Александр Сухов - Ассимиляция

Движением руки я пригласил подругу подойти к фантомным манекенам, давая понять, что целиком и полностью полагаюсь на её вкус. Пропустив девушку вперед, проследовал за ней — мне тоже интересно, на каком варианте она остановит свой выбор.

— Этот, — без малейших колебаний Зулай ткнула пальцем в центральную фигуру.

Признаться, я и сам бы выбрал для нее именно этот гарнитур. Элегантное идеально обтекающее красивую девичью шею ожерелье в три нити перламутровых шариков с подвеской из самой крупной жемчужины грушевидной формы, браслет также из трех нитей жемчуга, серьги в виде крабиков, сжимающих в своих лапках пару крупных жемчужин — прям угадал мастер, кто именно их вытащил на берег. Застежки и прочие металлические детали предполагалось выполнить из какого — то серебристого металла, кажется платина или её сплав. Несмотря на приличные размеры жемчужин, в целом ожерелье, браслет и серьги не казались на фантомном манекене избыточно массивными и смотрелись вполне гармонично.

— Отличный выбор, — одобрительно кивнул головой ювелир, — один момент для уточнения. На какую основу будем нанизывать жемчужины? У меня два варианта: серебристый шелк или витой шнур из паутины тарханского арахна.

— Паутина арахна! — тут же безапелляционно заявила девушка.

— А в чем разница? — поинтересовался я.

На что ювелир ответил с легкой ухмылкой на губах:

— Серебристый шелк обойдется вам в пару золотых, шнурок из нитей тарханского паука в пятьдесят…

— И это всё?

— Милый, я хочу паутину. — Зулай посмотрела на меня такими глазами, что я не смог ей отказать и не стал более выяснять причину столь впечатляющей разницы в стоимости этих двух основ.

— Хорошо, пусть будет так, как ты хочешь.

— В таком случае, ваш заказ будет готов через неделю и обойдется вам…

— Минутку, уважаемый мастер, — взмахом руки я прервал ювелира и, обратившись к своей спутнице, сказал: — Зулай, пожалуйста, отправляйся к машине и жди меня там.

— Понимаю, милый, — улыбнулась подруга и без дополнительных понуканий с моей стороны направилась к входной двери.

Дождавшись, когда девушка покинет торговый зал, я извлек из кармана еще один холщовый мешочек и высыпал десяток весьма качественных жемчужин перед хозяином лавки со словами:

— Предлагаю это в виде оплаты за все необходимые материалы и ваши труды.

Гольбио Вэрнону хватило одного взгляда на жемчуг, чтобы его кустистые брови полезли на лоб и едва не слились с шевелюрой.

— Но здесь намного больше.

— То есть вы согласны? Я так понимаю?

— Да, но…

— Вот и хорошо. О моих финансовых потерях не переживайте. Easy come, easy go, что означает на языке одного неизвестного в этих местах народа: легко пришло, легко ушло.

— Вы хотите сказать, что этот чудесный жемчуг достался вам легко? — торговец скептически посмотрел прямо мне прямо в глаза.

— Легко, — кивнул я в подтверждение собственных слов.

Кажется, он мне поверил и судя по загоревшемуся алчному огоньку во взгляде, его проняло аж до костей.

— В таком случае…

— Нет… заявляю со всей ответственностью, заниматься промыслом ни для вас, ни для кого — то другого я не стану даже за очень большие деньги.

— Жаль, вы могли бы стать очень богатым человеком.

— Итак, насколько я понимаю, мы с вами в расчете.

— Подождите, напишу расписку. — Руки ювелира устремились, было, к письменным принадлежностям.

На что я отрицательно покачал головой:

— Расписку брать не стану. Заверений Кремеля Тооли в вашей абсолютной порядочности мне вполне достаточно.

— Хорошо. В таком случае ваш заказ, как я уже сказал, будет готов через неделю. Жду вас и вашу даму в означенный срок примерно в это же время.

— Прекрасно, до встречи, мастер.

— Передавайте привет старине Кремелю! — прокричал мне в спину ювелир.

— Непременно, — кивнул головой и покинул помещение.

Едва двери лавки закрылись, до моего чуткого слуха донесся звонкий голосок Симы:

— Она его не любит.

Затем приглушенный голос отца:

— Он её тоже.

— Но, папа, как так может быть?

— Бывает, дочка, всякое бывает на этом свете: одни живут вместе, не любя, другие любя не живут вместе…

Продолжения философского разговора отца и дочери посчитал подслушивать не этичным. Бодро пошагал к авто, ухмыляясь про себя. Любя — не любя, понакрутят люди в своих головах всякой романтической ерунды. Пока нам с подругой вместе хорошо, считай любим друг друга. Станет плохо, разбежимся, как в море корабли. Чувства чувствами, а супротив гормонов не попрешь.

Едва я уселся на место водителя, был немедленно атакован обалдевшей от счастья девушкой. Зацелован по полной программе и затискан со страшной силой. Лишь присутствие на улице многочисленных прохожих уберегло меня от того, чтобы быть изнасилованным прямо в машине.

Остаток дня мы провели в Пальме. Посетили рынок, где приобрели несколько изделий народных промыслов. Пообедали на открытой веранде уютного ресторанчика. Побродили по приморскому бульвару. Полюбовались на стоящие у причалов корабли. Немного поплутали среди пакгаузов и грузовых контейнеров. Каким ветром нас туда занесло, сам понять не могу. Более ничего интересного и необычного с нами не случилось.

А вот по возвращении в школу магии, Зулай наконец — то допустила меня в святая святых — свою лабораторию. Откровенно говоря, я не очень туда стремился. Напрягает вид всяких червяков, глистов, пиявок, опарышей и прочих подобных тварей. Змей и насекомых, кстати, тоже не люблю. Однако отказать подруге не смог и скрепя сердце вошел под своды одноэтажного кирпичного строения.

Судя по специфической архитектуре, здание когда — то использовалось в качестве конюшни. С появлением автомобильного транспорта и исчезновением из обихода лошадей, его переоборудовали в лабораторный комплекс и передали на баланс факультета Магии Жизни.

Закуток, выделенный руководством для экспериментов Зулай не отличался особо выдающимися размерами и на научную лабораторию был мало похож. Прямоугольная комната площадью около тридцати квадратных метров неплохо освещена полудюжиной магических светильников. У дальней от входа стены четыре больших керамических ящика кубической формы. Рядом с каждым ящиком коробки — как объяснила девушка — с кормом.

Запашок в помещении мне не очень понравился, но виду не подал и даже не поморщился — и не такое нюхать доводилось.

Тем временем Зулай развернула бурную деятельность. Переодевшись в рабочий халат, в каждый из контейнеров с червями девушка насыпала из коробов с кормом примерно по ведру. При этом оглашала комнату восторженными воплями:

— Ух вы мои хорошие! Ух вы мои сладенькие! — ну прям курица над цыплятами. — Вам коровьего навозца. Вам банановых листочков. Вам куриного помета. А вам, дорогие мои, опилочек.