Марк М Одер - Конец Антропоцена [publisher: SelfPub]

Ваня ловил каждое слово, сказанное Ариной, и всегда незамедлительно бежал выполнять все ею сказанное, будь то приказ, требование или просьба.

Ванька, что бы ни произошло, никогда не филонил. Как бы он ни устал, он выполнял поручения на двести пятьдесят процентов. С запасом. И просто обожал своего главного командира – Арину. Готов был прыгнуть в горящую лаву, если она прикажет.

Арина же, со своей стороны, хотела, чтобы Ваня не задерживался на фронте дольше положенных двух лет. Ваня мечтал поступить на биолога в МГУ, и Арина готова была помочь осуществиться его мечте. Она справедливо полагала, что не все юноши созданы для армии. И, глядя на него, она то и дело думала о том, что по итогам выполненной миссии ей должны были разрешить особо отличившихся бойцов направить на внеплановую побывку домой. И мысленно она уже составляла примерный список, и Ваня был в этом списке первым.

По прошествии шести дней с момента разговора в палатке руководство в штабе дало отмашку на проведение операции. Еще через три дня рота закончила подготовку. В час ночи вся рота Арины выдвинулась в сторону объекта и уже через пару часов достигла границ садового товарищества.

План был совсем непростым. Арина хотела исключить любые риски, поэтому решила, что отвлекающих маневров будет как минимум три. Необходимо было сделать так, чтобы внутри начался хаос и дезориентация. Напуганных и ничего не понимающих людей гораздо быстрее можно заставить сдаться, а после – и на допросе ответить, ничего не утаивая. Поэтому Арина несколько раз дотошно прошлась по плану. Продумала каждую мелочь, попыталась предусмотреть все возможные варианты. Особая сложность состояла в том, что все задуманное нужно было сделать одновременно. Тогда те, кто находились теперь внутри, точно будут застигнуты врасплох.

План был хорош, но Арина все равно тревожилась. Беспокоил ее так называемый «человеческий фактор». При этом первые две группы – те, что находились под руководством самой Арины и Германа, – вопросов у нее не вызывали. Беспокоила ее третья группа, в которой заместителем одного из офицеров Арины был навязанный им на эту операцию внук первого заместителя министра обороны. Последний обладал огромной властью. И очень хотел, чтобы его внук также стал большим человеком. Именно за этим его и засунули, по звонку самого министра обороны, в роту Арины. Звали этого будущего «большого человека» Артур Аркадьевич Бляблин.

Отец его был военным невысокого ранга, пока не женился на очень властной, весьма некрасивой, но очень богатой дочери генерала. Поэтому карьеру и не очень любимого зятя, и единственного внука продумывал и организовывал дед, который выстраивал такие схемы и производил такие рокировки, которым позавидовал бы даже Черчилль.

Итогом этих махинаций стало назначение Артура в роту Арины – против ее воли и даже против воли самого Бейдера. Назначение, прошедшее через самого министра обороны, оспорить не мог никто.

Артур Бляблин был смазливым, но крайне неприятным в общении молодым человеком двадцати пяти лет от роду, который страдал неестественно завышенным эго, а также являлся носителем раздутой до болезненного состояния гордыни. Поэтому было совершенно неудивительно, что, прибыв в расположение роты Арины, он начал раздавать налево и направо указания как солдатам, так и офицерам роты. Он полагал, что прибыл руководить этой ротой, поэтому, не стесняясь в выражениях, чихвостил на чем свет стоит любого, кто встречался ему на пути. А поскольку ни в оружии, ни в знаках воинского отличия, ни прочих деталях армейской жизни он не разбирался, то при встрече с генералом Бейдером Артур Бляблин, не сумев определить, что перед ним генерал, отчитал его за то, что тот слоняется без дела по его роте.

Генерал Бейдер был чрезвычайно умным и тактичным человеком. Поэтому он, ухмыльнувшись и бормоча под нос: «Конечно, конечно… Сейчас исправимся», – удалился. Но сделал он это исключительно для того, чтобы переговорить с министром обороны. После переговоров, довольный результатом, он в сопровождении двух самых лучших своих офицеров, которые следовали за ним повсюду, направился обратно, в расположение роты Арины Грик.

В это время министр обороны, закрывшись в своем кабинете, налил себе приличный бокал коньяка и, не переставая материться, залпом осушил его. После этого он закрыл глаза, сжал кулаки и в таком состоянии просидел минут пять. Затем, сплюнув в сторону, выпил еще один бокал коньяка и произнес вслух:

– Старый идиот! Никогда больше не буду проталкивать никого. Сказать такое Бейдеру! Охренел сученок! Твою мать…

И, резко встав, он вышел вон из кабинета.

В это время генерал Бейдер направился туда, где располагался лагерь роты Арины. Дело в том, что тогда им только предстояло это важное, опасное и чрезвычайно сложное задание. И поэтому они отрабатывали мобильное расположение, рытье окопов и варианты маскировки в близлежащем к части лесу. Туда-то он и направился.

Уже подходя, он увидел впереди себя Артура Бляблина. Последний же направлялся прямиком к Арине Грик. Он весь день никак не мог найти «свою» роту, поэтому был чрезвычайно зол. Он считал, что его как начальника должны были встречать с почестями. Но ничего подобного, конечно же, он не увидел. А почему не увидел? Да потому что Артур Бляблин совершенно не слушал своего деда, который рассказывал ему, куда его отправляют, для чего и почему. Дед решил, что одной вылазки с хорошей ротой будет достаточно, чтобы продвинуть внука дальше по служебной лестнице. Аринина рота была на слуху у высоких офицеров, за почти полтора года руководства различными подразделениями у этого офицера не погиб ни один человек, и поэтому дед Артура решил засунуть его «под бочок» именно к Арине.

Генерал Бейдер подошел к скоплению людей, которые расположились полукругом у главной палатки. В центре стоял Бляблин и что-то лихорадочно доказывал одному из офицеров, который, в свою очередь, безуспешно пытался привести упрямцу свои доводы, которые должны были объяснить тому его неправоту.

Через несколько секунд бойцы, около которых остановился Бейдер, заметили и готовы были уже приветствовать его, но Бейдер, хитро прищурившись, прижал палец к губам, жестом остановил их. Поняв, что он хочет на какое-то время остаться неузнанным, они отвернулись.

Между тем Бляблин продолжал:

– Кто тут главный, а? Кто? Почему я, ваш командир, уже битый час хожу по части и не могу найти свою роту? – вопрошал он истерически.

В этот момент к толпе подошли Арина, Герман и еще несколько офицеров. Арина стояла, склонив голову набок, и смотрела на Бляблина с некоторым даже насмешливым сочувствием. Она молчала некоторое время, слушала его вопли. В конце концов, тяжело вздохнув, сделала шаг вперед и сказала: