Алексей КАЛУГИН - НА ИСХОДЕ НОЧИ

– Уф! – девушка села на свободный стул. Скрестила вытянутые ноги. – Ты вообще не танцуешь?

Вопрос был задан так, словно они уже касались этой темы, но Ше-Киуно не смог дать ясный ответ.

Ани поставил стакан на стол, поднял руку и коснулся пальцами лба. Все в порядке, он уже вернулся в реальность и способен контролировать свои действия.

– Прости…

– Мейт, – улыбнулась девушка. Неприятная, скользящая по губам улыбка. – Меня зовут Мейт. Уже забыл?

– Нет, – изобразил ответную улыбку Ше-Киуно. – Просто задумался.

Чувствуя неловкость, Ани посмотрел на часы.

– Ты куда-то торопишься? – спросила Мейт.

– Нет, – качнул головой Ше-Киуно и тут же пожалел об этом – потерял благовидный предлог для того, чтобы распрощаться со странной незнакомкой, которая, судя по всему, считала, что они знакомы.

В конце концов выпить брог-сим-соку можно в любом другом месте, не привлекая к себе внимания и не отгадывая на ходу ребусов, в самый неподходящий момент подбрасываемых подсознанием. Что хочет от него эта девица? Когда он успел с ней познакомиться? Уселась за стол с таким видом, будто это было ее законное место. Может быть, ей еще и выпивку поставить?

– Ты часто?… – спросила Мейт.

Монотонная пульсация музыкального ритма, под который в ярком круге света двигались тени людей, убивала звуки речи, совпадающие с ней по частоте.

– Что? – наклонившись вперед, переспросил Ше-Киуно.

– Ты здесь в первый раз? – громче произнесла Мейт.

– А что? – насторожился Ше-Киуно.

– Да вроде здесь молодежь собирается. – Мейт посмотрела по сторонам, как будто хотела убедиться, что не ошиблась.

– Я тоже не старый, – улыбнулся одними губами Ше-Киуно.

– Музыка…

– Да?

– Музыка очень громкая!

– Да.

– Мешает разговаривать!

– Обычно я прихожу один.

– А, – медленно кивнула Мейт.

– Мне здесь нравится, – добавил Ше-Киуно.

– А? – наклонила голову Мейт.

– Приятно здесь!

– А… – Мейт бросила взгляд в направлении стойки, точно кого-то высматривала. – Ага.

– Музыку я не люблю, – громко, чтобы быть услышанным, произнес Ше-Киуно. – Такую музыку – не люблю.

Тот же самый безразличный ответ:

– А…

Что нужно от него этой девице? Когда она успела прилипнуть к нему?

– Извини…

– Что? – девица посмотрела так, будто Ани обратился к ней с каким-то в высшей степени непристойным предложением.

– Ты хочешь что-нибудь выпить?

И в этот момент музыка смолкла. Остановилось раздражающее мелькание разноцветных огней. Фигуры в танцевальном кругу замерли, точно схваченные мгновенным фотоснимком. Со всех сторон послышалось шуршание голосов.

– Выпить что-нибудь не желаешь? – еще раз предложил соседке по столику Ше-Киуно.

– А, так Ири сейчас принесет. – Девушка взмахнула рукой в направлении толпившейся у стойки публики.

– Ири? – растерянно посмотрел в ту же сторону Ше-Киуно.

Ему сейчас только Ири не хватало!

Спрашивать, кто такой этот Ири, вероятно, не имело смысла. Еще один случайный знакомый, момент встречи с которым не отложился в памяти Ше-Киуно. Что ж, Ири так Ири. Судя по тому, с каким безразличием посматривала порой на Ше-Киуно рыжеволосая девица, она была не особо заинтересована в обществе случайного знакомца. Скорее всего Ани просто дал этой парочке – Мейт и Ири – денег, чтобы купили выпивку. В таком случае можно спокойно допить брог-сим-сок, а после распрощаться.

Как ни странно, соседка по столику не вызывала у Ше-Киуно ни малейшего желания познакомиться с ней поближе. Проанализировав всесторонне эту совсем не характерную для себя реакцию на присутствие молодой женщины, которая к тому же и недурна собой, Ше-Киуно пришел к выводу, что причина крылась в том, как напряженно она держалась. Глядя на рыжеволосую, можно было подумать, что она ждет сообщения, которое с минуты на минуту должен доставить ей посыльный. Или телефонного звонка. Ждет с нетерпением и одновременно со страхом, изо всех сил надеясь, что вопреки ее ожиданиям так ничего и не произойдет. Ощущение бессилия, когда события, на ход которых ты не в силах повлиять, просто тащат тебя за собой. Чувствуешь себя, как у постели очень близкого тебе человека, тело которого разъедает неизлечимая болезнь, когда и сам не можешь понять, чего больше хочешь, – чтобы этот миг тянулся до бесконечности или чтобы все наконец-то закончилось, но зато ясно сознаешь, что при любом исходе сам себя будешь ненавидеть. Не до конца дней своих, но долго и мучительно, как и полагается в бульварном романе. Вот оно в чем дело-то – пошлость Ше-Киуно не переносил на дух. А от рыжеволосой дамочки так и разило пошлым примитивом.

– И какие же у нас планы на дальнейшую жизнь? – спросил Ше-Киуно.

Мейт не успела ничего ответить, только посмотрела на Ше-Киуно искоса, как будто с опаской даже, и чуть приоткрыла губы. Вырвавшийся из динамиков звуковой шквал едва не смел все, что находилось на столиках. У Ше-Киуно на миг даже дыхание перехватило. А вокруг все снова пришло в движение: засверкали огни, задергались в несуразном танце зависшие в круге света темные фигуры. Даже толкотня возле стойки и то как будто сделалась интенсивнее. Хотя последнее, наверное, можно было списать на игру теней. Мейт что-то произнесла – Ше-Киуно видел, как двигаются ее губы, – но читать по губам Ани, увы, не умел. Со стаканом в руке Ше-Киуно откинулся на спинку стула и улыбнулся – не соседке по столику, а просто так, потому что ему вдруг стало весело от того, что он понял, как здорово общаться именно в такой манере, когда даже для того, чтобы собственный голос услышать, приходится напрягать слух. Ни на что не похоже, а потому – здорово!

– Как дела? – спросил у девушки Ше-Киуно.

Та беззвучно шевельнула губами: «Что?» – и, подавшись вперед, легла грудью на стол.

– Дура! – с улыбкой сообщил ей Ани.

Женщина кивнула и радостно улыбнулась в ответ.

Ше-Киуно изогнул губы скобкой – надо же, как все, оказывается, просто.

Мейт ухватилась рукой за край стола и, подтянувшись, оказалась на расстоянии нескольких сантиметров от Ше-Киуно.

– Ири!… – прокричала она, выдохнув в лицо Ше-Киуно запах освежающей пастилки. – Ири!… – И махнула рукой.

Огибая освещенную площадку для танцев, на которой ореху негде было упасть, к их столику уверенно приближался тот самый низкорослый тип в зеленом жилете, на которого Ше-Киуно уже обратил внимание, выделив его взглядом в сутолоке возле стойки. Ири – похоже, это был именно он – с благодарностью улыбался каждому, кто уступал ему дорогу, и все равно ему приходилось проявлять почти нечеловеческую ловкость, чтобы сохранить в целости и сохранности то, что стояло на небольшом круглом подносе, который он держал в руках.