Роб Сандерс - Отряд Искупления

«Призрак» завис под крышей, среди канатов, свисавших с головокружительной высоты соборной колокольни, словно лианы в джунглях. В кабине воцарилась мертвая тишина. Розенкранц сжимала штурвал, постукивая пальцем по гашетке, пытаясь сдержать злость и разочарование.

Пилот и штурмовики смотрели, как огромная снижающаяся тень кружит вокруг собора, наполняя мраком выбитые окна. К счастью, окна были не настолько широкие, чтобы смертолет влетел внутрь, но зеленокожие вполне могли вести сквозь них огонь из своего тяжелого оружия. Было лишь вопросом времени, когда они обнаружат «Вертиго».

- Чего бы я сейчас только не отдала за управляемую ракету, - Розенкранц сплюнула.

И у майора возникла идея.

Повернувшись к спокойному, как всегда, Бенедикту, Мортенсен забрал у него подарок, который он же вручил пилоту сегодня: одноразовый гранатомет, захваченный майором у убитого им повстанца.

Это было дешевое оружие, массово производимое на сотне разных миров-кузниц для СПО и полков Имперской Гвардии. Гранатомет был помят и измазан запекшейся кровью. Едва ли это оружие стало бы выбором ветерана, но сейчас оно могло стать тем самым уравнителем шансов, который искал Мортенсен.

- Опускай рампу, - приказал он, закинув ремень гранатомета на плечо. Его слова были встречены вихрем возражений, но майор уже спускался по трапу. Как бы то ни было, это был их единственный шанс.

В грузовом отсеке стояла тишина. Закрепленный на палубе «Кентавр» со следами попаданий на броне слегка вздрагивал. Стрелки болтерных расчетов, пристегнувшись, сидели молча, боясь худшего, но надеясь на чудо. И вся надежда на это чудо теперь была в окровавленных руках Мортенсена.

Рампу опускал комиссар Криг, его разорванное кожаное пальто трепало ветром. Поправив фуражку, он устремил на майора ничего не выражающий взгляд.

- Кто вы сегодня, Мортенсен: штурмовик или спаситель? – спросил кадет-комиссар, когда рампа опустилась.

- Не понимаю, - ответил майор.

- Вы верите, что сможете спасти этот самолет? Спасти нас? – спросил Криг, передавая майору свои черные кожаные перчатки.

- А это имеет значение? – усмехнулся Мортенсен, натягивая перчатки.

- Для меня – да.

- Ну что ж, комиссар Криг, - сказал майор, вступая на рампу. – Я думаю, что вы вряд ли это узнаете.

Мортенсен посмотрел вниз, в бездну пустого пространства под фюзеляжем «Призрака». Если он сорвется туда, то придется падать целую вечность, чтобы долететь до мозаичного мраморного пола собора, где погибли скитарии гарнизона Трепкоса, защищавшие Артеллус Магна. Повернувшись к Кригу, майор добавил:

- Но лучше вам надеяться, что я смогу – и спасу вас.

После этого он спрыгнул с рампы и полетел в пустоту. В полете он схватился за канат колокола, руки заскользили, перчатки протерлись, и начала стираться кожа рук, пока железная хватка майора не остановила скольжение, и он повис, раскачиваясь. Звон колоколов Механикус разнесся под крышей собора с оглушительной силой. Воздух задрожал вокруг Мортенсена, каждое движение каната вызывало оглушающий звон.

Потом начался мучительный подъем по канату, боль в измученных мышцах рук была такой, что ее чувствовал даже Мортенсен. В одно мгновение он был уверен, что сейчас упадет. Летающая машина зеленокожих выпускала в разбитые окна ураган пуль и снарядов, неизбежно задевавших канаты колоколов и рвавших их. Пуля попала в канат, по которому поднимался Мортенсен, частично разрезав его, но каким-то образом канат продолжал выдерживать вес майора.

В руках Мортенсена почти не осталось сил, но он все же сумел взобраться по гигантскому колоколу и перелезть через балюстраду колокольни. Оттуда открывался захватывающий вид на индустриальный мегаполис, охваченный восстанием, и окутанные дымом руины. Этого было бы достаточно, чтобы убедить большинство людей, что они достигли вершины собора. Над майором возвышались лишь шпили с плазменными орудиями орбитальной обороны, те самые, которые сбили «Белый Гром». Они были исправны, но сейчас угрожающе молчали. Впрочем, для Мортенсена в данный момент это не имело значения.

Осторожно взобравшись по вычурным готическим украшениям балюстрады, Мортенсен снял гранатомет со спины и приготовился стрелять. Внизу он слышал рев винта смертолета – огромная машина кружила вокруг собора, готовясь к новому заходу на оставшиеся окна с символами Механикус. Когда смертолет попал в его поле зрения, майор увидел множество орков и их слуг-карликов, ползавших по ужасному летательному аппарату, перезаряжая раздутые пушки и многоствольные орудия, похожие на роторные стабберы. Возможно, у «Вертиго» оставалось лишь несколько секунд.

Мортенсен навел простой прицел гранатомета на гротескный механизм в центре огромных лопастей смертолета – и выстрелил.

С хлопком и шипением вылетев из ствола, бронебойная ракета устремилась к вражеской машине. Спустя мгновение она расколола механизм, и ритм работы лопастей нарушился. Потом сверкнула вспышка, и брызнул дождь осколков. Летающее чудовище сразу же начало терять высоту, гравитация неумолимо тянула его громадный металлический корпус к поверхности планеты. Одна лопасть – убийственные зубья цепного клинка на ней еще вращались – задела стену собора и разлетелась градом бритвенно острых осколков. С этого момента для смертолета все было кончено. Словно падающий метеорит, переворачиваясь и ударяясь о стены собора и окружающих зданий, чудовищная машина полетела к земле, взрываясь и разваливаясь на куски.

Мортенсен сплюнул ей вслед тягучей окровавленной слюной. Швырнув туда же трубу гранатомета, он потянулся к своей майке, где сквозь перевязку и швы, наложенные Мингеллой, от напряжения снова выступила кровь. Устроившись на карнизе собора, майор достал из кармана брюк пропитавшийся кровью окурок сигары.

Закурив ее, Мортенсен сидел на карнизе и смотрел, как горят лишенные крыш башни Иллиума.

Шагая по коридорам инкарцераториума, Криг думал, что ему придется как минимум угрожать кому-то пистолетом, чтобы пройти мимо охраны. К своему удивлению комиссар обнаружил, что ворота широко открыты, а посты охраны покинуты. Иногда охранники в серой форме и защитном снаряжении пробегали мимо него, спеша в противоположном направлении, но при этом едва обращали внимание на Крига. Кадет-комиссар не знал, это из-за его высокой фуражки и кожаного пальто, или из-за внушительного болт-пистолета, который он сжимал в здоровой руке. Или, возможно, просто потому, что им сейчас было не до него. Охранники покидали тюрьму в такой спешке, что даже не закрывали за собой двери.

Шатаясь, Криг шел по коридору, из-за сильных обезболивающих, действовавших на его мозг, его шаги были неуверенными и неуклюжими. Опираясь тыльной стороной здоровой руки о холодные металлические стены, чтобы устоять на ногах, кадет-комиссар следовал по пиктограммам на стенах, направляясь к охранной башне «Паноптикон» - ее обозначало изображение немигающего глаза. Подъем в дребезжащем лифте дал ему двадцать секунд драгоценного отдыха.