Степан Уранов - Орион

Лестничный марш состоял из десяти высоких ступенек, упирающихся в труп бандита. Спрыгнув в подвал, охотник уловил затхлый запах. Переступив мертвое тело, Артём увидел какое-то движение под стеллажами, старатель рассмотрел в гуще тени прикованного наручниками к швеллеру избитого до полусмерти человека. Бедняга сидел на полу с вытянутыми ногами. От него сильно воняло мочой и экскрементами…

Склонившаяся к груди коротко стриженная голова с чёрными жесткими волосами, была покрыта коркой засохшей крови.

— Сейчас подожди, — вполголоса проговорил Артём.

Еле-еле, качаясь и падая от потери сил, он отошёл от пленника к трупу бандита. Проверив карманы мародёра, орион выудил из них ключи от наручников. Сняв с бедняги «браслеты» Артём аккуратно оттащил его под тусклый свет постоянно мерцающей лампочки.

Лицо мужчины было изуродовано до состояния сплошной засохшей кровавой корки. Его атлетическая фигура была закована в хорошую американскую полевую форму. Над левым карманом красовалась знакомая Артёму эмблема с английским словом ACADEMI. Что это такое и с чем это едят Артём прекрасно знал.

ACADEMI — это самый последний виток эволюции американской чвк. Хорошо вооружённые, подготовленные и обеспеченные всем необходимым бравые янки-наемники, готовые воевать где угодно и как угодно. Орион вытер со лба пот, он понял, что это тот американец, которого ищут последнее время бойцы «Контроля», «Щита» и ещё нескольких привязанных к правительственным органам небольших группировок.

Сталкер еще раз всмотрелся в куртку пленника. Прямо над сердцем находилась чёрная нашивка с английскими буквами.

— HARTLI! — удивлённо прочёл орион, вспоминая всю шумиху вокруг этой фамилии. — Клейтон Хартли, — проговорил Артём.

Целый месяц этого американца искали военные. Направляли рейды, наводил шмон во всём «квадрате», но ни разу не сунули свои ноздри в эту заброшенную общагу.

— Стенд ап, стенд ап, гоу бля, к лестнице, гоу, — тараторил орион, пытаясь подтянуть американца к ступеням. Артём понимал, что с минуты на минуту сюда прилетят гранаты.

— Ноу, ноу, — хрипел американец своему оглохшему спасителю. — Пэйн…пэйн.

Хартли вдруг дёрнулся и упав под стеллажи направил руку в сторону лестницы. Орион тут же перекатившись принял позицию для стрельбы лёжа. Артём не слышал шум, череду автоматной очереди.

Над ним шёл настоящий бой. Стреляли в комнате из которой в подвал вела лестница.

Артём приготовился к отражению атаки. Подбегая к металлическим ступеням, орион почувствовал как резко начинает терять сознание. Казалось что всё пройдёт, как в прошлые разы. Резкие, мгновенные вспышки закончатся через несколько секунд. Сейчас же он осознавал, что это труба, всё аут. Картинка поплыла перед глазами, все завертелось и смешалось. Как будто попав в воронку, он осел на ноги и завалился, как раненый кабан, на пол. Это был полнейший провал. Дикие, острые боли разрывающие голову начали угасать…

Он не слышал громыхающие металлические ступени под тяжелыми шагами, вопли радости и мольбы американца, ругань каких-то людей. Уже окончательно теряя сознание, орион успел выловить силуэты спустившихся в подвал щитовцев с бойцами «Контроля» и останавливающего их Клейтона, кинувшегося из последних сил на автоматы.

— Ему осталось от силы дня два. Врачи базарят, долго пахан не протянет, — опустив взгляд, подавленно пробубнил в перебитый нос бандит в синем спортивном костюме. — Я сам лично с этого фармацевта грёбаного шкуру спущу!

— Бух, не кипятись ты! — успокаивал приятеля Тесак. — Сколько раз тебе говорить, что у нас дел по горло! Не надо драматизировать! Пахана надо отпустить. Проводим старика как полагается! Ничего не закончится: будем работать, дышать как и раньше! Зоны надо греть, пацанов подогревать, людей не забывать. По тихой грусти бабки вкладывать в «легалку» какую-нибудь на депутатов выходить. ЧОП свой замутить по-любому, чтобы вопросов никаких не было. Сейчас нахрапом не получится работать, надо ещё легавых подкормить. Короче, дел до хера и больше!

— Хорош, Тесак! Я в курсе, — вспылил Бухтияров, — что на этом ничего не закончится. Тебе этого не понять! Ты в братве всего лишь два года, а я с пятнадцати лет к Верстаку подтянулся. Он для меня больше, чем старший! Он мне отца заменил. Въезжаешь, нет?

— Глуши эмоции, — стальным тоном парировал Тесак.

Бух так и не взглянул на него и Тесак прекрасно понимал, что это может означать: или этот «бык» его опасается, или ненавидит. Второй вариант ключевой.

Тесак понимал какой сгусток из ярости, дикой силы, нестабильной психики, косности и невежества представляет из себя Бух и что ему не поможет даже тесак в схватке против этого двухметрового амбала с постоянно раскрасневшейся физиономией и ударом в пятьсот килограмм. Его бугристый череп мало чем отличался от поверхности скорлупы огромного грецкого ореха. Могучие, налитые тяжестью бицепсы выпирали внушительными буграми из-под олимпийки. У Буха всегда была власть над «пехотой» и неоспоримый авторитет. Бухтияров жёстко держал в своих маховиках три десятка отмороженных боевиков Верстака. А с такой задачей мог справиться лишь тот, кто на порядок выше каждого из них. Бух принимал один закон — закон кулака. Рядовые бойцы группировки уважали не интеллект, а пудовые, разбитые в хлам кулачища, которыми обладал Бухтияров. За каждую провинность он наказывал жестко и хладнокровно, забивая штрафника до смерти перед всей стаей. Смотря на казнь, каждому из боевиков становилось ясно, что жёсткая дисциплина должна царить в их рядах, как Пол Пот в Камбодже.

Тесак в свою очередь думал о себе любимом и надеялся на быструю кончину Верстака как Йоханнесбург на гуманитарную помощь и конечно же, не разделял чаяния Буха. Практически Тесак уже являлся лидером группировки, но только после смерти Верстака в его бразды правления сможет перейти вся структура сообщества и ключевые сферы влияния. Сходка в любом случае будет учитывать заслуги Тесака: его грамотные трафики, сделки, решения некоторых весомых проблем и самое главное грев «котла». Тесак уже видел себя на троне и никакого резона в выздоровлении босса не видел.

Мысли Тесака вдруг разорвал, заигравший айфон Бухтиярова.

— Да, чего надо Стёпа? — брякнул в сотовый, Бух. — Хорошо впускай его, сейчас выйду!

— Кто? — не поднимаясь с дивана, спросил Тесак.

— Этот говнюк заявился! — в гневе выдал Бухтияров. — Падла, сейчас ему глаз вырву!

Не прошло и пяти минут, как в гостиную влетел Сурженко, подгоняемый Бухом. Тесак видел фармацевта раза три и в принципе этого ему было достаточно, чтобы сейчас усомниться во внешности Анатолия.