Владимир Мясоедов - Огонь извечного колдовства

— Других никчемных рабов найдем, чьи мольбы и судьбы тронут его доброн сердце. — Пожал плечами орк-кровосос, с явным сожалением убирая ногу с крупного темного пятнышка, избежавшего участи быть уничтоженным. Однако извиняться за попытку утаить «улику» он даже и не подумал, все в рамках своеобразного этикета темных. Подставился? Ну и сам дурак! Пусть обеденный котел тебе будет пухом! — В Шарозане их много и все по бросовым ценам. Хватит, чтобы занять их освобождением целый орден паладинов. Но я думаю еще пара-тройка лет среди нас, и он устанет. Очерствеет. Какое-то время станет совершать свои подвиги по привычке, но потом все же бросит это неблагодарное дело. И добровольно вкусит холодную кровь, чтобы раскрыть себе вечность! Мы умеем работать с невольниками и добиваться нужных от них результатов.

— И не мечтай, ублюдок. — Мой старый знакомый обжог ненавидящим взглядом вампира. В прямом смысле слова обжог, тот отшатнулся, когда по его щеке пролегла быстро темнеющая полоса. А раньше он таких фокусов не демонстрировал! Неужели паломничество по святым местам пошло на пользу? — Я еще растопчу своими сапогами ваш пепел!

— Ты обязательно попробуешь, обязательно. — Заверил его я и перевел взгляд на немертвого орка. — Так сколько? С учетом всех оставшихся монахинь, ведь без них он точно не уйдет.

— Ну, я же уже говорил. — Скривил губы в злобной усмешке вампир, обнажив целый частокол сверкнувших на солнце льдинками клыков. — Не продается!

— Да я и сам отсюда, честно говоря, уйти не особо спешу. — Внезапно влез в наш разговор сэр Олкометр и, удостоившись недоуменного взгляда от обоих сторон, пояснил свою позицию. — Во всяком случае, раньше, чем полностью очищу это место от зла. Времени потребуется много, но истинно верующим в Отца Времен его всегда хватит, дабы совершить благое дело. Тем более адепты магии духа, которую я стал изучать после своего позорного поражения, наставившего меня на путь истинный, могут не бояться старческой немощи. К чему им сила дряхлеющих мускул, когда врага можно вбить во прах одним ударом собственной души?

— Рад, что ты понимаешь, как долго тебе стараться придется. — Хмыкнул я, чуть отходя от неожиданной встречи со старым знакомым, спутавшей мне все планы и расчеты. Спросить или не спросить его о том, сам ли он добился подобных успехов? С одной стороны Артем должен быть где-то здесь и он, пусть даже лишенный большей части своих сил, вполне годится на роль сенсея. С другой стороны, если в моем животе сейчас действительно медленно врастает в мясо секретное послание, то проявлять лишний интерес может быть чревато. — Ладно, этот вопрос мы обсудим с хозяином данного места. К завтрашнему дню он же должен вернуться? Ну, вот и прекрасно! А пока, сэр Олкометр, чем я могу вам помочь не считая некоторой суммы на мелкие расходы, которую итак задолжал?

— Мне не нужны подачки от отродий тьмы! — Гордо заявил самоуверенный воин света, в настоящий момент работающий цепным псом у вампиров. — Ну, разве только вы избавите от лишних страданий несчастных женщин, что уже которую неделю не могут надоить положенную им норму и за то регулярно страдают, подвергаясь плетям.

— Да вы сговорились тут все, что ли?! — Возмутился я, а потом тяжело вздохнул. — Ладно…Видимо это судьба. Показывайте ваших коров!

Первоначальные подозрения подтвердились. Крупнейший туннель действительно вел к животным, правда по дороге к стойлам пришлось пройти и мимо того, что дало ферме «Белеслый лист» свое название. В свете вырезанных по всему потолку магических рун не такой уж и высокой, но крайне просторной пещеры раскинулся настоящий искусственный биоценоз. Ковер из густой и сочной, пусть и слегка бледноватой, травы приятно щекотал брюхо. Хаотически возвышались тут и там из него какие-то колючие кустарники, густо обсыпанные покуда еще зелеными ягодами. Подпирали свод относительно невысокие, метра два-три деревья с ощутимо мерцающими листьями. Прямо сейчас эту явно предназначенную в пищу крупному рогатому скоту зелень старательно косили серпами полтора десятка желтолицых рабов мужского пола, однако видимых проплешин за ними не оставалось. Следом за невольниками из царства Кин медленно и печально брела увешанная звенящими цепями фигура с очень бледной кожей и заостренными ушами. Ну а уже следом за ней тащилось еще два изначально бывших орками кровососа, один из которых не выпускал из рук семихвостую плеть с вплетенными в бичи лезвиями, а второй таскал на плече крупную металлическую сеть, порвать которую быстро вряд ли бы сумел даже я. Эльфийка. Светлая. Немертвая. Там, где она шагала, пострадавшая от рук подневольных крестьян растительность стремительно восстанавливала утраченные части. Однако скорость передвижения её была весьма невысокой, и явно уступающей труженикам подземных полей. А потому надсмотрщик периодически пытался придать ей ускорения обрушивающимися лишь на едва-едва прикрытую дерюгой спину ударами бича.

— Мне казалось, будто обижать темных друидов среди подвластной их воле растительности занятие крайне небезопасное. — Кивнул я в сторону занятной процессии. — Не боитесь, что растущие тут цветочки вас загрызут и переварят?

— Они уже пытались и не смогли. Эта остроухая думала, будто статус подружки жены нашего главы и единственного мага природы позволяет ей наглеть. — Пожал плечами орк-вампир, сопровождающий меня по ферме. — Она ошибалась, что выяснилось почти сразу же после начала их бабьего бунта. Потому и в цепях.

— Строго говоря, для начала боевых действий у них имелся очень даже существенный повод. Главный кровохлеб этого места задумался о том, чтобы стать еще и слугой Многоликой. — Счел нужным заметить паладин, который тоже увязался за нами следом. И сказанное им действительно объясняло крах данной семейной пары. Наложница повелителя местного ада являлась третьим по силе архидемоном этого мира, а жертвы ей приносились исключительно бывшими любовниками и любовницами. Причем чем ярче бушевала страсть и чем ужасней смерть — тем лучше для сей свихнувшей садистки и выше награда от неё. — Вот и не стала Лейла Кровавая ждать, пока её торжественно изнасилуют, окончательно убьют и сожрут, причем не обязательно в данной последовательности. Ну и у подружки её тоже за сохранность своей шкуры весомые опасения появились, так как эти порождения тьмы не только живут чужими жизнями, но и тянут свое существование в грехе и пороке.

— Не завидуй. — Гордо бросил вампир, наверняка и при жизни имевший крайне своеобразное понятие слова: «нравственность». Не даром же самым благородным занятием у большинства представителей его расы считается разбой?

Стойла встретили меня жуткой вонью успешного скотоводческого предприятия и отчаянным мычанием буренок, по какой-то причине дружно записавших проползающего мимо полуморжа в разряд опасных хищников. Руководствовались животные то ли размерами, то ли полной энергий холода, смерти и тьмы аурой, но в любом случае данное соседство им очень не нравилось. Пожалуй, они бы и разбежались все…Если бы было куда. Каждая рогатая подательница молока проживала в не слишком комфортабельном загоне трех метров в длину и двух в поперечнике, сделанном из чистого камня. Только друг от их разделял монолитный слой, выход в центральный коридор блокировала поворачивающихся на петлях калитка, а под ногами находилось подобие мелкоячеистой сетки, куда и продавливался под тяжестью копыт весь навоз. Да уж, не завидую тем, кто вынужден регулярно прочищать эти норы. Я, вероятно, могу без особых проблем для невероятно прочной и постоянно регенерирующей шкуры искупаться в кислоте, но сама атмосфера данного места режет глаза. А вот у немертвых, судя по довольной харе орка-вампира, таких проблем нет. Или он просто в дикой молодости скота успел нанюхаться на всю ближайшую вечность, и теперь данные ароматы его не смущают? Вот паладин тоже держится молодцом. Не то аура света защищает его и от ароматов сортира, не то привык и не к такому амбре в средневековых городах и весях.