Торнблада:

— Где же?

— На Хэйтросе.

— О… Вы имеете в виду аборигенов Хэйтроса, ваше сиятельство? Но это дикари! Научить их дисциплине, обращению с современным оружием, создать из них боеспособную армию… Реально ли это?

— Реально. Всякое разумное существо поддается обучению. Через сто суток после захвата Хэйтроса у нас будет самая боеспособная армия в Галактике для планетарных операций. Оружие мы закажем на заводах Годора, там же конфискуем с помощью Сейбрса транспортные корабли для переброски солдат к Авадону. Помощь главных сил, которые когда-то еще подойдут, нам не потребуется.

Генерал как будто хотел что-то сказать, но колебался. Наконец он осторожно начал:

— Ваше сиятельство, дикари Хэйтроса отличаются исключительным свободолюбием и силой духа. Они будут сопротивляться.

— Копьями и арбалетами? Несколько демонстрационных акций устрашения выбьют из них свободолюбие. А сила духа — это мне нравится. Мы развернем ее в угодную нам сторону.