Фред Саберхаген - Шива из стали

Во время последнего визита Гарри в эти края, около семи стандартных лет назад, единственным человеческим поселением в Гиперборейской системе была гражданская колония, существовавшая на Благих Намерениях уже не первый век. Эта планета куда крупнее Гипербореи и расположена намного ближе к светилу - всего в паре миллионов километров от бурого карлика, настолько близко, чтобы получать довольно приличное количество тепла. И Благие Намерения, и Гиперборея - обращаются вокруг бурого карлика, никогда не удаляясь друг от друга более чем на пару сотен миллионов километров - всего несколько часов полёта обычным космическим кораблём, столь глубоко в гравитационном колодце системы почти всегда проходящего на субсветовых скоростях. Бурый карлик, в свою очередь, увлекал свою скромную стайку планет за собой, кружась по орбите вокруг главного светила системы - массивной белой звезды.

А вдалеке, куда дальше от светила, чем бурый карлик вместе со своим выводком, кружились безымянные - насколько было известно Гарри - газовые гиганты юпитерианского типа, виднеющиеся на галактическом фоне крошечными белёсыми дисками; кружа в неспешном орбитальном хороводе, эти циклопические планеты вершили свой далёкий путь, отсчитывая с каждым оборотом целые земные столетия.

Из всех этих небесных тел только планета Благие Намерения - каменный шар размером почти с Землю, давным-давно приютивший крохотную одноимённую колонию - обладает условиями, более-менее благоприятными для жизни. Даже немного напоминает Колыбель Человечества; увы, к сожалению, сходство это настолько отдалённое, что за стенами колонии человеку не выжить без защитного костюма и респиратора - разве что продержаться сутки-другие, но не дольше. Планета Благие Намерения, а в просторечье Баня, являла собой мучительный, дразнящий искус. Условия на ней буквально на волосок не дотянули до благоприятных для жизни, и в результате век за веком последователи то одного культа, то другого настаивали на проведении эксперимента. О результатах подобных экспериментов изредка могли поведать наименее фанатичные и потому оставшиеся в живых. Терраформование Бани сочли нерациональным по целому ряду соображений, по большей части экономического характера.

Гарри сразу же ощутил, что комендант Норманди и несколько её подчинённых, с которыми ему довелось столкнуться нос к носу, держатся с ним настороженно; ну да, он здесь чужак, но всё же непонятно, с чего вдруг такое недоверие. Наверное, в его досье, имеющемся в их базе данных, понаписали такого, что он выглядит отпетым уголовником. Видимо, перечислили все его стычки с законами нескольких планет - или, по крайней мере, большинство. Опять же, в сведения запросто могла закрасться ошибка, в свете которой всё выглядит куда хуже, чем на самом деле; такое уже случалось с Гарри не раз и не два. Хотя, надо признать, даже самую святую правду о его прошлом доброй рекомендацией не назовешь, особенно с точки зрения среднего обывателя.

«Аэндорская волшебница» с закрытыми и запертыми люками стояла посреди поля, забытая и брошенная всеми. Маленький кораблик Гарри, представляющий собой удлинённый эллипсоид, в диаметре доходящий до восьми метров, оказался чересчур велик, чтобы протиснуться в ворота ангара, предназначенные для курьеров и разнообразных мелких судов, обычно посещающих военные станции. Веретёнообразные корабли Военно-космического флота обычно делаются длинными и узкими, хотя некоторые из них куда массивнее «Волшебницы».

Едва Гарри собрался положить ладонь в рукавице на неглубокую рану в боку корабля, где осколок ракеты какого-то берсеркера на излёте пропахал борозду, как вдруг в наушниках шлема забился чей-то жизнерадостный оклик, вдребезги разбив минуту-другую благословенного безмолвия. Ещё не успев оглянуться, Гарри чертыхнулся, но слишком тихо, чтобы микрофон уловил проклятье. Он бы предпочёл, чтобы его хоть снаружи станции оставили в покое, но, видно, сбыться этому желанию не суждено.

Приближавшийся автор возгласа, теперь замахавший рукой, чтобы обозначить себя, был облачён в скафандр со знаками отличия техника наземного обслуживания и дополнительными карманами для инструментов. За техником следовала пара ремонтных роботов, не походивших ни на людей, ни на животных - один неуклюже ковылял на металлических ногах, а второй плавно скользил на серебристых роликах. Не видя никакого изящного способа отвертеться от компании, Сильвер вынужден был смириться. Чем меньше у мнительных хозяев будет поводов для подозрений, тем лучше.

- Привет, вы мистер Сильвер, правда? А я вот сержант Гауати.

Поглядев на инструмент в руках у сержанта, смахивающий на хитроумную клюшку для гольфа, Гарри решил, что тот занят проверкой генераторов силового поля, расположенных где-то под поверхностью взлётно-посадочного поля.

И проворчал что-то невразумительно-негостеприимное, уже почти не сомневаясь, что ремонтные работы - только благовидный предлог. Наверное, комендант базы просто отправила сержанта присматривать за чужаком. Ну ладно, он со своим измочаленным кораблём свалился им на головы совершенно неожиданно - ну так что же? И вообще, какого дьявола эта Норманди так тревожится? Он ведь не какой-нибудь дерьмовый шпион-доброжил, уж такое-то предположение никак не могло попасть в досье, хоть ты тресни. А в окрестностях Гиперборея всё тихо да мирно, насколько Гарри успел заметить. Пожалуй, недаром чутьё подсказывало ему, что тут что-то не так; войска нипочём не учредили бы базу в таком захолустье, если бы речь шла лишь о ревностном и постоянном наблюдении за межзвёздной погодой.

Тем временем новый спутник нагнал Гарри и, размахивая своей скрученной клюшкой, начала лепетать о том, как прекрасна Галактика, если её обозревать с этой самой точки. Эдакий доморощенный поэт, слишком долго сидевший взаперти с людьми, отказывающимися внимать его разглагольствованиям. И очень скоро Гарри стало ясно, что эти люди совершенно правы.

Судя по словам сержанта, на сей раз его потряс вид облаков далёких чужих галактик, виднеющихся в прогалинах среди куда более близких и миниатюрных облаков звёзд и туманностей нашей собственной Галактики.

- Разве это не впечатляет, мистер Сильвер? Разве это не прекрасно? - щебетал его голос в наушниках.

- Угу. Точно.

На груди скафандра пустомели, как и у большинства скафандров Военно-космического флота, был закреплен шильдик с именем владельца: точно, «Сержант Гауати». Гарри мысленно отметил, что до конца пребывания на станции надо избегать встреч со словоохотливым сержантом.

Ах, романтика, о, упоение!

- Вы только подумайте, сколько людей за историю человечества жаждали повидать нечто подобное! Но утолить эту жажду довелось лишь такой жалкой горстке!