Александр Зайцев - Слово и Чистота: Отблеск [СИ]

Когда мы с Кристианом выходили из зала, то в дверях едва не столкнулись с Сугавара. Я почтительно пропустил японца вперед, при этом посмотрел на него вроде и с уважением, но… Как мне показалось, он прекрасно понял мой взгляд, у него даже зубы заскрежетали, но он сдержался и прошел мимо, не обронив ни слова. Мои глаза словно спрашивали его “ну и кто из нас бездарность?”.

Понимаю, что нельзя так было делать, но он наступил мне на больную мозоль! Впрочем, все равно зря, надо быть сдержаннее, а то веду себя, словно мне и правда семнадцать.

Следом у меня были занятия по физике, а у Кристиана программирование, так что мы с ним расстались, как только вышли за ворота. Пока шел до нужного здания, пока вполуха слушал давно знакомую мне тему на лекции, все корил себя за несдержанность. Это хорошо, что я рот не открыл, а ограничился красноречивым взглядом. Хотя бы на это ума хватило. Вот же великовозрастный ребенок! А никак иначе себя после такого идиотизма назвать не могу. Зачем я осознанно начал задирать родовитого японца?

Да, тогда на скамейке он меня сильно задел, прошедшись по больному. И что с этого? Разве это повод уподобляться ему? И разве мне нужен недоброжелатель среди клановых? Точно нет, у меня и других проблем выше крыши. При следующей встрече с этим Сугавара надо вести себя предельно нейтрально. А взгляд… А что взгляд? Может ему показалось. Но, вообще, на будущее, надо сделать себе зарубку на носу и больше не поступать столь опрометчиво.

За физикой последовала математика, на которой наша маленькая группа собралась в полном составе. А после этой пары мы пошли обедать. Правда, скандинав опять предпочел сесть за отдельный столик, но ни меня, ни Кристиана, ни Клэр это уже не беспокоило. Мы начали привыкать к странностям одногруппника.

Непринужденная болтовня с сокурсниками развеяла тяжелые мысли и до окончания учебного дня придала мне заряд хорошего настроения. Слушать, как Кристиан подкатывает к Клэр, а та его отшивает, было по-своему увлекательно. Все же хорошо, что у меня появились собеседники, с которыми можно просто поболтать, на время забыв о том, что я Рыцарь Излома и вообще должен спасать мир. Мне подобного не хватало. Вечером, после всех занятий, не стал нигде задерживаться и отправился к себе.

— Оу! — На входе в общежитие меня встретил мистер Редтлифф. — Студент ˮстальные яйцаˮ делает стремительную карьеру! — Подмигнул комендант, заметив знак “графа” на моем бейдже.

— Ага, я могу! — Возвращаю ему усмешку.

— Кто бы сомневался, но не я. — По-отечески похлопал он меня по плечу. — Такие на вид тихие, от вас всегда надо ожидать чего-то такого… — Он повертел пальцем в воздухе.

— От меня не надо ожидать ничего плохого. — На всякий случай уточнил я.

— Разумеется! — Улыбнулся он, явно имея ввиду совсем другое. — Ладно, не отвлекаю, иди отдыхай.

Поднялся к себе в комнату и последовал совету коменданта. Да, надо еще помнить и об этом мистере Редтлиффе. Интересно, заметив знак Габриэля, он прекратит попытки меня вербануть в свои осведомители? Не знаю, но в любом случае надо быть с ним поосторожнее, очень он наблюдательный мужик. И не глупый, да, точно не глупый.

Недолго отдохнув после занятий, дождался заката и, перейдя в Излом, отправился в Обитель Знаний. Предварительно, разумеется, послав Зан Кхему сообщение и получив от него согласие.

Встретив меня на привычной площадке для медитаций, первым делом Созидающий вновь попытался напоить меня своей отравой. Той самой, которую по недоразумению считает чаем. За это на тренировке прошелся пару раз боккэном ему пониже спины. К моему разочарованию, повышения уровня владения Веером Вероятности не заметил. Да и голову ломило после часовых занятий с мечом еще сильнее, чем вчера.

— Значит, у тебя было ощущение, словно всю вселенную стягивает в одну точку? — Уточнил Зан Кхем после того, как мы завершили тренировку, и я рассказал ему подробности Прорыва с моей точки зрения.

— Да. — Киваю. — Но, это не более чем субъективное воспоминание.

— И потом ты пришел в себя уже, когда падал в море?

— Все так… Но… Не покидает меня ощущение, что между этими событиями было что-то еще. Словно зуд в затылке.

— Но из этих “воспоминаний” остался только запах?

— Запах крема для рук, марку не скажу, приятный такой, нейтральный, едва заметный. Хуже то, что он показался мне знакомым.

— Почему сразу хуже? — Произнес Созидающий, вставая на ноги подходя ко мне. — Возможно, тебя просто посетило видение одной из прошлых жизней. У вас, реинкарнатов, такое иногда случается. Сиди, не двигайся, расслабься. — Сказав это, он, обойдя меня со спины, положил ладони на мои виски. — Не шевелись, дыши ровно. Вспомни этот запах.

Мне показалось, словно кто-то сперва нагрел мою голову, а затем резко остудил её. Переход от жара к холоду был столь стремительным, что меня начало колотить в ознобе.

— Все нормально. — Успокоил сенс, надавливая мне на виски немного сильнее.

Меня еще пару раз пролихорадило, после чего Созидающий убрал руки от моей головы.

— Так… — Протянул он, отойдя от меня и принявшись расхаживать вдоль парапета. — Поясню, воспоминание твое реально. То есть не галлюцинация. И в этом воспоминании есть еще что-то, помимо запаха, но я не смог разобрать что. — Он щелкнул пальцами, словно его осенила какая-то идея. — Посиди тут минутку, я ненадолго.

Сенс покинул площадку, но отсутствовал и правда недолго, всего пару минут. И когда вернулся, в его руках была папка с чистыми бумажными листами. Сев напротив меня, он выложил один лист на чайный столик.

— Положи на него ладонь. — Попросил он. — У-у-у-у… Не параной! — Рыкнул Зан Кхем, заметив моё сомнение. — Это обычная праночувствительная бумага.

Да, помню такую, Мелани приносила домой несколько листов, на неё иногда находила уверенность в том, что она скрытый сенс. Увы, для матери Изао это было не более чем заблуждением, и перенести придуманные ею картины на лист усилием мысли у нее ни разу не получилось. Кладу ладонь на белоснежную поверхность, сенс тут же прижимает её своей рукой сверху.

— Закрой глаза. Расслабься. Дыши в такт со мной. Вот… Хорошо… Сконцентрируй все внимание на кончике своего носа… Во всей вселенной нет больше ничего, кроме этой точки… Хорошо… Крем для рук… Его приятный запах… Почувствуй его… Вспомни… — И вдруг, неожиданно, щелкает меня по носу. — Не спать!

— А? — Начинаю моргать и тереть нос.

— Давай посмотрим, что получилось.

Созидающий наклоняется над лежащим на чайном столике листом. Теперь бумага далеко не белоснежна, на ней какое-то изображение. Присматриваюсь. Впечатление, будто рисовал последователь Ван Гога, находясь под сильнодействующими веществами. Неправильными спиралями, чередуя черный и темно синий с прожилками золотого, сходятся по центру листа множество линий. Если долго на них смотреть, то начинает кружиться голова. Но этого мало. По левому и правому краю словно кто-то прошелся когтями, разрывая спиральные линии, которые будто кровоточили в местах разрывов. И вершиной всего этого бреда выступал собачий нос, очень четко прорисованный, словно фотография, прямо по центру.