Вячеслав Шалыгин - Миссия Сокола

Четкое понимание сути происходящего придало Баркову сил и нешуточно взбодрило. Теперь он знал и что делать, и кто виноват. Узнать ответы на эти вечные вопросы — разве не мечта русского интеллигента?

Саша усмехнулся. Цинизм тоже был кстати. Он помогал мыслить трезво, без эмоций, а значит, план дальнейших действий имел все шансы получиться вполне реальным, без недооценки сил противника и шапкозакидательства.

Вновь обыграть Главного стало реально как никогда. Как выразился Владислав, хватило бы времени на подготовку.

Не обращая внимания на удивленные взгляды Климова, Томы и Лены, Барков поднялся со скамейки и решительно пошагал к большому коттеджу. Ему требовалось срочно обсудить сделанные выводы с Добрецовым. Срочно и тет-а-тет. Ведь на основе «озарения» Владиславу Валерьевичу и Саше предстояло построить всю дальнейшую игру.

Откуда не искушенному в глобальных интригах бывшему инженеру Баркову было знать, что выводы он сделал ошибочные и построить на их основе можно было только одно — «братский склеп» для него и всей команды Добрецова.

Стуков наблюдал за движением на парковке перед главным входом через оптический прицел «грозы». Омоновцы пока не собирались штурмовать, но и не уходили. Чего-то ждали. Командир спецназа СБН медленно обвел усиленным оптикой взглядом всю парковку. На ней появились два микроавтобуса с темными стеклами. Пять минут назад их не было. А еще на правом фланге обнаружился большой черный «Мерседес». Он занял место рядом с микроавтобусами, но двигатель не заглушил.

Стуков переключил режим. Все три машины были забиты почти под завязку. В общей сложности он насчитал двадцать человек. Тепловые контуры пятнадцати пассажиров выглядели очень слабыми, будто эти люди были облачены в толстую зимнюю одежду. Для начала сентября такое облачение было излишним. Значит, на людях были не горнолыжные комбинезоны, а нечто другое, например, бронекостюмы.

Стуков отложил автомат и направил на микроавтобусы и «Мерседес» объектив сканера. Результат его озадачил. В рентгеновском диапазоне сканер высветил не двадцать, а двадцать один человеческий контур. Получалось, что один из людей в «мерсе» «хладнокровен», как лягушка. Объяснить этот феномен усиленной, например, двухслойной, экипировкой, в принципе, было можно, но Стукову это объяснение почему-то не понравилось. Бронекостюмы из микроскопических роботов отлично справлялись с задачей, даже будучи «сотканными» в один слой, зачем усложнять? Разве что для маскировки, ведь тепловые прицелы устанавливались почти на всем спецоружии, а вот сканеры имелись не у каждого бойца, даже не у каждого снайпера.

Стуков снова взялся за «грозу». Пожалуй, оптика в этой ситуации была надежнее всего.

«Вечно сидеть в машинах этот новый отряд не будет. Выберутся — увидим, что там за „невидимки“.

Стуков немного поразмыслил и достал из сумки с оружием М-станнер. Если в машинах притаились те, о ком он подумал, «парализующее» нанороботов оружие могло пригодиться. Жаль, что в распоряжении бойцов Стукова М-станнеров было всего восемь экземпляров.

Лучше было бы иметь пятнадцать, вернее, шестнадцать, чтоб встретить в случае прорыва наемников дружным залпом, каждому по дозе излучения и следом по пуле. Идеальный вариант.

Прошло двадцать минут, но люди из фургонов и «мерса» так и не появились. Стуков снова обвел площадь хозяйским взглядом и понял, в чем дело. На левом фланге готовился отвлекающий удар. ОМОН сосредоточивал там основные силы и подтаскивал боеприпасы. Стуков приложился к оптике. В просвете между двумя милицейскими машинами мелькнул боец с ящиком на плече. Стуков не сумел рассмотреть маркировку в подробностях, но и мелькнувших обозначений было достаточно, чтобы понять — в ящике газовые гранаты. К такому повороту бойцы в осажденном офисе были готовы, противогазные маски Стуков раздал еще вчера вечером, но сам факт столь серьезных приготовлений окончательно похоронил надежду на мирный исход противостояния.

Стуков повесил автомат на плечо и, осторожно пятясь от окна, покинул кабинет на семнадцатом этаже. Все силы следовало сосредоточить в холле на главном направлении. Раз омоновцы решили ударить в левый фланг, значит, там требовалось выставить еще одну линию обороны. Замысел противника был понятен: прорваться к аппаратной, вырубить генераторы М-поля и таким образом открыть наемникам свободный доступ в здание.

К машинам с ожидающими своего часа «дикими гусями» пока никто не подходил, совещаний с ними не устраивал, и формально обвинять ОМОН во взаимодействии с зарубежными диверсантами повода не было. Но Стуков и не собирался выступать в роли прокурора. Ему было важно идти на шаг впереди противника, а не искать доказательства сговора высших руководителей силовых министерств с международным «клубом» заговорщиков. Судить да рядить будут другие, а от командира спецназа СБН требовалось выиграть сражение. Причем, желательно сделать это аккуратно и чисто. Всего-навсего.

Стуков вошел в лифт и бросил взгляд на часы. Еще от силы полчаса — и начнется. До конца рабочего дня оставалось пятнадцать минут, плюс четверть часа на «естественную эвакуацию» трудящихся, и Москва-СИ-ТИ практически опустеет. Те, кто останется, вряд ли высунут нос, когда ОМОН и спасатели начнут «закрытые для прессы, плановые совместные учения», как это преподносится в Сети. Любопытные репортеры все равно будут снимать заварушку, но только издали и вряд ли поймут, что происходит вокруг офиса «Невода» на самом деле. А сам «Невод» сбросит данные со всех спутников Центральной зоны в закрытый архив, там обработает и выдаст на-гора в том виде, в котором этого захотят… Далее вопрос: кто? Либо «клуб», либо законные владельцы. Все будет зависеть от результата заварушки. Но в любом случае всей правды широкой общественности не увидеть. Это не выгодно ни заговорщикам, ни «Неводу».

Оказавшись на первом подземном уровне, Стуков вдруг опомнился и открыл смарт.

— Кравченко! -Я!

— Ты где?

— Пока в офисе. Над нами звено «черных акул» висит, не взлететь.

— Промяли сиськи! — Стуков скрипнул зубами. — Почему задержались?!

— Старик уперся, — Кравченко состроил виноватую физиономию. — Что мне было — силой его тащить?

— Конечно! А ты уговаривал? Блин, Кравченко, ты

представляешь, какой это прокол?! Влад с нас обоих живьем шкуру спустит!

— Ну что теперь-то? — подчиненный поднял глаза к потолку. — Виноват, признаю, только… кто ж знал? Может, попробовать по земле?

— Ты в окно смотрел?

— Видел, обложили.

— Вот именно! Встряли, блин… — Стуков нахмурился и плотно сжал губы, такая мина означала крайнюю степень неудовольствия. — Не вырулим — ищи работу, понял?