Андрей Круз - Земля лишних. Трилогия [сборник litres]

– Нет. Картинка целостная. Осталось выяснить лишь одно…

Я вопросительно посмотрел на Лопеса. Он продолжил:

– Кто этот человек из Ордена и на кого конкретно в Ордене он работал.

– Есть идеи, как это сделать?

– В городе часто пропадают люди. А в остальном… надо подумать.

Да, подумать всегда полезно.

– Corazon, а что тебе еще нужно? – спросила Бонита. – Все как на ладони. Этот «Большой Мальчик» столь силен и влиятелен лишь потому, что связан с Орденом и может продать наркотиков в десять раз больше, чем любой другой в этом мире. Все любят тех, кто приносит им деньги. Куда Орден девает наркотики, объяснять надо?

– Не надо, но ты все же объясни, – ответил я. – Хочу знать твое мнение.

Совещание проходило в ванне, где мы вдвоем плавали в горах пены и с ледяными «мохито» в руках. Все же нам удалось воспользоваться доступными удовольствиями в нашем сюите. При этом мы сидели лицом друг к другу, и розовые пятки Бониты покоились у меня на груди.

– У Ордена есть «ворота», и есть огромный мир за ними, который вынюхает весь кокаин, проширяет весь героин и пропляшет весь «экстази», который смогут произвести не только здесь, но и еще в трех таких же мирах. – Она отпила коктейль, подумала секунду, словно сбившись с мысли, и продолжила: – И там его можно продавать без опаски – нет ни контрабанды, ни плантаций коки в Колумбии или мака в Афганистане, товар образуется прямо из воздуха где-то в приличном месте в середине Америки или в России, например. Где угодно. Гигантские деньги, которые могут превращаться во что угодно на той стороне и приносить еще больше денег здесь. И новые горы денег там. Насквозь преступный и при этом абсолютно неуязвимый бизнес. Самому Ордену заниматься этим не к лицу даже здесь – вот он и использует местных бандитов, чтобы вырастить и привезти отраву, затем тихо перебрасывает отраву в «ворота», а там, скорее всего, ее покупают бандиты оттуда – и уже продают на улицах. Что скажешь?

– Скажу, что ты права на все сто процентов, – заявил я. – У меня такое же мнение, не хватает лишь нескольких деталей.

– Каких?

– Нет доказательств – это раз. Не для суда: для нас самих. Без них мы рискуем нажать не на ту кнопку. Нужен «язык», желательно – этот самый усатый. Второе – необходимо знать точно, является ли это политикой Ордена или инициативой отдельных его управленцев. Это важно – это определит наше поведение в дальнейшем.

– Согласна, – кивнула она. – Всегда лучше знать точно, чем предполагать. Как думаешь это сделать?

– Я не буду этого делать: нам еще придется бывать в этом городе, – ушел я в отказ.

– А кто будет? «Семья» Лопес? – удивилась она.

– Ни в коем случае: им еще гангстерской войны в городе не хватает, будто других забот нет, – решительно заявил я. – Михаилу с двумя группами спецназа здесь сколько еще бездельничать? Вот пускай пользу приносят – все равно никто не знает, что они в городе. Им это сделать – как мне в затылке почесать. Упакуют этого усатого в лучшем виде. В конце концов, я для них еще и воинский начальник.

– А Томми-Два-Чего-то-там?

– А Томми пускай пока поживет, – ответил я. – У него другая судьба – быть показательно «исполненным» за то, что решил побаловаться с Русской Армией. Мое командование в бесконечной мудрости своей назначило его послужить назиданием другим. Сейчас ему компанию подбирают, кажется.

Несмотря на то что посиделки с Jefe Лопесом вчера изрядно затянулись, а после этого мы еще в течение долгого времени энергично отдавали должное размеру ванны и ширине кровати, на утренний стук в дверь номера я подскочил как ошпаренный. Сто против одного – телеграмма от Родмана.

Я схватил с вешалки белый махровый халат, завернулся в него и открыл дверь сюита. Так и есть – девушка-портье, но уже не Исабель.

– Сеньор, извините, но вы предупреждали, что, если придет телеграмма…

– Да, большое спасибо! – схватил я у нее из рук маленький конверт.

– Всего доброго, – улыбнулась она. – Могу что-то еще сделать для вас?

– Прислать в номер кофейник и две чашки возможно?

– Разумеется.

Она повернулась и пошла по галерее. Тоже очень хорошенькая, но по походке до Исабель Великолепной все же недотягивает. Я закрыл за ней дверь и развернул телеграмму. Текст простой, проще некуда. Время и номер телефона. Никакой подписи. До времени еще два часа. А телефоном можно воспользоваться даже в номере, хоть это и невероятный комфорт для Новой Земли. Здесь больше как в старые добрые времена – звонить по межгороду можно или с почты, или со специального переговорного пункта. Подойти к девушке за стойкой, заказать разговор, потом вас будут долго соединять, потом назовут номер кабинки, и вы побежите туда кричать сквозь атмосферные помехи и прочее. Потому что телефонная связь между городами идет уже по радиоканалу, и даже не на коротких волнах. Спутники-то здесь пока еще не завелись.

Здесь картина та же, но кубинцы содержат свой пункт связи, чтобы клиентам проще было делать ставки. И, например, звонить родственникам, просить денег в долг, если, скажем, кто-то спустил все до копейки на собачьих бегах или еще где-нибудь. И соединиться с ними можно с любого телефона в анклаве или любого заведения, принадлежащего им. Недостижимый уровень комфорта.

Я снял трубку с телефона, стоящего на тумбочке, набрал «девятку», чтобы выйти на оператора, и заказал разговор с этого аппарата на двенадцать часов по продиктованному мной номеру. Мне вежливо сообщили, что заказ принят. Ну и славно.

Ровно в двенадцать часов телефон зазвонил. Я снял трубку с аппарата, ответил.

– Сеньор, международный звонок, – послышался голос.

– Спасибо, соединяйте.

Если вы думаете, что я разговаривал по телефону, по-прежнему валяясь в постели, то ошибаетесь. И Бонита и я были одеты, сидели в гостиной возле стоящего на кофейном столике телефона, к которому были подключены еще и записывающие устройства. На креслах и диване кроме нас сидели Владимирский, Сова, Туча, Лопес и «силовик» Алехандро. У всех были наушники – я не хотел выводить разговор на динамик, чтобы Родман или кто там будет со мной общаться не понял, что здесь много слушателей.

В трубке раздались щелчки, затем сигналы соединения, затем я услышал голос Родмана:

– Родман здесь.

– Ярцев, – представился я.

– Добрый день, Ярцев. Чего вы теперь хотите?

Голос спокойный, даже сдержанный.