Владимир Прасолов - Чеченский этап [litres]

Она взяла одну монету, посмотрела на нее, потом на Кольшу и сказала:

– Ты рази не знаешь, сколь этот червонец стоит? На него можно коня иль корову купить, а ты мне за старую лодку аж два червонца отвалил? Не возьму.

– Я не за лодку, а за то, что вы меня приняли и согрели. Не обижайте, примите.

Мария еще раз глянула, как-то испытующе, на Кольшу и кивнула.

– Хорошо. Приму, только будь осторожен, Кольша, не кажи никому такие монеты, до беды могут они довести.

Через три дня Кольша проплывал мимо Каргино. Причалив у ручья, он сходил к Михеичу. Варвары дома не было, Михеич пояснил, что она опять у родни и будет там до конца месяца. Кольша взял Арчи и ушел, даже не оставшись на ужин. Прощаясь, сказал:

– По осени Варвару заберу, дом поставлю и заберу. Передайте ей, сейчас нет времени хороводиться.

– Хорошо, Кольша, нужда будет, сообщи, приеду подмогну.

– Ладно, я сруб хочу взять готовый или дом на разборку, ежли кто продает, поищу. Бывайте.

– Бывай, Кольша.

– Арчи, пошли, – окликнул Кольша пса, отвязанного уже от цепи и шнырявшего по двору.

Тот вылетел из зарослей малины и, проскочив мимо Кольши, побежал по тропинке к реке. В зубах он явно что-то нес. Уже подойдя к лодке, Кольша увидел его довольную морду и остатки изглоданной косточки. Как же, разве мог Арчи свою заначку просто так оставить?

– Все, в лодку, – скомандовал Кольша, и через минуту они вновь вдвоем поплыли по течению огромной реки, несущей и несущей свои неистощимые воды на север.

В этот раз Кольша уже хорошо помнил маршрут, и за несколько дней без задержек дошли до своего ручья. Шли ночами, близко к берегу, обходя большой водой селения. Кольша, из-за своего ценного груза, опасался встречи с людьми, особенно с людьми в погонах. Так или иначе, они, оставив лодку в пойме ручья, вышли на знакомую тропу и двинулись к родной деревне. Кольша забрал в своем тайнике оставшийся инструмент, чего уже ему без дела лежать? Груз оказался достаточно тяжел. Поразмыслив, Кольша решил оставить в тайнике на скале золото, чего его носить туда-сюда? Кольша углубил нишу под скальным выступом и, отсыпав горсть червонцев, уложил туда мешки с монетами, затем осторожно прикрыл все камнями и ветками. Со стороны тайник был совсем незаметен.

– Ну вот, теперь, налегке, можно и в деревню идти, правда, Арчи? – спросил он скучавшего под деревом пса. Тот подскочил и, виляя хвостом, побежал вниз к знакомой тропе.

Кольша шел спокойно и уверенно, на душе было светло. Он выполнил свое обещание другу, добыл золото на выкуп, теперь можно было подумать о строительстве своего дома, о предстоящей свадьбе и новой жизни. В голове он уже обдумывал, где свой дом поставит; места в деревне свободного хватало, но хотелось, чтобы место и повыше, и рядом с речкой было. Он в своих думках уже представлял, как войдет с Варькой в новый, пахнущий смолой и стружкой пятистенок, она выглянет в окно, а за окном ручей звенит чистыми струями и поляна вся в малиновом иван-чае. Она окно распахнет, и ворвется в дом воздух таежный, густой ароматами, словно мед. Кольша чуть не упал, запнувшись о корень. «Размечтался», – улыбнулся он самому себе. Вот сейчас с Петром встретится, золота ему на выкуп даст, а сам сруб по деревням искать станет или дом на разбор. Все быстрее дело пойдет. Только вот как этот сруб сюда привезти? Кони нужны, а где их взять? Кольша понимал, что задача перед ним стоит неподъемно тяжелая. «А что, ежели дом, а потом и саму деревню прямо на берегу Енисея поставить, теперь-то что прятаться, а?» Вот эта идея ему понравилась. Это подняло ему настроение, и он прибавил шагу. Они переночевали на старом месте и поутру двинулись дальше. Преодолев подъем на сопку, они спускались к ручью, на котором он когда-то познакомился со своим другом и командиром, спасшим его в Сталинграде, – Сергеем Лемешевым. Они неспешно шли вниз по еле заметной тропе, как вдруг, как и в тот раз, Арчи насторожился и, тихо рыча, предупредил хозяина, что здесь кто-то есть. Кольша покачал головой. Да что же это? Опять?

Он осторожно стал спускаться к ручью. Потянуло дымком костра. Арчи шел сзади, подчинившись команде хозяина. Приблизившись, Кольша, оставив мешок и собаку, скрытно подошел еще ближе и вскоре увидел тех, кто хозяйничал на ручье. На том же самом месте, а оно действительно было удобным для стоянки, на берегу ручья стояло строение, напоминающее чум таежных кочевников-тунгусов. Когда-то давно, зимой, они приходили в их деревню, меняли мясо и шкуры на нужные им товары. Кольша вместе с другой детворой крутились около их стоянки: интересно было посмотреть на домашних оленей, да и вообще на этих чудных людей. Сейчас Кольша решил немного понаблюдать и, скорее всего, обойти их стоянку. Он не хотел никаких встреч, пока не дойдет до деревни. Он ожидал увидеть тунгусов в их оленьих одеждах, но из чума вскоре вышли несколько мужчин в военной форме без погон. Вернее, это были люди в остатках какой-то военной формы – потрепанные выцветшие кителя, разбитые сапоги. Они были давно небриты и нестрижены. В руках у двоих было оружие – охотничье ружье и карабин. Кольша затаился, он почувствовал опасность, она исходила от этих людей. Если бы шла война, он бы сразу понял, что это дезертиры или пленные, но война давно окончилась, да и эти места так далеки от тех, где велись бои… Кто же они? Из обрывков фраз, долетавших до Кольши, он наконец начал понимать, что это беглые заключенные. «Вот, прям, все как тогда, повторяется…» – подумал он.

Но тогда он видел, что беглые просто добывают золото на ручье, а теперь? Теперь было что-то другое. Кольша услышал несколько фраз, которые заставили его затаить дыхание. Один из них сказал:

– Зря бабенку-то, с собой бы повели, еще б не раз попользовались…

– Заткнись, Клещ, те чё, их мало было, когда ляхов резали? Вот кобель, а!

– Все, собирайтесь, уходим. Туз, пали эту хату… – скомандовал высокий ростом, со шрамом на щеке мужик.

Кольша видел, как они подожгли чум и пошли вверх по ручью. Трое вооруженных зэков уходили, «заметая» за собой следы. Это было плохо. Кольша понимал, что это очень плохо, но пока не знал, что же ему теперь делать с этим всем.

Дождавшись, когда они ушли подальше, Кольша сбегал за своими вещами и Арчи и опять спустился к догорающему чуму. То, что он увидел, было еще ужасней, чем он предполагал. Среди тлеющих оленьих шкур рухнувшего строения он нашел обгорелый и истерзанный труп женщины и двоих маленьких детей. Дети были заколоты стрелами тунгусского лука. В них явно стреляли, как в мишени.

– Звери, – прошептал Кольша. – Это не люди, это звери!!!

Арчи смотрел на человеческие тела, шерсть его стояла дыбом. Он медленно обошел стойбище, принюхиваясь ко всему, что не сгорело на земле. Чуть в стороне он негромко залаял, явно подзывая Кольшу. В нескольких метрах на берегу у ручья в веревочной петле, накинутой на шею как аркан, лежал задушенный мужчина, судя по внешности, тунгус. Кольша понял, что это был, вероятно, муж женщины и отец убитых детей. Судя по следам на песке, его волокли в петле по земле, пока он не задохнулся.