Андрэ Нортон - Нет ночи без звёзд

Густой столб грязно-черного дыма, поднимавшийся из-за хребта, служил достаточным предупреждением. Сандер соскользнул с Рина и осторожно двинулся вверх. Рин крался за ним следом. Несколько дней они не встречали поселений, и мешок для провизии, прикрепленный к мягкому седлу Рина, опустел. Сандер ощущал сильный голод. Уже двадцать четыре часа он не видел никакой дичи. А те несколько пригоршней зерна, которые удалось набрать, съеденные полусырыми, совсем не насыщали.

Пять дней назад Сандер миновал границы территории, известной Толпе Джека. Выехав из кольца шатров, горько негодуя на обращение с собой, он повернул на восток, направляясь к легендарному морю. Тогда ему казалось возможным достичь цели – отыскать древние тайны, чтобы он смог лучше ковать металлы, приносимые Торговцами, так чтобы, вернувшись, он смог доказать Иббиту и остальным, что он не подмастерье с малым умением, а настоящий кузнец, мастер Старого Знания. Долгая дорога в дикой местности научила его осторожности, но не приглушила желания доказать Иббиту и другим свою правоту.

Он вжался меж двух скал, натянул на лицо капюшон, чтобы его серый цвет смешался с окружающими камнями. Хотя он и не охотник, но каждый человек Толпы с детства обучался умению прятаться в необычных обстоятельствах, чтобы убедиться, что опасности нет.

Внизу находилась широкая долина, по которой извивалась река. Там, где река впадала в гораздо большее пространство воды (он мог видеть только его берег, рассеченный рекой), виднелось несколько строений – небольшая деревушка. Окруженное частоколом поселение выглядит постоянным, не таким, как сделанные из шкур палатки Толпы, которые легко переместить в другое место. Но видны были зловещие языки пламени, угрожавшие поглотить весь поселок.

Даже на таком расстоянии Сандер видел груду темных предметов на берегу – это могли быть только тела. На поселок напали, решил он. Может, это ужасные Морские Акулы с юга. Он сомневался, что там, внизу, кто-то остался в живых.

Огонь горел медленно, главным образом вдоль реки и берега большой воды. Несколько домов внешне казались нетронутыми. Конечно, они разграблены. Но все же возможно, что не все запасы продовольствия разграблены или унесены жителями. И ведь сейчас время жатвы. Его собственное племя (те, кого он считал своими ближайшими родственниками, – он поморщился при этой мысли), когда он уходил, было занято последними большими охотами и сушкой мяса.

Хотя кочевые Толпы бродили по обширным внутренним равнинам, Сандер слышал достаточно рассказов Торговцев и знал, что в других местах люди живут по-другому. В некоторых районах кланы живут постоянно на одном месте, занимаясь земледелием. Здесь, в этом почти уничтоженном поселке, должно быть, еще и рыбачили. В животе у него заворчало, он слегка переместился, осматривая сцену нападения, чтобы быть уверенным, что не попадет в неприятности.

Рин издал глубокое низкое ворчание и подтолкнул Сандера мордой. Его желто-коричневая шкура уже покрылась новой шерстью. Он раскрыл пасть, высунул заостренный язык. Навострив уши, он с интересом смотрел на горящие здания. Но не проявлял больше обычной осторожности, с какой относился ко всем новым местам.

Его зеленые глаза не мигали, не двигалась кисточка на хвосте. Напротив, он сел и не обращал внимания на то, что его голова теперь отчетливо виднелась на фоне неба и ее легко увидеть со стороны поселка. Сандер принял вердикт Рина: непосредственной опасности нет. Чувства животного давали ему информацию, которую не смог бы получить человек.

Встав, Сандер не стал садиться верхом. Он начал спуск, пользуясь всеми возможными укрытиями, и Рин, как рыже-желтый призрак, двигался на шаг-два за ним. Сандер держал наготове самострел, прижав стрелу к тугой тетиве. Вдобавок он высвободил длинный нож из кожаных ножен.

Когда они подошли ближе к разграбленному поселку, Сандер сморщился от запаха гари и других, гораздо более неприятных запахов. Рин зарычал, ощетинив шерсть. Ему запахи понравились не больше, чем Сандеру. Но по его поведению ясно было, что он по-прежнему не чуял врагов.

Сандер обошел речной берег, где безжизненными грудами лежали окровавленные тела, и направился к внешне нетронутым домам выше по берегу. Он слышал шум волн, ветер донес новый запах, незнакомый, свежий. Неужели это действительно море, а не просто большое озеро?

Подходя к самым крайним строениям, он заколебался: что-то в нем решительно протестовало. Только необходимость добыть пищу заставила войти в переулок, настолько узкий, что шедший рядом Рин прижался к Сандеру своим пушистым плечом.

Бревенчатые стены из очень толстых бревен, небольшие окна высоко вверху, они частично закрыты навесом крыши с острым гребнем. Сандер дошел до конца переулка и повернул направо, прежде чем увидел первую дверь.

Она была сделана из прочных досок. Но теперь свисала на одной петле. Очевидно, ее взламывали. Рин зарычал, показал язык. У сломанной двери лежало тело – одежда на спине окрашена кровью. Человек лежал лицом вниз, и у Сандера не было желания переворачивать его.

На незнакомце были не кожа и шкуры, обычные для человека Толпы, а груботканая одежда, окрашенная в орехово-коричневый цвет. Мешковатые брюки из того же материала, зашнурованные кожаные башмаки. Сандер некоторое время не решался, потом неохотно переступил через мертвеца и вошел в помещение, явно обысканное и разграбленное.

В углу лежало еще одно тело в окровавленных лохмотьях. Сандер бросил на него взгляд и потом старался туда не смотреть. Хотя все в комнате было разбито и уничтожено, он все же заметил, что жители поселка располагали бóльшим количеством вещей, чем люди Толпы. Это естественно при их образе жизни. Если бродишь по равнинам за стадами, нельзя таскать с собой стулья, столы и сундуки. Сандер поднял разбитую чашку, заинтересовавшись ее рисунком. Всего несколько линий на обожженной глине, но, присмотревшись, он различил изображение птицы в полете.

Он спешно направился к закромам, желая как можно быстрее уйти из этого мертвого помещения. Рин снаружи взвыл. Сандер уловил беспокойство своего товарища, необходимость уходить. Но он заставил себя осмотреть то, что осталось.

Он нашел немного муки, смешанной с мякотью орехов. С помощью сломанной чашки нагреб муки в свой мешок для продовольствия. В другом перевернутом ларе нашел две сушеных рыбины. Но остальное было сознательно изломано и осквернено. Сандера затошнило от этих следов безжалостной ненависти, и он заторопился наружу, к Рину.

Однако он заставил себя осмотреть соседний дом. Тут тоже дверь сломана, однако тел не видно. Но достаточно было одного взгляда внутрь: подавив рвоту, Сандер быстро отвернулся. Туда идти он не мог. Казалось, нападающие, кем бы они ни были, не удовлетворялись простым убийством: они еще развлекались при этом самым зверским образом. Пятясь, Сандер продолжал бороться с тошнотой.