Александр Якубович - Последний жрец богини Лу. Том II

Для обороны выбрали место в шагах трехстах от ворот. До ближайших переулков было далеко, да и здесь начиналась уже территория поместий аристократов, которые были огорожены аккуратными, но достаточно высокими стенами в полтора человеческих роста, скрывая жизнь внутри от любопытных глаз. Так что быстро проскочить нам за спину у атакующих не выйдет, а мы, чуть что, сможем отступить под прикрытие крепостных стен, не обращаясь при этом в бегство.

Ширина улицы в этом месте достигала тридцати шагов. Гвардейцы стали деловито расставлять телеги поперек улицы, преграждая проход, в ход пошли бочки, мебель из ближайших домов, которые смотрели на мир зияющими провалами дверей — их владельцы сейчас, в большинстве своем, сражались в городе.

Король отправил вперед несколько гонцов, предупредить защитников стены верхнего города, что стоять насмерть им не обязательно, и они могут отступить на последнюю линию обороны, присоединившись к своему монарху.

Паринийцы давили активно, так что особой надежды на отступающих к крепости у нас не было.

Разместив дозоры на крышах ближайших поместий, чтобы отслеживать перемещения противника и исключить внезапное окружение нашего отряда, мы принялись ждать. То, что бой придется принять — было понятно, как и то, что мы столкнемся с основной ударной силой паринийского десанта.

Сначала к нам стали стекаться раненые, следом — кое-как отступающие группы защитников стены верхнего города. Среди них было много аристократов со своими дружинами и безземельных дворян, которые жили в столице или при дворе.

Где-то на соседней улочке, ближе к стене, была молельня Лу, которая, по сути, являлась ее первым храмом.

— Мой король…

Я понимал, что времени мало, и если я не отправлюсь на поиски богини сейчас, то позже уже не смогу отлучиться. До храма было не больше пяти минут рысью, с учетом того, что надо будет пробираться дворами поместий.

— Разрешите сходить к храму, что вы приказали поставить для богини Лу. Там сейчас моя сестра и дед, — прямо попросил я у короля.

Фотен недовольно дернул щекой. Менталисты были опасными противниками в ближнем бою, даже такие посредственные мечники, как я. Но король все же меня отпустил:

— Если там будут паринийцы — возвращайся. И возьми с собой Орвиста и еще пару гвардейцев, — наконец-то решился король.

Он понимал, что от меня деморализованного, в бою толку будет немного.

Я коротко поклонился монарху, кликнул Орвиста, передал ему приказ Фотена и мы стали продвигаться дворами на нужный нам переулок.

С начала штурма города прошло не более трех часов, но все вокруг свидетельствовало о том, что в столицу неожиданно пришла война. Повсюду валялись личные вещи, брошенные горожанами, кое-где — застрявшие или сломанные тачки с пожитками. Редкие жители, что еще не покинули Пите, бесплотными тенями пробирались вдоль стен — до крепости, а потом прочь, на равнину, в сторону Королевского Тракта.

Уже через несколько минут до нас стал доноситься шум локальной стычки. Звенела сталь, слышались крики раненых и ругань сражавшихся. Мы аккуратно подошли к углу дома и выглянули из-за укрытия.

Прямо посреди улицы, недалеко от храма Лу, сражался небольшой отряд защитников города — человек семь, на которых наседало два десятка паринийцев. Часть защитников была ранена, некоторые — уже лежали мертвыми на брусчатке улицы.

Среди крупных спин мужчин я заметил невысокий профиль — Лу, будто оса, перемещалась между флангами, с каждой атакой отправляя к Жнецу по одному противнику. Однако другие воины вокруг богини не справлялись, это было видно, что вот-вот они сдадутся.

Я потянулся ментально к богине и понял, что она уже полностью истощена — Лу активно пользовалась магией разума уже не менее часа, умертвив неизвестно сколько человек, но сейчас, не имея божественной сущности, ее организм требовал отдыха. Так что максимум, на который сейчас была способна богиня — легкий отвод глаз для того, чтобы найти брешь в обороне очередного противника. О массовой иллюзии или убийстве одним касанием меча речи уже не шло.

У меня неприятно кольнуло в груди, когда я понял, что не вижу старика Илия рядом с обороняющимися, но времени на раздумья не осталось: еще чуть-чуть и отряд, в котором сражалась богиня, сомнут.

Еще на бегу я почувствовал, как по руке из тонкого пореза потекла тонкая струйка крови — до Лу кто-то дотянулся и зацепил клинком плечо, что немедленно превратилось и в мою рану.

Мы врубились во фланг отряда паринийцев, чего они точно не ожидали. Сейчас я не экономил силы, и щедро вкладывал в свое копье ментальную энергию. В итоге, каждое касание превращало обычное копье в несущее мучительную смерть оружие: из глаз паринийцев хлестала кровь и буквально за мгновение трое противников полегли на мостовой.

Не отставали и мои спутники. Гвардейцы были выучены совместному бою против превосходящих сил противника и сейчас Орвист с товарищами превратились в трех демонов, которые резво крошили ничего не понимающих паринийцев. Атакующие, было, попытались перегруппироваться, но отряд, которому мы пришли на помощь, быстро оценил тактическое преимущество и бойцы во главе с Лу насели на солдат с новой силой. Через минуту все было кончено. Моя куртка, как и легкий нагрудник, была залита кровью; от чужой крови же рука чуть скользила по древку копья.

Я посмотрел на богиню, которая прямо сейчас добила последнего оставшегося в живых паринийца и выпрямилась во весь рост.

Уставшая после долгого боя, какая-то осунувшаяся, она была залита чужой кровью и не до конца понимала, что произошло: Лу взглядом рыскала по сторонам в поисках новой цели. Я подошел к богине и, взяв ее за руку, увлек за собой — прочь с улицы, в сторону поместий, откуда мы только что пришли. На разговоры не было времени.

Довольно быстро моя богиня пришла в себя и уже двигалась следом за нежданными спасителями самостоятельно. Я поскребся в ее разум, ища контакта, которого был лишен все то время, что провел во дворце после ее и Илия отъезда.

«Как ты?», — послал я мысленный вопрос, когда богиня все же ответила мне.

«Жива. Спасибо».

«Илий?..»

«…»

Молчание Лу было выразительнее всяких слов. Мой первый в новом мире наставник и собеседник, человек с которым я мог свободно общаться, в том числе и о своем прошлом, который не раз выручал меня и богиню своей прозорливостью и прижимистостью во времена жизни в баронстве Тиббот, старый жрец Илий отправился к Жнецу.

Почувствовал мою печаль, Лу практически рефлекторно коснулась моей ладони, пропуская через меня свою божественную благодать. Определенно, за это время я стал наркоманом — я почувствовал удовольствие, мало с чем сравнимое. С другой стороны, когда она была рядом, я ощущал, насколько богиня стала мне дорога. Даже с учетом того, что она лгала мне почти год, давая ложную надежду. И нам придется еще раз обсудить с ней это.