Михаил Тырин - Отраженная угроза

Утром он тихо прошел в дом и разбудил жену самым нежным поцелуем, на который был способен.

— Посмотри в окошко, — сказал он.

Сонная Элиза приподнялась и выглянула на улицу.

— И что там? — она непонимающе посмотрела на Сенина.

— Это, представь себе, наше.

За окном стояла новенькая машина. Эффектная, приземистая, темно-синяя, она здорово отличалась от пестрых погремушек, что катались по этим, как выяснилось, небогатым улочкам. Хотя и работала точно так же, на электричестве.

Сенин не стал покупать «Фанни». Он купил самый лучший электрокар, который нашел в ближайшем салоне. Без всяких кредитов — просто пришел, выбрал и заплатил — немало заплатил. И сразу почувствовал себя солидным респектабельным человеком. Не то, что там, в банке.

Он, конечно, поинтересовался и топливными машинами, но там было совсем не до смеха. Примерно та же картина, что и с яхтой.

Расставание с мечтой прошло довольно безболезненно. Слава богу, попались люди, которые тактично объяснили, насколько эта мечта была наивна.

— Нет слов, — ахнула Элиза, глядя на машину. — Она точно наша?

— Можно даже сказать, твоя, — кивнул Сенин. — Мне, как выяснилось, за руль пока нельзя — какие-то дурацкие курсы нужны. Ты, кстати, прошла эти курсы?

— Конечно, я еще на Кубе позаботилась, — ответила Элиза, не отрывая взгляд от машины. — Сенин, а ты ее не украл? А то пропадаешь ночами, потом вдруг появляешься с такими подарками…

— Если и украл, какая разница? Ну, отсижу еще лет пять…

— Я тебе дам «лет пять»! — погрозила пальцем жена. Потом снова обратила взгляд к машине. — Ну, дела! Сенин, я хочу кататься.

— Позавтракаем — и будем кататься. Сколько хочешь.

— Класс! — Элиза рассмеялась и захлопала в ладоши. За столом она никак не могла усидеть на месте — ее тянуло к новой игрушке.

— Сенин, я тоже хочу тебе что-нибудь подарить. Только не знаю, что. Вот скажи, что ты хочешь? Не забывай, я ведь тоже богатенькая.

— Я подумаю, как тебя разорить, — пообещал Сенин.

— Ой, чуть не забыла! — Она вскочила и с очень таинственным видом достала из шкафа какую-то коробочку. — У меня ведь уже есть для тебя подарочек. Маленький, правда, но полезный.

Сенин открыл коробку. Там лежала большая керамическая кружка теплого кирпичного цвета. Она была уютная, с большой ручкой, толстыми стенками. Именно такую кружку для какао Сенин себе и представлял. Он поднял на жену удивленно-радостные глаза.

— Как же ты догадалась?

— Что значит «догадалась»? Ты мне все уши прожужжал.

— А, ну да, точно, — рассеянно кивнул Сенин. — Спасибо, зайка. Ты умница. Попала прямо в точку. Раз такое дело, наливай!

— Ага. — Элиза деловито выбралась из-за стола. — Какао у нас сегодня нет, зато есть кофе с молоком.

Потом она села напротив и стала смотреть, как Сенин пьет кофе с молоком из любимой кружки. Сенин пил и улыбался жене. Сегодня ему было очень хорошо.

— А еще я вчера ходила к врачу, — сказала Элиза. — У меня всё хорошо. Только одно плохо — другого ребеночка я родить уже не смогу. Врач сказал — возраст, здоровье и космос.

— Хватит нам и одного для начала.

— Ты что, Сенин, а вдруг что-нибудь случится! — глаза у Элизы сразу потемнели. — Мне беречься надо. Знаешь, как я боюсь за него?

— Знаю, зайка, я тоже боюсь. — Сенин, как мог, старался быть искренним.

— Ничего ты не знаешь и не понимаешь. Вам, мужикам, не понять.

В эту минуту Сенин готов был скрипеть зубами. Но потом всё прошло. Хорошее настроение никуда не делось.

— Ну, ты допил? Пойдем скорей кататься!

Когда они выходили из дома, Элиза помахала кому-то на другой стороне улицы.

— Наш сосед, — сказала она.

— Сосе-ед? — многозначительно переспросил Сенин.

— Ой, как мы нахмурились! — Элиза звонко рассмеялась. — Успокойся, Сенин, я люблю только тебя. Представляешь, оказывается, я его знаю сто лет. Он еще на «Спасателе» старпомом был. Между прочим, жутко заслуженный дядька. У него даже какие-то боевые награды есть. А у тебя, Сенин, есть боевые награды?

— А то ты не знаешь…

Оказавшись в машине, она пришла просто в неописуемый восторг. Ей не терпелось всё потрогать, покрутить и проверить. Машина действительно была хорошая и денег своих стоила. Было что покрутить и потрогать. Сенин поглядывал на жену со снисходительной улыбкой.

«А если б я привел ее на свою несостоявшуюся яхту? — с грустью подумал он. — Было бы столько детских восторгов? Вряд ли. Она бы просто не поняла. Ну и ладно. Всё к лучшему».

Потом они поехали. Элиза вела машину уверенно и хорошо, но ничем не лучше, чем вел бы Сенин. Он так и не понял, зачем ему нужны какие-то курсы, он полжизни мотался по дорогам и бездорожью чужих планет без всяких курсов.

Колесить по однотипным улицам обоим быстро надоело, поскольку смотреть в округе было, в общем, не на что. Зато им удалось сделать географическое открытие: оказалось, в пятнадцати минутах езды от дома имелось довольно большое искусственное водохранилище.

Особых красот здесь не наблюдалось — просто квадратное озеро с почти голыми берегами, — но для однообразного поселка это было хоть какое-то украшение. На другом берегу Сенин увидел несколько бетонных корпусов и здоровенное строение, похожее на опрокинутый вверх дном стакан. Похоже, это и была климатическая станция.

Вечером Сенин вышел со своей любимой кружкой во двор. Присел на скамейку, отхлебнул глоток горячего сладкого какао.

«Вроде жизнь помаленьку налаживается, — подумал он. — Всё хорошо. Всё, кроме одного. Отправиться, что ли, на Элдор, разыскать Сенина-два и продырявить ему голову? Вот так, одним махом. Чтобы не висел больше над душой. Нет, не смогу… А ведь что-то делать надо. Пока он сам не сделал. Только что?»

Как-то незаметно прошел месяц, потом второй. У Элизы рос живот, в доме прибавлялось и прибавлялось всяческого барахла, погода становилась свежее — приближалась осень, понемногу появились какие-то знакомые, приятели.

Пожалуй, в остальном ничего не менялось. Да и что могло измениться?

Сенин заметил за собой, что постоянно как-то откладывает жизнь назавтра. Он говорил себе: сейчас я отдыхаю, проветриваю мозги после «бочки», осваиваю новую зону обитания. Вот освою — и тогда…

Что будет «тогда», он и сам пока не знал.

Он, конечно, что-то делал. Подправлял какие-то прорехи в доме, обустраивал мастерскую в подвале. Но всё — без интереса, без энтузиазма. Эти занятия походили на чтение настенных стендов, когда ждешь своей очереди в общественном коридоре.

Вечерами он выходил во двор с любимой кружкой, сидел на скамейке, пил какао. Жизнь со вкусом горячего какао… Увы, у какао вкус был, а вот у жизни — не было.

Ему что-то мешало понять, что вот она — новая судьба, и ее нужно брать без остатка, пользоваться, наслаждаться. Однажды он сказал себе: виноват двойник. Это последнее препятствие, последнее невыполненное дело. Это якорь из прошлого, который не позволяет идти дальше. С ним нужно разделаться, иначе так и будешь жить с оглядкой и всё время ждать полного краха.