Андрей Круз - Земля лишних. Трилогия [сборник litres]

Через несколько минут в наушнике связи послышались доклады от Бониты и Рауля:

– Бонита на месте. Цель наблюдаю.

– Рауль на месте. Контакт установлен.

Это означает, что на длинном блоке закрытых крышечками переключателей, с торчащей из него антенной, над тумблером номер один загорелась зеленая лампочка. Радиосигнал от антенны этого пульта добежал до антенны радиовзрывателя, разбудил его – и получил отзыв. Мол, готов я бабахнуть и разнести здесь все в клочья, если именно этого вы хотите. Это радует: хоть начало идет без проколов. Теперь надо дождаться сигнала с приближающегося самолета. Как их подлетное время уравняется с тем, что указано в плане операции, так и мы вступим в дело.

А пока только ждать. Ждать перед боем тяжелей всего, но можешь утешаться тем, что хоть ты сейчас и маешься, места себе не находишь, но пока тишина и все живы, а как начнется бой, так этого ты уже гарантировать не сможешь. Но лучше уж пусть бой начнется – тогда хоть все становится ясно, куда бежать и что делать.

– Есть сигнал! – доложил Дмитрий.

– Подтверждай готовность, – ответил я.

– Есть.

Он перекинул тангенту на передачу:

– Летун-Один, здесь Паук! Мы в игре. Повторяю, мы в игре. Отбой связи.

Завелись дизели вездеходов, и мы выехали на дорогу, еще скрытые поворотом от аэропорта. А то вдруг там кто заинтересуется: что это за полосатые «Лендроверы» здесь по кустам катаются, – да и повысит уровень бдительности? Этого нам не надо, нам существующего уровня за глаза хватает.

Теперь главное – подъехать с правильного угла. На фасаде терминала есть две камеры, которые смотрят вдоль него с дальних углов, и нам надо встать так, чтобы, во‐первых, оказаться в разрешенном для стоянки месте, вне зоны видимости одной из камер, а во‐вторых, оказаться ко второй камере лицом. Тогда на черно-белых экранах обзора в караулке не будет заметно, что машины веселенькой расцветки, очень неофициальной, а вовсе не служебные орденские вездеходы. Я целился прямо в объектив дальней от меня камеры, стараясь ехать прямо на него. Второй «сто десятый» прижимался к нашему почти вплотную.

На площади перед аэродромом стояли лишь два такси, водители которых дремали в машинах. Оба черные, в белых бейсбольных кепи. Этих хоть убивать уже не надо будет: закончилось наше скрытное передвижение. Начинается бой, и гражданских можно беречь. Таксисты же даже головы не повернули в нашу сторону.

Мы впятером вышли из машины. Дмитрий был сейчас с укороченным «сто четвертым» вместо пулемета и тащил в огромной сумке «Шмель» и сложенный гранатомет ГМ-94. Сейчас Дмитрий был нашей главной ударной силой.

– Рауль, Бонита, проверка связи, – негромко сказал я в микрофон.

– Есть связь, – послышалось в наушнике.

– Связь нормальная, – дважды отозвалось в наушнике.

Мы все заходим в терминал через стеклянные входные двери. Пока никого не ждут, за барьером одинокий сонный контролер. Увидев нас, с оружием и в камуфляже, немного испуганно таращит глаза, но ничего не предпринимает. Не может здесь, на аэродроме острова Нью-Хэвен, случиться что-нибудь плохое. Так не бывает.

– Отдел специальных проектов, Яковенко, – сразу раскомандовался я. – Кто командует сменой?

– Лейтенант Дворжак, сэр.

Ага, старый знакомый. Я протягиваю контролеру Ай-Ди.

– Проверьте допуск и вызовите начальника.

– Есть, сэр.

Он проводит карточкой под сканером, там что-то пиликает. Контролер хватается за телефон. Я оглядываюсь. В зале ожидания никого – даже мулатки за стойкой бара не видно. Это хорошо: чем меньше гражданских – тем лучше. Мои бойцы начинают между делом распределяться по позициям. Не то чтобы явно, но примерно в том направлении сдвигаются. Вот Игнасио не хватает – плохо, что он ранен и еще не оклемался. Как раз на одного человека у нас дефицит в схеме.

Из дверей с надписью «Вход только для персонала» появился лейтенант Дворжак. Он уже улыбается мне, как старому знакомому. Я пока не надел шлем, и автомат у меня висит максимально неудобно для боя, за спиной стволом вниз, «миролюбиво». Точно знаю, что такие мелочи действуют расслабляюще.

– Снова вы? – протягивает он мне руку.

Я крепко, дружелюбно ее пожимаю, улыбаюсь, говорю:

– Снова и снова. Самолет Родмана приближается. Он уже на связь вышел?

– Сейчас узнаю, – сказал он, после чего вызвал в «короткую» рацию диспетчера, спросил: – Что с ноль пятым бортом?

– Приближается, в пять минут посадка, – донеслось из динамика трансивера.

– Спасибо, я услышал, – прервал я ответ Дворжака. – Проведите меня к себе, надо сказать пару слов.

Затем я повернулся к Дмитрию, сказал:

– Давай за нами.

Дворжак вопросительно посмотрел на меня, но я показал на огромную зеленую сумку и при этом абсолютно нелогично сказал:

– Он в коридоре постоит, в дверях.

Этого абсурдного, при ближайшем рассмотрении, заявления вполне хватило в качестве объяснения, и лейтенант повел меня в комнату начальника караула. Я пошел за ним, а Дмитрий действительно остановился в коридоре. Прямо перед ним была дверь в караульное помещение, и она была открыта. Дверь же в комнату начальника караула находилась слева – туда мы и вошли.

В ней царил полумрак, вытянувшись вдоль длинной столешницы, светились экраны камер наблюдения, примерно с десяток. В одном из них я увидел наши «лендроверы». Точно, так стоят, что не поймешь, что они на самом деле собой представляют. Только черный пластик решеток, фары, бамперы и «кенгурятники» видны. Никаких травяных узорчиков. В дальнем углу, за столом, дремал еще один контролер, уронив голову на скрещенные руки. Дворжак с озабоченным выражением лица дернулся было его будить, но я остановил лейтенанта, придержав за рукав:

– Не надо, пусть спит. Я же не ваше командование.

И мне намного удобней, если контролер будет спать до того времени, когда все начнется. И ему самому.

– Я совсем по другому делу, – продолжил я озабоченно. – Произошло что-то непонятное, как обычно случается. Сейчас прибудет Родман и с ним группа людей из Патрульных сил из Порто-Франко. Должны были подать транспорт для патрульных и груза, а я никого не вижу. Вы что-нибудь знаете?

– Нет, мне слова никто не сказал, – покачал головой заметно удивленный лейтенант.

– Гадство, – выругался я. – С этой нашей секретностью… связь с вашей базой у вас есть и с Отделом?

– Разумеется, – кивнул он.

– Помогите мне, – сказал я проникновенно. – У вас же есть мобильные патрули на поле, так?

– Конечно, три машины.

– Пусть они подъедут к самолету во время разгрузки личного состава, – сказал я. – На самолете очень ценный груз, так что организуйте оцепление, изобразите заботу, вам это зачтется, да и мне тоже. Побольше драматизма – дилетанты это любят, когда все как в кино.