Антон Демченко - Опричник

— Пустое, — отмахнулся Валентин Эдуардович. — Не в упрёк тебе сказано, а для понимания. Судя по всему, раньше такие «мелочи» тебе никто не объяснял, хотя и следовало. А вообще, ты хоть и не входишь в род Бестужевых, но и посторонним тебя назвать у меня язык не повернётся.

— То есть, идея всё же обсуждаема? — осведомился я.

— Вполне, — невозмутимо ответил Бестужев. — И сразу могу сказать, сын влюблён в эту самую Машу, как мартовский кот во всех дворовых кошек разом. Вопрос в другом, как сама Вербицкая относится к моему сыну? Что скажешь, учитель? Кому как не тебе это знать, всё же с Марией ты общаешься куда чаще, чем даже её родители.

— Если бы она относилась к нему иначе, я бы и не поднимал эту тему, — развёл я руками и, чуть помолчав, всё же решил уточнить, на правах признанного «почти родственника», так сказать: — А это не будет мезальянсом? Всё же, Вербицкие пока не бояре…

— Вот именно, «пока», — ухмыльнулся мой будущий тесть, и я замер от пришедшей в голову догадки.

— А ведь вы уже рассматривали этот вариант, да? В смысле, не только вы лично, но и с Анатолием Семёновичем говорили на тему возможного брака ваших детей. Я прав?

— Конечно, — как ни в чём не бывало, с лёгкой улыбкой кивнул Бестужев. — Хреновым я был бы отцом, если бы этого не сделал. Правда, мы с Вербицким решили подождать, пока дети сами не дойдут до мысли о браке… или не разбегутся в разные стороны. И твоё предложение, надо признать, меня сильно удивило. Или… это Мария тебя настропалила? Как тогда в «Девяточке», а?

— Э, нет, Валентин Эдуардович, — я позволил себе ухмыльнуться. — Можно сказать, что таким образом я хочу расквитаться с ними за ту подставу с объяснениями-объявлениями. И именно поэтому настаиваю на сохранении договорённости о помолвке в тайне от наших голубков.

— И не ёкнет ничего, а? — прищурился Бестужев.

— С чего бы? — не понял я.

— Так ведь нынешняя молодёжь не желает жениться по указке старших. Вам свободу воли подавай, любовь непреходящую, а интересы рода побоку. Вот я и спрашиваю: не боишься таким шагом настроить против себя Машу с Лёней? — развернул своё объяснение Валентин Эдуардович.

— Не боюсь, — покачал я головой. — Как вы сами заметили, с любовью у них всё в порядке, так что, особо артачиться они не станут. Обидятся? Может быть. Ну, так я не вижу в этом ничего страшного. Подуются и перестанут. Зато Мария получит наглядный пример того, к чему порой приводят манипуляции окружающими, а для Лёни это станет неплохим уроком на внимательность к тем самым манипуляциям. Жена, она, конечно, «шея», и крутить мужем-«головой» — её святая обязанность, но и «голова» не должна забывать о том, что её основная задача — думать… порой за двоих.

— Мстительный ты, Кирюша, — подперев щёку кулаком, протянул Бестужев, внимательно выслушав мой ответ. Но почти тут же рассмеялся. — Ладно, договорились. Но! Сватать невесту отправишься лично. А то, что это за месть, когда ты ради достижения цели пальцем о палец не ударил?!

— Договорились, — улыбнулся я в ответ, но тут же опомнился. — Только, Валентин Эдуардович, вы бы мне методичку какую-нибудь дали о том, как правильно невесту за друга сватать, а то я в этом деле ни бум-бум.

— Эх, молодёжь! Не чтите вы традиции, старших не уважаете, вот уже и обычаи забывать стали, — показательно закряхтел Бестужев, изображая шамкающего старика, но тут же гулко хохотнул. — Ладно-ладно, не кривись, будет тебе «методичка»! Вот как приедешь в гости, так сразу и получишь её… студе-ент.

В Москву я приехал через пару дней в сугубом одиночестве, оставив учениц на Апецке. И первым делом наведался в госпиталь к бойцам Толстого, оставленным на попечение Нулина. Те уверенно шли на поправку и уже вовсю флиртовали с медсёстрами, но о выписке пока и речи не шло. Осип Михайлович наотрез отказался отправлять бойцов на домашнее долечивание, аргументируя это необходимостью профессионального присмотра за нашими «сайгаками». Хотя я подозреваю, что причина была совсем иной: главврач просто не желал расхолаживать подчинённых, скучающих в госпитале без дела. Пришлось поспорить с доктором, но в результате мы сошлись на том, что бойцы отправятся к месту службы не позже чем через неделю. М-да, сколько здесь живу, какой только «магии» не видел, но возможности местной медицины до сих пор приводят меня в состояние тотального удивления.

Из госпиталя я рванул в Сокольники, нужно было подготовить дом к вечернему визиту, обещанному мне Бестужевым. Тот факт, что Валентин Эдуардович не пожелал назначить встречу у себя, меня несколько удивил, но возражать я не стал. Мне и самому куда уютнее в своём доме в Сокольниках, нежели в музейной обстановке шехтелевского особняка Бестужевых.

Как и положено дипломату, мой будущий тесть приехал точно к назначенному времени. Часы в гостиной как раз отбивали наступление восьмого часа, когда от ворот донёсся протяжный гудок автомобиля, и я отправился встречать гостя. Точнее, гостей.

Бестужев приехал не один, а в компании коллеги… и будущего родственника.

— Здравствуйте, Валентин Эдуардович, Анатолий Семёнович, — поприветствовал я выбирающихся из вездехода гостей.

— И тебе не хворать, Кирилл, — прогудел Бестужев с лёгкой улыбкой.

— Добрый вечер, Кирилл, — чопорно отозвался Вербицкий, подхватывая с сиденья машины небольшой кофр. — Уж извини, что без предупреждения…

— Пустое, я всегда рад вас видеть, — отмахнулся я. — Проходите в дом, я как раз чай поставил.

— Мы и от чего покрепче не откажемся, — переглянувшись со своим спутником, усмехнулся Бестужев и кивком указал выбравшегося из машины, и теперь сосредоточенно оглядывающего окрестности, охранника, — благо, есть, кого за руль посадить!

— Что ж, найдём и покрепче, — улыбнулся я, отворяя дверь.

Честно говоря, увидев Вербицкого, я было предположил, что это Бестужев таким образом решил облегчить мне задачу по сватовству, но уже через несколько минут разговора понял, что Анатолий Семёнович вообще не в курсе задуманной каверзы. То есть, Бестужев ему ничего не говорил, а значит, у визита Вербицкого есть какая-то другая причина. И она должна быть довольно веской, в противном случае тот мог бы просто пригласить меня к себе — хоть домой, хоть в присутствие. Впрочем, о том, что разговор будет серьёзным, говорил и настрой Анатолия Семёновича. Уж слишком сурово он выглядел на фоне улыбающегося Бестужева.

Угадал… почти.

— Гадаешь, с чего вдруг я решил заявиться к тебе в гости без приглашения или, хотя бы, предупреждения, Кирилл? — спросил Вербицкий, когда наша компания, уже устроившаяся за столом, покончила с привычным ритуалом приветственно-необязательной болтовни.

— Скажем так, мне очень интересно, что заставило уважаемого генерала, начальника самой одиозной специальной службы страны, сорваться с места ради встречи с обычным юнцом, — улыбнулся я в ответ.