Владимир Шорохов - Проект «Амброзия»

– Миа, можно тебя, – окликнул из дальнего отсека Амон.

– Да, – с легкость в голосе отозвалась Миа и быстро подошла к нему.

– Смотри, что я изготовил, – его искусственные пальцы с легкостью достали небольшой предмет, похожий на серебряную ракушку, что висела на тоненькой цепочке.

– Красота… – Плавно почти пропела она, нагнулась и коснулась кончиком пальца этого странного предмета. – Что это?

– Это тебе.

– Мне? – явно удивляясь, воскликнула Мия.

– Да, тебе, у нас в семье было принято дарить, это сережка.

– Ой, – растерянно сказал робот, по формам принадлежащий явно девушке. Она осторожно взяла сережку и внимательно посмотрела. На искусственном лице проступила улыбка. – Но… – Миа приложила сережку к тому месту, где должно быть ухо.

– Оно на магните. Вот, смотри, – Амон быстро повернул зажим, и сережка с лёгкостью пристала к месту, где и полагалось быть сережке.

Миа засияла от радости. Она по-детски запрыгала, слушая, как сережка постукивает по ее эластичной коже.

– Что случилось? – вдруг подошла Пела и, нагнувшись, пристально посмотрела на этот странный и совершенно нефункциональный предмет.

– Завидно? – хихикнув, Миа быстро скрылась в лабиринтах коридоров.

Амон скосился на Пела, а та внимательно смотрела то туда, где скрылась Миа, то на самого Амона.

– Так, так… – Протянула она, – втюрился?

– Ревнуешь?

– Еще чего, больно мне нужны ваши… – Она нагнулась и тихо спросила, – а ты целовался?

– Да ну тебя, я ведь так… – И, развернувшись, ушел в другую сторону.

Гуру менялись не только потому, что им предстоял полет и была конкретная цель миссии, они немного оправились от предательства человечества, и теперь сами частично, но стали людьми.

– Все готово к полету, – с ноткой напряженности в голосе доложил Чандра.

Еще вчера все попрощались друг с другом, с теми, кто улетал и с теми, кто оставался у Плутона. Сердца, пусть у них их не было, но гулко стучали в сознании.

– Команда на старт, – сухо сказал капитан.

Загорелись сотни датчиков. Тишина. Казалось, что ничего не произошло, но на мониторах станция Гуру стала удаляться. Прошло несколько минут, и ее уже почти нельзя было разглядеть, через полчаса они удалились так далеко, что их второй мир слился миллиардами звезд. Теперь путь лежал к тому месту, что астрофизики определили как вероятную обитаемую планету.

Они выбрали звезду, идентичную Солнцу: излучение, масса, срок жизни. Нашли планету, как им показали расчеты, в зоне комфорта. У них было несколько подобных целей, но сейчас они мчали напрямую к этой, еле заметной точке в галактике. Через сто двадцать лет достигнут цели, а пока надо заняться делами.

Часть сознаний команды Гуру были отключены и вошли в анабиоз, другие занялись своими исследованиями и контролем за бортовыми приборами.

Через неделю разгона наступила вторая фаза, включились протонные двигатели. Еще через месяц запустились ускорители, которые активировали туннель, а после наступила четвертая фаза, это длинный полет вдоль невидимой линии, сквозь которую и мчался корабль.

– Как твои ромашки? – интересовался Зен, рассматривая живые цветы.

У него на родине, в стране богов Греции, росли цветы адонис, маленькие, желтые как само солнце. Богиня Афродита очень любила Адониса. И его же любила Богиня охоты, самоуверенная Артемида. Он не ответил взаимностью карьеристке… И… Она убила его. Не захотела отдавать сопернице. Афродита очень плакала, она окропила кровь убитого Адониса нектаром и с тех пор весной, как напоминание о ее любви, расцветают цветы адониса.

На корабле было сооружены большие помещения для живой флоры и фауны. Тут росли не только цветы и кустарники, но даже деревья, и немаленькие. Гуру ценили жизнь, хотя сами уже слишком давно превратились в искусственные нейроны Айн. И все же они выращивали на плантациях настоящий урожай, которым питались их животные: кролики и бараны, лемуры и птицы. Были рыбы, черепахи, гусеницы, из которых впоследствии вылуплялись бабочки и летали, садясь на руки роботов, что так бережно ухаживали за ними.

Дрего внимательно просмотрел отчеты на мониторах. Человек бы сказал, что двигатели работают как часики. Он улыбнулся, вспомнив про людей. Нет, он не злился на них, что их изгнали, даже с благодарность вспоминал. И вот теперь стечение обстоятельств привело его сюда, он выбрал свой путь – летит к другой звезде.

В жизни каждого человека существуют два замечательных дня: день, когда родился и день, когда понял зачем.

Огромный белый шар с рыжими пятнами как волчок крутился и мчался сквозь черноту космоса. Вокруг него по сложным эллиптическим орбитам, странным образом не сталкиваясь, вращались шесть спутников.

Арта смотрела на это чудо вселенной, тянула свою механическую руку к стеклу, касалась его и, замерев, как-то странно улыбалась. Они так долго летели сюда, столько времени в стазисе, а после – ожидание какого-то чуда. И вот они тут, но она уже знала, что все напрасно, это очередная глыба, и есть планета в зоне комфорта. Тут все мертво, планета под гравитацией своих спутников буквально ходила ходуном. Ее вулканическая деятельность до сих пор не остыла, она извергала в космос ядовитые пары, что поднимались на сотни километров, а после того как остывали, медленно опускались обратно на ее поверхность, оставляя те самые рыжие и белые пятна.

Они достигли цели своего путешествия. Но это не значит, что все потеряно. Они – исследователи, так решили тогда, когда покинули Солнечную систему. Ради этого момента проделали самый длинный путь человечества, они у другой звезды. У этой звезды были еще планеты, их немного: один газовый шар и три поменьше, а на самом краю, за всеми орбитами, тянулся огромный шлейф астероидных полей, которые окутывали звезду со всех сторон. Именно поэтому корабль так долго добирался к окончательной точке их цели.

– Ты довольна? – спросил рядом стоящий Илли.

– Да, – призналась Арта. Она биолог и надеялась (именно надеялась), что сможет ступить и найти хоть что-то подтверждающее ее теорию. Но эта вулканическая планета все изменила. И все же Арта была довольна тем, что они смогли долететь. Значит, смогут добраться и до других звезд. Сколько их там?

– Уже готовы зонды, завтра запускаем. Инженерный отсек приступил к восстановлению топливных элементов. Говорят, им потребуется лет пять, чтобы подготовиться к новой миссии.

– Сколько их будет?

–Зондов? – спросил Илли.

– Нет, миссий.

– Никто не говорил. Да вроде и не поднимали такой вопрос, а что?

– Она красивая, – Арта имела в виду планету, на которую сейчас смотрела. – Сколько времени они вот так кружатся, и спутники не сталкиваются. Удивительная точность гравитационных волн.