Михаил Тырин - Отраженная угроза

Подошли его бойцы.

— Что тут? — спросил Карелов.

Сенин лишь пожал плечами, он не торопился отвечать. Проще всего сейчас сказать «фас», и парни всё тут перероют, выдернут несчастного биотехника буквально из-под земли. Так же просто было минутой раньше схватить того за шиворот и не отпускать. И вытряхнуть информацию — всё это делалось легко. Но с другой стороны, человек сам показался, доверился, назначил встречу, обещал какие-то доказательства. И очень убедительно просил не выдавать его. Вот тебе дилемма: поступать, как натасканный полицейский пес, и принести добычу, или принять условия игры, как подобает сыщику. Конечно, парень здорово смахивает на ненормального. А как же тогда окровавленные тряпки в кострище? А как же всё остальное? Да и где тут найти нормального информатора? Что ж, решил Сенин, устроить облаву никогда не поздно. А шансом на доверительный разговор нужно воспользоваться. И, кстати, ничто не мешает записать этот разговор на «Протокол» и приложить к делу.

— Пока никого не нашли, — сказал он. — Вельцер не мог ошибиться?

— Нет-нет, — проговорил Муциев. — Я тоже видел.

— Это был человек? Может, какое-то животное?

Муциев обиженно улыбнулся.

— Тут есть гиены, — сказала Ангелина. — Они иногда встают на задние лапы, совсем как люди.

— Всё-таки, кажется, это был человек, — неуверенно проговорил сбитый с толку Муциев.

— Хорошо, давайте искать, — пожал плечами Сенин, всем своим видом показывая, что на успех уже не надеется.

— Мы взяли детектор движения, — сообщил Карелов.

— Да, попробуйте.

«Только бы он не пошевелился, — думал в этот момент Сенин. — Только бы сидел тихо».

Никому из своих ребят Сенин о встрече на свалке не сказал. Это, конечно, было не очень порядочно — дурачить людей, заставлять их бесцельно перекапывать мусор, но в своем ремесле Сенину доводилось играть с подчиненными в еще более неприглядные игры.

Он четко знал еще с тех времен, когда начал выполнять оперативные поручения: нельзя без достаточных оснований раскрывать свои источники никому. Только непосредственному начальнику, но начальство было сейчас далеко. И до него еще дойдет очередь. Человек пошел на контакт и просил сохранить свое инкогнито, значит, на это есть веские причины.

После обеда Сенин сходил к химикам и попросил у них комплект для абсорбционной спектроскопии. Те, конечно, удивились и спросили, зачем. Сенин их неуместное любопытство пресек вежливо, но решительно. Вспомнив курс полевой криминалистики, он обработал окровавленный клочок рубашки щелочью и восстановителем и затем на силуфоловой пластинке совершенно отчетливо увидел спектр гемохромогена. Это была, вне всякого сомнения, кровь, а не краска и не соус.

Немного позже Сенин собирался получить доказательство того, что это человеческая кровь. Для этого требовалась преципитирующая сыворотка, которая наверняка была в милицейском хозяйстве Ангелины. Но с нею Сенину пока откровенничать не хотелось. По крайней мере, до разговора с биотехником.

Секреты секретами, но идти в ночь, на встречу неизвестно с кем без подстраховки Сенин не собирался. Поэтому, едва в небе обозначились сумерки, он передал своим, чтоб собрались вместе и приготовились к инструктажу. Он хотел сказать им, что сегодня никаких гулянок не будет. Чтобы все оставались на связи и были готовы срочно выехать. А куда — это пока не разглашалось.

Сенин вошел в комнату, где его ждали бойцы, и тут же почувствовал, что с ним творится что-то не то. Ему неожиданно захотелось присесть. Пытаясь совладать с собой, Сенин выдавил несколько слов: получилось что-то вроде «будьте наготове, я должен уйти…» Полный бред, но голова вдруг отказалась работать.

Сенин сосредоточился. Он уже видел, что парни смотрят на него с изумлением.

— Сегодня… — выдавил он. — Не вздумайте ничего делать. Я буду там…

Он посмотрел на ладони, которые вдруг нестерпимо зачесались, и увидел, как под кожей бегают маленькие круглые комочки — быстро-быстро, словно молекулы в броуновском движении.

— Что это такое? — растерянно проговорил он и протянул ладони.

Бойцы хлопали глазами — они ничего не видели и не понимали, что происходит.

— Это будет сегодня… — с трудом выдавил Сенин и неловко облокотился на стену. Потом вообще завалился.

Все вскочили. У Сенина перед глазами всё еще мельтешили эти странные комочки, теперь они бегали по потолку, по стенам. Он всё видел, слышал и вроде бы понимал, но не мог пошевелиться и сказать хоть слово.

Потом появился врач — здоровенный, лысый, с сердитыми глазами.

— Всё ясно, несите ко мне, — сказал он.

Сенин увидел, что его кладут на носилки. Он напрягся и из последних сил выдавил:

— Меня ждет человек… за периметров… это важно.

— Да-да, всё нормально, — успокоил его врач и похлопал мощной ладонью по груди.

В медблоке Сенина раздели. Врач выгнал бойцов и быстро осмотрел его. Потом спросил:

— Ты меня еще слышишь?

Сенину было неимоверно тяжело говорить, он лишь прикрыл веки в знак согласия.

— Вы меня поражаете, ребята, — со злостью сказал врач. — Как можно было прилететь сюда без прививок? Тебе говорили про вакцинацию?

— Я… — прохрипел Сенин. — Я проходил…

— Проходил? Если б проходил, не валялся бы здесь сейчас. Как тебя вообще на борт пустили?

— Я… я… — хрипел Сенин.

— Ладно уж, молчи. Ты подцепил рыбью чесотку. Интересно, где…

«На свалке», — мысленно предположил Сенин. Врач приставил к его лицу маску на длинном шланге.

— А ну, вдохни сильно несколько раз.

Сенин послушался. В голове как-то сразу посвежело, мышцы по всему телу заметно напряглись.

— Легче?

— Я… мне не сделали какую-то прививку, — смог выговорить Сенин. — Санитар сказал, нет сыворотки. Большая партия переселенцев. Он сказал… сказал, чтобы я здесь привился.

— Ну, и что же ты?

— Суматоха, — Сенин попытался виновато улыбнуться.

— Суматоха… — передразнил его врач. — Ничего, зато теперь никакой суматохи тебе не будет. Недельки эдак две…

— Две?! — Сенин попытался подняться. — Я не могу… это важно…

— А кто тебя спрашивает? Да и куда торопиться? Следующий транспорт раньше чем через месяц отсюда не уйдет.

— Черт… — Сенин свалился на подушку.

— Не падай духом, парень. Вылечим. И не таких лечили. Рыбья чесотка — дело, конечно, нехорошее. Симптомы неприятные. Но ты, думаю, не расклеишься, а?

— Передайте моим, что старшим назначен Карелов. И еще… — Он скосил глаза на углы, где из щелей свисали клоки «мочалки». — Можно вот это убрать?

— Да можно, — пожал плечами врач. — А что, так сильно мешает?

Сенин снова начал терять силы. Врач заметил это и, что-то пробормотав, вышел за дверь.