Никита Шарипов - Иной мир. Часть вторая

Оцепенение спало, и я попытался спасти человека. Я спасал, зная, что Вилисов Дмитрий уже мёртв. Он провисел минут десять, прежде чем его обнаружила дочь. Десять минут боле чем достаточно, чтобы задушиться. Для этого нужно намного меньше времени. Даже на коленях.

Я приехал отметить день рождения, но побывал на похоронах. Последующие два дня я помогал Диме отправится в последний путь. Путь, что заканчивается на глубине двух метров. Я оплатил большую часть расходов. Я устроил всё в лучшем виде. Я узнал всё, что был способен узнать. Я не был обязан это делать, но совесть сказала надо.

За час до суицида у Димы был разговор с женой. Его голова болела, а желудок отчаянно избавлялся от содержимого путём рвотного рефлекса. Жена заявила Диме, что уходит от него. Что не любит. Что никогда не любила. И что у неё уже давно есть другой.

Вот такая вот семья. Таня, жена Димы, жила в своём маленьком и уютном мирке. Поженились они по одной причине — Таня залетела. Дима на момент свадьбы уже служил по контракту. У них родилась дочь. Позже, через три года, родился сын. Дима работал и бывал дома редко. Таня воспитывала детей, жалея о потерянной жизни. У каждого был свой мир. Маленький, уютненький, мир. Когда этот мир рухнул — Дима не выдержал. Почему он решил проблему суицидом я не понял. Пытался понять, но не смог. Мне, человеку у которого никогда не было семьи, это сложно понять. Я не видел в случившемся великих проблем. Ломал голову, но не понял. Почему человек так легко согласился всё разрушить? Нет, не Дима. Он тут не при чём. Всё разрушила Таня, его жена. О том, что их дочь Аня сделала аборт, я не узнал. И не узнал о всём остальном. Аня стала бесплодной и впоследствии начала работать в эскорт услугах. Вова, сын Димы, связался с плохими ребятами, подсел на иглу и в восемнадцать лет получил первый срок. Жена Димы прожила с новым гражданским мужем три года, а затем начала спиваться и лишилась всего. Четыре жизни разрушилась на моих глазах меньше, чем за сутки. А ведь всё можно было изменить. Нужно было просто поговорить. Нужно было просто выслушать.

Прямо с поминок меня забрал товарищ и мы поехали домой. В Новосибирск. Чуть позже, через пять дней, я улечу в Крым, а затем, когда закончится отпуск, снова полечу в Сирию…

Я накрылся шкурой с головой, не забыв оставить отверстие для продыху и, расслабившись, уснул. Всё, что вспомнил, мне в который раз приснилось. Не желает моя память забывать те неприятные моменты…

Не стоило забивать голову перед сном плохими воспоминаниями. Всю ночь мне снилась ересь. Бред, в который вряд ли поверит даже человек с психическими отклонениями. Просыпался раз семь за ночь, проветривал спальник-шкуру и снова засыпал. Последний раз проснулся с рассветом и понял, что сильно потею. Неужели погода решила порадовать?

Наш лагерь молчалив и угрюм. Костёр давно потух. Андрюха и Стенли спят рядом. Угрх лежит прямо на снегу, свернувшись клубком. Вчерашний ветер отступил, но температура держится на прежнем уровне. Минус десять-пятнадцать по ощущениям. Вчера и с ветром они чувствовались как все тридцать. Солнце выглядывает из-за скалы. Не буду вставать и полежу, пока не проснутся остальные.

Спустя минут двадцать безмятежного лежания я услышал недовольное кряхтение. Угрх проснулся, успел встать и теперь потягивается. По сторонам он смотрит с незначительным беспокойством.

— Что-то не так? — спросил я, высунувшись из спальника-шкуры по плечи.

Медведь кивнул и ответил:

— Какой-то хищник бродит вокруг лагеря. Пришёл он ночью и по-прежнему не уходит. Голоден сильно. Меня боится и поэтому не нападает. Мы на его территории.

Я поёжился. Как можно спать, чувствуя, что рядом бродит кто-то опасный?

Угрх принюхался, посмотрел на скалу и сказал:

— Это кошка и она достаточно крупная. Вы, люди, назвали её саблезубым барсом.

Из спальника-шкуры высунулась сонная рожа Бокова. Протерев глаза, он сказал:

— У меня дома живёт саблезуб. Горный саблезуб. Этот ему не родственник?

Угрх кивнул:

— Кошки все друг другу родственники. Я их не люблю. Царапаются больно. Саблезубый барс и горный саблезуб отличаются только окрасом и местом обитания. В Черногорье горные саблезубы не водятся. Погода им не по душе… Посмотрите туда.

Медведь указал на скалу в ста метрах от нашего лагеря. Точно такая же скала, как и наша, торчащая из земли, но стоящая к нам перпендикулярно. Похожа скала на человеческий передний зуб. Сойдёт снег и сходство утратится.

Я пригляделся и увидел сидящего на не большом уступе на высоте метров десяти снежного барса. Бело-серый, сильно сливающийся со снегом, он едва заметен.

— Сменил окрас, — прорычал Угрх. — Природа наградила их отличной маскировкой. Меняют цвет шкуры в зависимости от местности, но меня не проведёшь. Почувствовал раньше, чем увидел.

Саблезубый барс прыгнул со скалы, совершил красивое приземление, и спокойно направился к нам.

— Решил напасть? — удивился я и взял автомат в руки.

— Нет. — Угрх снова потянулся. — Нападать он вряд ли станет. Увидел вас и решил, что вы моя добыча. Хочет, чтобы я поделился. Не поделюсь — начнёт злится.

— Ишь чего удумал! — Андрюха направил на приближающегося барса автомат и крикнул: — Слышь, Барсик, я тебя сейчас пулей угощу! Брысь, кошатина блохастая!

Барс закричал. Его «мяу» мне не понравилось. Злобное и голодное. Останавливаться явно не собирается.

Когда барсу осталось до нас метров тридцать, Андрюха спросил:

— Может подстрелить его? Я несильно. Подраню только.

— Не стоит. — Угрх двинулся навстречу саблезубому барсу. — С кошкой я справится в состоянии. Им нужно показать силу. Если противник сильнее, то они стараются уйти.

Медведь и барс остановились в трёх метрах друг от друга. Первым заверещал саблезубый хищник. Показал всё, на что способен. Эхо его грозного рёва распространилось по округе.

Медведь зарычал в ответ. Более басисто, но менее громко. Кошка, не испугавшись, прыгнула.

Напасть на медведя барс не решился. Он надеялся обогнуть его в прыжке и устремится к нам. Угрх ему не позволил, вовремя рванув на перерез и, поймав саблезубого хвост, сильно потянул на себя. Барс взревел, будто его начали резать.

С силой дёрнув, Угрх прямо за хвост отбросил барса метров на пять. Упав в снег, тот пару раз перевернулся, вскочил на ноги и решил свалить от греха подальше. Бегать он умеет быстро и совсем не обращает внимания на снег.

— Вали-вали, кошара блохастая! — радостно крикнул вслед барсу Андрюха. — И не возвращайся! Сегодня ты не отведаешь наших вкусных булочек!

— Везде эти саблезубы, — недовольно сказал я. — Других кошек в этом мире нет?

— Есть, — ответил вернувшийся Угрх. — Есть кошки гораздо крупнее этой. И опаснее. Но они в этих краях не водятся. Кошки для нас не опасны…