Андрей Земляной - Проект «Оборотень»: Проект «Оборотень». Успеть до радуги. День драконов [сборник litres]

Начальник генерального штаба шеф-адмирал Бокхас Девятый

Несмотря на серьезные потери, которые понесла школа – восемь курсантов и два преподавателя погибли, накрытые лучевым ударом с орбиты, еще на марше, – все до единого получили запись в личное дело «Боевая миссия – успешно», а нам семерым по представлению шефа учебной бригады отвалился Флотский Крест третьей степени. Кроме прочего, лично меня потащили на тягомотнейший торжественный обед в окружении адмиралов и генералов, что, впрочем, не помешало нам всем напиться до невменяемости. Произошло это по объективной причине. Поскольку невероятное в Звездном Десанте событие – присвоение курсанту звания ксантагера, или, в доступном переводе, Штурм-мастера [9] Старший лейтенант. , - все поспешили отметить «как полагается».

А наша группа в полном составе, получив все причитающиеся зачеты и погоны эксаннера [10] Лейтенант. , отбыла в расположение штурмовой группы Четвертого ударного Имперского флота – эскадры «Черные Ястребы». Разведполк, в котором нам предстояло служить, выполнял задачи оперативного обеспечения флотских операций, захвата командных центров, диверсий и прочей суеты в секторе ответственности группировки. Двенадцать кораблей эскадры, среди которых был флаг-линкор «Ассади» и шесть крейсеров класса «Эссарх», были способны на многое. Квартировали мы, как и вся флотская разведка, на «Ассади» – суперлинкоре, несущем на своих пусковых платформах более трехсот аэрокосмических истребителей и даже эскадрилью «Черных посланников», чьи дельтовидные черные тела были очень хорошо знакомы многомиллионным толпам покойников во всех мирах, куда залетали эти птички.

Именно с этого корабля производились орбитальные сбросы в тех случаях, когда требовалось загнать в мясорубку сразу большую толпу десантников. На огромных, километровой длины сбросовых эстакадах покоились полторы тысячи десантных модулей типа «летающий гроб» и даже штук десять больших посадочных катеров типа «братская могила» на четыреста смертников единовременно.

Вопреки моим ожиданиям, группу не расформировали, а держали в составе разведывательно-штурмового крыла, целиком состоявшего из законченных отморозков. По причине неимоверного разгильдяйства в небоевой обстановке и жуткого блядства держали нас на дальнем пилоне «Ассади», впрочем, в аварийной ситуации он был вполне самостоятельным маневровым блоком. Что совсем не мешало нашим шалостям. Мне первое время было не совсем понятно, почему наши отцы-командиры терпят весь этот бардак, но после первого боевого все встало на свои места.

Я как раз заканчивал консультировать флотского штурмана, а по совместительству роскошной блондинки с умопомрачительными ногами и тонким породистым лицом, по поводу некоторых обычаев и способов, принятых в Звездном Десанте, когда мой браслет гнусаво хрюкнул и голосом Аледо Рондай, полкового флаг-оператора, произнес:

– Взвод «Тарри» – боевой. Шесть, двадцать, сорок один, двенадцать.

Застегивая на ходу штаны, я уже несся по коридорам и переходам, а в голове шумел настоящий шторм.

Сорок первая аппарель уже клубилась техническим людом, окружившим десантный катер «ДК-300» с бортовым номером 12, и вылетающим из коридоров личным составом батальона «Ронда». Последним через служебный люк в потолке, сделав изящный переворот в воздухе, приземлился Риги. Наверняка сокращал себе путь по техническим ходам. Не тратя время на пустые разговоры, мы рассосались по банкам шестого класса. Вообще по уставу полагалось перед посадкой в катер провести трехминутный тест систем, но мы, доверяя своим техникам, никогда не тратили на это время. Даже обязательный в таких случаях доктор отсутствовал.

Двадцать минут, отпущенных командованием на упаковку, истекли. Полыхнув стартовым полем и пробежав по ртутно-сверкающей решетчатой эстакаде, катер отвалил в пустоту.

Медблок скафандра уже вкатил каждому, что полагается, и мозги плавно вошли в рабочее состояние. Дожидавшийся именно этого момента командир батальона, лахторец Проган Двадцать Девятый по кличке Злобный Поган, сухо и монотонно, словно заговаривая зубную боль, пробубнил на командирском канале:

– Второй и третий батальоны полка «Пустынный ястреб» влетели в засаду. Они блокированы в ущелье, обозначенном на так-навигаторах. Применение тяжелого вооружения невозможно по причине сейсмичности ущелья. Их просто завалит на хрен… Наша задача – атакой на космодром и командный центр отвлечь тяжелую технику фассонианцев, чтобы это говно могло по нашей команде начать прорыв. Не геройствовать особо и боезапас не жалеть… Работаем в группах… Специально для новеньких – ага, это для нас стало быть, – повторяю. Не геройствовать! Постарайтесь найти щель поуютней и работать оттуда. Боевая задача для вас – выжить. Все понятно?

Вопрос был, впрочем, риторический. Наш шанс умереть всегда рядом.

К этому моменту шедший на предельном ускорении катер сильно тряхнуло. Мы уже в атмосфере.

– Готовность к десанту! – проорало переговорное устройство, и наши кресла перешли в предстартовое положение, чуть-чуть откинувшись назад и прихватив седоков защитными скобами.

Катер качнулся и стал ощутимо заваливаться на вираже, пока не встал боком к поверхности. В таком положении нас и отстрелили. Прямо с посадочных мест, веером. Я только что успел крутануться ногами к земле, как она довольно чувствительно, невзирая на воющие на предельной нагрузке гравитроны, ударила меня по ногам. Никто, впрочем, не в претензии. Именно такой вот противоречащий всем мыслимым и немыслимым правилам пилотирования маневр и спас нас от зенитных батарей космопорта.

Рысью и на всякий случай зигзагом я рванул к серебрившимся невдалеке шпилям контрольной башни. Со стороны порта засверкало, и несколько левее моего маршрута вспыхнуло черно-багровое облако взрыва, но тяжелый скафандр даже не качнуло. Вообще-то три сотни целей, мчащихся со всех сторон, словно бешеные зайцы, – проблема даже для электронных систем наведения. Особенно учитывая всякие системы подавления огня, завесы и прочее барахло.

Космопорт! Я аж фыркнул от возмущения. На карте все это скопище разнокалиберных сараев и бараков вы-глядело куда солиднее.

Я достаточно быстро отстрелил все, что двигалось в моем секторе, и, выбрав, как мне казалось, приличную позицию, прилег и задумался.

Командно-диспетчерский пост – это, конечно, интересно… Но, боюсь, там и без меня тесно. А вот орудийная башня… Собственно, только одна-единственная башня и осталась из всей охранной системы порта. Остальное уже опрокинули инженерными минами и растерзали. А мин, вероятно, больше не было. Некая безвестная скотина решила сэкономить. Убью, когда вернусь. Если, конечно, вернусь и успею добраться ранее остальных. Сейчас оставшаяся башня поливала огнем все, что только могла, но без особого успеха, поскольку наш народ большей частью уже рассосался по щелям, скрываясь от кинжального огня излучателей.