Василий Горъ - Ромм. Первый

Ее супруг оказался еще менее многословным – достал из багажного отделения стандартный флотский баул, поставил его на пол и в темпе вернулся на свое место. Потом помахал всем нам ладонью, склонил голову в жесте прощания и поднял «Консул» в воздух!

- По дороге к вам с мамой связалась Дивиара и попросила поторопиться, так как капсула Изабеллы Дюваль подала тревожный сигнал… - проводив взглядом улетающую машину, сказала Иви, затем сходила за баулом со своими вещами и снова подошла к нам.

Я мотнула головой в сторону лифта, пропустила будущую родственницу вперед, зашла следом, ткнула пальцев в сенсор второго этажа, а уже через пару минут подвела к нужной двери. Когда девушка избавилась от мешающей ноши, устроила ей небольшую экскурсию по «ближайшим окрестностям» – показала, где искать УТК, медкапсулы, реанимационный и релаксационные комплексы, сводила в спортзал и бассейн, дала пощупать тренажеры и беговые дорожки и так далее.

Убедившись, что на втором этаже пока еще Ти’Зегг точно не заблудится, я привела ее в большую гостиную и накормила. А пока гостья ела, проанализировала все то, что заметила во время «экскурсии». То есть, новый эмоциональный фон, манеры, привычки, мелкую моторику, особенности поведения «настоящей» Ивиэтты и многое другое. Закончив, поделилась выводами с Ари, выслушала результаты ее наблюдений и внезапно почувствовала твердую уверенность в том, что очередное расширение рода пойдет нам на пользу.

Эту же самую уверенность я ощущала и тогда, когда Дэн написал мне, что освободился, и мы с будущей ау’Ромм поднялись к нему в кабинет. Поэтому села в любимое кресло, из которого можно было наблюдать и за мужем, и за пока еще гостьей, откинулась на невероятно удобную спинку и вслушалась в то, что он говорит, то ли со второго, то ли с третьего предложения:

- …прекрасно понимаю, что ты в Аламотте не первый день и уже имеешь некоторое представление о законах, по которым живут «Конкистадоры», однако считаю необходимым кое-что уточнить. Во-первых, род Ромм не тэххерский, а эрратский. То есть, глава рода я, мужчина, и мое слово является законом для всех, кто носит мою фамилию. Во-вторых, в зеленом и желтом режиме жизни мы живем по правилам «В роду нет слова «я», а есть слово «мы», «Каждый делает все, что может, от всей души и без оглядки на кого-либо» и «В каждой конкретной ситуации командует тот, кто разбирается в ней лучше всего». Результат ты ощущаешь на себе – я не имею никакого представления о коэффициентах линейной совместимости и навязанной адаптивности, но безоговорочно верю Альери и Оллии, соответственно, по умолчанию считаю, что ты нам подойдешь. В-третьих, есть мы и вся остальная вселенная. Значит, то, что творится внутри рода, не касается никого, кроме нас. Без каких-либо исключений. И, в-четвертых, у членов нашей семьи есть доступ к информации стратегического характера. Поэтому в наших имплантатах активирован ряд специальных протоколов, препятствующих как ее изъятию сторонними лицами, так и добровольному сливу на сторону. Суть понятна?

- Да.

- Эти правила тебе подходят?

- Более чем.

- Тогда последний вопрос, на который мне хотелось бы получить максимально развернутый ответ: почему именно я?

Иви, явно готовившаяся к этому вопросу, пожала плечами:

- Тридцать один год из моих тридцати шести я жила двумя жизнями. За пределами жилого блока предельно добросовестно изображала серость, сосредоточенную на совершенствовании единственной грани, а себя-настоящую выпускала наружу только наедине с мамой. До двадцати семи лет такое раздвоение личности не доставляло никакого дискомфорта, так как критическое восприятие действительности глушилось блоками в подсознании, однако в первый день месяца Зимних Ветров[2] двадцать восьмого года жизни мама их убрала. К этому времени я не только защитила ученую степень по психологии, но и набралась довольно специфического жизненного опыта, поэтому очень быстро разобралась, от чего именно меня защищало и защищает второе «я». И продолжила его развивать, ибо не горела желанием превращаться в условно-живой биологический искин с промытыми мозгами или безвольное хранилище грязных тайн какого-нибудь аристократического рода! Однако с каждым прожитым днем все глубже и глубже погружалась в глубины отчаяния и все больше и больше свободного времени проводила в УТК. Последние четыре года дались тяжелее всего – от медицины уже тошнило, выбор второго вектора развития с учетом некоторых особенностей моего характера оказался невозможен, а от желания разделить дружбу хоть с кем-нибудь хотелось лезть на стены. Однако дружить второй ипостасью не позволял характер, рисковать жизнью мамы, которая пошла на коронное преступление для того, чтобы дать мне шанс выжить, преклонение перед нею, а верить в долговечность отношений, ограниченных помещениями, в которых гарантированно отсутствуют эффекторы систем контроля и наблюдения – здравый смысл. Ведь неофициальная стоимость личностей с характеристиками, схожими с моими, в ценах Эррата составляет порядка полутора миллиардов кредитов…

Услышав озвученную сумму, Дэн округлил глаза и вопросительно посмотрел на меня. А когда получил в ДС сообщение «Не солгала ни в одном слове», задумчиво пробарабанил по подлокотникам какой-то бравурный марш.

Прекращение последнего Иви сочла предложением продолжать. И радикально изменила стиль повествования:

- Аламотт – это город, находящийся в точке фокуса интересов сразу двух рас, но при этом умудряющийся оставаться абсолютно независимым. ЧВК «Конкистадоры» – сила, заставившая себя уважать всех тех, кто жаждет наложить лапу на «Лаулетт», тэххерские технологии и уроженок нашего королевства. А ты – личность, которая не только создала этот город и заставила сильнейшие государства обитаемого космоса считаться с крошечным кланом, но и заслужила преклонение у всего населения Тэххера, начиная с королевы Альери и заканчивая мною. Так что альтернативы у меня нет: Роммы – единственный род, появление в котором личности с моими способностями не вызовет всплеска межродовых войн, а ты – единственный человек, которому я жажду служить!

Дэн встал со своего кресла, засунул руки в карманы брюк, подошел к окну, несколько секунд смотрел наружу, а затем развернулся на месте и присел на подоконник:

- А если альтернатива появится?

- После того, как я дам клятву, для меня перестанет существовать все, кроме семьи. На всю оставшуюся жизнь.

Как и следовало ожидать, слова, выделенные интонацией, заставили Ромма потемнеть взглядом и заиграть желваками. А Иви, явно обрадованная такой реакцией, благодарно склонила голову и сочла необходимым объяснить мотивы своего решения чуть более подробно: