Иар Эльтеррус - Познай свою суть

— Внезапные необычные желания обычно имеют свои причины, — задумчиво произнес Кержак. — И к ним лучше прислушиваться. Что ж, начнем сканирование с нее.

— Не то, — отрицательно покачал головой Железный Ник. — Мне очень хочется попасть конкретно вот в это место, — он показал пальцем на изломанный большой остров у основания шестого щупальца планеты. — Там что-то или кто-то меня ждет. Уверен в этом.

— Даже так? — приподнял кустистые брови Кержак. — Но все же для начала просканируем. Соваться туда самим, не зная, куда суешься, глупо. Придется подождать.

— Подожду, — вздохнул гранд-адмирал, которому ждать совсем не хотелось.

Кержак кивнул и принялся выплетать поисковые модули. Их ему предстояло создать несколько сотен, и легкой эта работа не будет. Что ж, к трудностям старому орку было не привыкать.

Две декады прошли незаметно, Арио и Ровас старались быть очень осторожными, чтобы их не поймали. Впрочем, остальные студенты и преподаватели на них только посматривали, видимо, завидуя внезапно прорезавшимся летным талантам, да несколько удивлялись внезапно возникшей дружбе между сыном эльфийского старейшины и бывшим крестьянином — тем более, что раньше они даже не здоровались, Эллиоль при виде Горина делал брезгливую гримаску, словно унюхал кучу навоза. А тот на эльфа вообще внимания не обращал, он жил в каком-то своем мире, и никого не интересовало, в каком. Друзьям это было на руку, они понемногу разбирались в реалиях странного мира, в котором непонятно как оказались.

Первым шоком для них стало то, что планета, на которой располагалась Корхамская империя, — далеко не шар, а странная неравномерная фигура из объединенных вершинами восьми вытянутых корявых многоугольников. Да и солнце в виде неровного трехлепесткового цветка поражало. Как такое вообще возможно ни один не понимал, пришлось это просто принять, как факт.

Поиски Лины и эрумских профессоров пока не давали результата, а искать усиленно возможности не было — тогда бы их точно заподозрили. Биокомпы друзей к этому времени полностью разобрались с памятью хозяев тел и систематизировали ее, разложив по полочкам — к сожалению, Эллиоль и Горин знали немного, оказавшись совершенно пустыми, даже никчемными разумными, которые ни к чему не стремились, кроме как удобно устроить свою пятую точку, да чтобы все вокруг признавали их несомненное величие. Точнее, это больше относилось к Эллиолю, Горин же предпочитал забиться в какую-то норку, в которой бы имелось все для комфортной жизни, и чтобы его никто не трогал, ничего не заставлял делать. Он даже летал чисто по необходимости, только потому что от него это требовали преподаватели, если осторожные перепархивания таора с места на место можно было назвать полетами. Именно поэтому, видимо, нечто, поместившее души чужаков в тела этих двоих, и стерло их личности — решило, что они не представляют собой никакой ценности. В чем-то Арио и Ровас были с ним даже согласны, но считали, что так с живыми и чувствующими разумными существами все равно поступать нельзя. Какими бы они ни были.

Маги в Корхаме находились в привилегированном положении, они становились аристократами сразу после окончания Академии, даже если до того таковыми не являлись. А если у старых аристократов рождались не одаренные дети, то они не имели права на титул и наследство. Родители, конечно, могли выделить им кое-что, но не все принадлежащее роду. Если все дети не имели магического дара, то в семью кровным ритуалом принимали мага первого поколения, такого, как Горин.

Основное население империи жило довольно бедно, ведь все необходимое приходилось буквально выдирать у Леса, а это было нелегко и очень опасно. Выращивать еду получалось только на плоскогорьях, а в основном ее собирали внизу, в самой чаще, рискуя при этом жизнью. Крестьяне-собиратели за сезон, если он был особо неудачный, теряли до четверти своей численности. Правда, в последние сто лет кто-то из ученых магов Академии разработал защитные амулеты, которыми мог пользоваться обычный человек, и потери уменьшились вдесятеро. Правда, год назад из порталов начали приходить некие железные восьминогие големы, плюющиеся белым огнем, от которого артефакты не защищали, но их было немного, так что количество добываемого собирателями продовольствия резко увеличилось.

Арио не понимал, почему бы местным не поступить так, как поступили на северных островах его родины — там выстроили огромные теплицы, в которых выращивали столько зерновых и овощей, что всему Университету хватало с лихвой, даже Храму Ивеа излишки продавали. Да, здесь нельзя построить теплицы на поверхности, но кто мешает создать несколько больших левитационных артефактов, и уже на них разместить все, что требуется? И теплицам ничего угрожать не будет. Но никому такое и в голову почему-то не приходило. Странно. Может, сказывается инерция мышления? Похоже, местные за прошедшие с Нашествия две с небольшим тысячи лет просто разучились выращивать что-либо полезное, привыкнув к собирательству в Лесу. Хотя нет, на плоскогорье же выращивают. Впрочем, это не их с Ровасом дело — для них главное выбраться отсюда, оставаться в этом не слишком приятном мире ни один из них желания не имел.

Сегодня после занятий ребята решили сходить к ближайшей рощице — Летный факультет сейчас базировался на высоком плоскогорье, где было вполне безопасно, Лес сюда доступа не имел. Даже рощи небольшие имелись, причем, в них не водилось никого крупнее грызунов с локоть размером. Вполне можно было погулять, чем студенты и преподаватели вовсю пользовались — кто знает, куда после очередного перемещение занесет факультет? Вполне может быть, что придется размещаться над самой чащей на большой высоте, тогда вниз не спустишься и уж точно не погуляешь на свежем воздухе. В Лесу гулять будет только самоубийца. Сожрут, как пить дать, — и самая изощренная магия не поможет.

Дул теплый ветерок, по темно-бирюзовому небу пролетали редкие облачка. Как сумел выяснить Ровас, сейчас империя располагалась милях в шестистах от Перешейка, на котором сходились воедино все многоугольники Корхама, каждый из которых был больше Эрума раза в два. Общая территория планеты просто потрясала — больше девятисот миллиардов квадратных миль. И это только суша, не учитывая океаны, которых тоже хватало. А ведь империя кочевала всего лишь по одному многоугольнику! Пересечь Перешеек считалось невозможным, скальные пики, перекрывающие его, выходили за пределы атмосферы. Однако уже лет триста ходили слухи о том, что над возможностью перемещенияв другой многоугольник, или, как их еще называли, лепесток, работают лучшие пространственники и вероятностники Корхама.