Роман Прокофьев - Заклинатель [СИ]

Заряженные «Усилением Света» «Токсичные Пули» кучно легли в цель, отмеченные верным глазом когитора. Такая связка разнесла в клочья Эвелин Мэйл. Я активировал первую «Вспышку» на подлете, чтобы ослепить и дезориентировать врага, и солнечный взблеск озарил Башню почти одновременно с ультразвуковым «Визгом» раздавшихся выстрелов.

Казалось, Ворону некуда деться. Казалось, вывернуться и избежать попадания невозможно. Однако этот противник был на голову выше всех, с кем мне доводилось встречаться – и свою грозную репутацию он заработал не просто так.

«Визг» его не остановил, «Вспышка» вообще не произвела никакого впечатления. От пуль он увернулся, а те, что избежать было нельзя – отбил молниеносными взмахами серебряных когтей. Черная фигура перемещалась так стремительно, что я просто не успевал отслеживать все его движения.

«Див», прыгнувший к нему, оказался пойман за горло и небрежно отброшен, как нашкодивший щенок. Страх азур-сущности был настолько ощутим, что пришлось применить всю мощь «Повелителя Стаи», чтобы заставить продолжить атаку. Огненный волк самоубийственно метнулся наперерез туманной фигуре – и скрючился, скорчился, беспомощно дергаясь на пронзивших его серебряных когтях. Увеличившись в размере, как огромные кинжалы, они пронзили моего помощника насквозь. Я почувствовал боль и смертельное отчаяние «Дива» перед тем, как Ворон резким движением разорвал его на части.

Огненные искры рассыпались, бессильно угасая на лету. Нечеловеческое сознание «Дива», сгусток эмоций и инстинктов взорвался пароксизмом ужасной боли – и исчез, пропал, рассеялся. Гравировка на кинжале стремительно тускнела, наливаясь патиной.

Я потерял «Дива».

Но сумел выиграть время, чтобы сменить бесполезную «Крысу» на «Бич Пустоты». Замкнутое пространство работало на меня, ведь оружие Одержимых било по площади. Кажется, я сумел удивить Ворона. Змеящаяся азур-плеть, сокрушившая вингер Ангела, уничтожившая Оскала, обвила его жадными побегами фиолетовых разрядов. Против этого смертельного оружия не существовало защиты, как я полагал…

И полагал ошибочно.

Ворон сложил крылья подобием полукруглого щита. Войд-молнии впивались в него, растекаясь по всему телу Инкарнатора. На мгновение показалось, что «Бич» причиняет ему боль, но затем я с ужасом увидел, как он расправляет руки, и услышал громкий шипящий смех.

Ворон выпрямился, охваченный голубоватым коконом переплетающихся молний. Он смеялся, глядя на меня, и от яростных всполохов азур-плети только ярче разгорались алые угли его глаз.

Мико: Фиксирую «Адаптацию»! Это геномная модификация, позволяющая быстро адаптироваться под любой вид наносимого урона. Кроме того, Ворон обладает огромной резистентностью к азурическому урону. И, возможно, также использует «Поглощение» – то есть сейчас мы просто подпитываем запас его А-энергии…

– Как с этим бороться?

Мико: Нужно блокировать активные геномоды или полностью лишить его Азур!

– Твоих усилий недостаточно! – крикнул Ворон, впитывая энергию «Бича». – Прими свое наказание!

Он резко взмыл в воздух. Удар оказался настолько стремителен, что я его почти не увидел. Серебряные когти оказались метательными кинжалами. Теми самыми, о которых говорила Мико. Ворон кинул их горстью, но так, что я почти не увидел броска. Один пробил запястье, второй – левое плечо, еще два – бедро и голень, а пятый – ступню. Они пришпилили меня к полу, и в местах попадания, помимо жгущей боли, тут же начал разливаться паралич. На экране трансформации тут же замигали зеленовато-черные ореолы, растущие с неприятной быстротой.

Мико: Стремительный некроз тканей!

Я активировал «Исцеление Светом», и процесс удалось остановить. Но в следующий миг Ворон, приземлившись рядом, лишил меня правой кисти и небрежным пинком отправил подальше «Бич Пустоты». Несмотря на парализующий эффект кинжалов, я не смог сдержать крика боли, глядя на фонтан крови, мгновенно забрызгавшей пол.

– Оружие Одержимых тебе больше не пригодится, – сказал Ворон. – Что, больно, да? Бывает.

Он обмакнул пальцы в растущую алую лужу и провел по губам, пробуя мою кровь на вкус.

– Чистая кровь. Вкусная. Она расскажет все твои секреты, Инкарнатор Грэй.

Я напрягся, активируя «Ауру Света». Но обжигающие лучи, казалось, не причиняют противнику абсолютно никакого дискомфорта. Небольшой дымок окутал черный силуэт Ворона, и Инк-охотник снова шипяще рассмеялся.

– Детская щекотка. Так… регенерация, непроницаемость, суперзрение, дар внушения… И все? С тебя даже взять нечего. Как ты собирался победить меня? Кто тебя вообще выпустил на Полигон? Даже новобранцы Первого Легиона сражались лучше.

– Не пачкай имя Первого Легиона, – выдохнул я. Отчаяние накрывало одновременно с параличом. Ворон играючи расправился со мной и также легко определил состав моих Геномов. Сколько же эволюций он прошел и каким набором геномодов обладает сам?

Волна возмущения и ярости дала понять, что я попал в точку.

– Первый Легион… да что ты знаешь о нем? А я и там был одним из лучших. Я помню, как они уходили… твои легендарные герои, окутанные золотым сиянием славы. А затем вернулись… совсем другими. Трусы, дерьмо, предатели! Один удар – и миллион погибших!

Он склонился и прошипел мне прямо в лицо:

– А ты ходил по развалинам, где от людей остались только выжженные тени? Звал их по именам? Я стал таким, чтобы наказать предателей. Я отлавливал их по одному и казнил за преступления. Я стал ангелом возмездия, лучшим из всех! Я… спас Город. И что в итоге? Я стал слишком опасен? Меня обманом заточили здесь!

– Потому что ты стал чудовищем, хуже Одержимых, – ответил я, с трудом преодолевая паралич. Губы шевелились все медленнее, боли уже не было, накатывало холодное бессилие, – Ворон, я повторяю… Отсюда ты выйдешь только в моем анимариуме. Или… не выйдешь вообще.

– Посмотрим еще, – ухмыльнулся противник. – Мы же только начали, верно?

Он вдруг повернул голову, словно прислушиваясь к звукам, долетавшим снаружи. Затем медленно, почти нараспев, произнес:

– Боже мой, я не верю своим ушам. Сколько гостей сегодня! Кажется, тебя пришли спасать. Это… просто прекрасно! Подождешь меня тут, хорошо? Мы еще не поговорили толком.

Я успел заметить хищную ухмылку на его морде, прежде чем Ворон исчез, оставив меня умирать.

– Это совершенно незнакомый Инк, и ради него ты вскрываешь Полигон? Зачем, объясни?

– Затем, что так надо. Вы мне уже не доверяете?

Гелиос и Часовой недоуменно переглянулись.

– Корвин, я доверяю твоему чутью, – чеканя слова, сказала Гелиос, – но сейчас не вижу никакого разумного объяснения. Что происходит?