Сергей Панченко - Warm

– Да закончится сегодня день или нет? – закричал Гордей. – Это еще что?

– Не знаю, но сдается мне, если попадет по голове, мало не покажется. Скорее, в погреб, – Александр повторил свой приказ для всех. – Все в погреб.

Пока народ осознавал опасность и суетился, «минометный» обстрел закончился, не причинив городищу никакого вреда. Сильный взрыв, сотрясший небеса, спровоцировал дождь. С неба хлынула влага. Дождь был непривычно теплым и имел необычный запах. «Бомбы», лежавшие на земле, некоторое время визжали, когда на них попадали капли, но постепенно остыли и затихли. Пелена дождя закрыла Зарянку от остального мира. Стало совсем сумрачно.

Крыши всех без исключения домов протекали. Вода затекала во все дыры, и невозможно было найти место, где бы она не капала, или не стекала струйно. Коллектив выбрал самую сухую избу и занял места, на которые не попала вода.

– Я так думаю, что мы со станции уже никого не дождемся, – произнес Гордей.

– Как страшно, – Аглая передернула плечами. – Я стараюсь не думать о том, что происходит что-то страшное. Мне кажется, что если я допущу мысль про это, то все станет еще хуже.

– И правильно, не думай, жить-то хочется, – усмехнулся Гурьян.

– Всю скотину согнали? – спросил Александр.

– Нет, какой там! Коров собрали, а свиньи, как ломанулись. Их не загонишь, это такая противная скотина, тем более, у них теперь столько радости, и в грязи полежать, и носом корни поковырять, – за всех ответила Лукерья, которую родители нарекли Ларисой.

– Что козы?

– А, козы, нормально. У них карда выдержала, они и не убегали.

– Хорошо. Если что, хватит нам скотины перезимовать? – спросил Александр у коллектива.

– Если скотину будет чем кормить, то запросто, а если нет, она подохнет еще до зимы, – тихо, но твердо сказал кузнец, вставляющий фразы только по делу.

– Так запасем, когда погода установится, – радостно решил Александр

Все, кто находились в избе, непроизвольно усмехнулись.

– Что я сморозил не так? – Александр понял, что коллективу его предложение не понравилось.

– Простите, Сергеич, но вручную на такое хозяйство даже в три смены не накосить, – Гордей переставил кружку на другое место, потому что струя с крыши перестала в нее попадать.

– А как же вы обходились?

– В селе соседнем заказывали несколько тракторных телег, погрузчик и ночью, пока народ спал, забивали сеновал.

– М–да, а я наивно полагал, что можно.

– Не, барин, сенокос – это адский труд, когда все вручную. Весь день на солнце косой машешь, потом сгребаешь, потом грузишь, жара, сено в лицо летит, прилипает, пить охота, а потом тошнит от воды, но пить хочется еще сильнее. Уж лучше одну ночь напрячься, подобрать, что трактор обронит, чем так. Для клиентов, можно, конечно, но это расслабон, а не сенокос.

Гурьян поднялся со своего места и направился к двери.

– Пойду, коня привяжу.

Он вышел, постоял в открытых дверях, разглядывая проливной дождь.

– Что-то душно, как в бане, – произнес Гурьян и выставил руку, чтобы на нее попал дождь, – теплая.

Яркая молния осветила двор. Через секунду громыхнул гром.

– Простите, но я далеко не пойду.

– Боишься, фитилек подпалит? – заржал Гордей.

– Банщик ты, Гордей, а не юморист.

Гурьян закрыл за собой дверь, и сразу же где-то рядом сверкнула молния. Небо расколол жуткий гром, такой, что люди в избе вжали голову в плечи.

– Ничего себе! – Гордей вскочил. Ему стало совестно за шутку над товарищем. – Эй, Гурьян, ты где?

Народ напрягся, потому что не услышал ответа.

– Гурьян, скотина! – Гордей выбежал наружу.

Александр подошел к двери. Дождь падал сплошной стеной, закрывая из виду главные ворота. Между домами уже бежали ручьи пузырящейся воды. Несмотря на силу дождя, было душно и жарко. За углом дома раздались частые чавкающие по грязи шаги. Показались Гордей и Гурьян. Сверкнула молния, больно ударив по глазам яркой вспышкой. На мгновение мир потемнел. Небеса вздрогнули под раскатами. Дождь припустил еще сильнее.

Гурьян влетел в дом. С него ручьями стекала вода.

– Получилось, или ты под себя, – пошутила Аглая.

– Ха-ха, так громыхнуло, что можно было и серьезно обделаться. Видала, как близко ложатся молнии?

– И слыхала. Небо рвет на куски.

– Народ, – обратился Александр к коллективу, – по маленькой нужде не выходим наружу, слишком опасно. Есть здесь ведро какое-нибудь?

– Есть, ушат с родниковой водой для умывания, – Алгая откуда-то вынула деревянный тазик с одной ручкой. – Воду вылить?

– Да, разлей по посуде. Пользуемся им, пока не закончится гроза, не по прямому назначению.

– Ну, грозы здесь, особенно такие проливные, больше двух часов не идут, – со знанием вставил кузнец.

– Что-то мне подсказывает, что то, как было раньше, совсем не подходит для описания того, как будет теперь, – Александру удалось правильно, но витиевато сформулировать свою мысль.

– Подождем – увидим, – кузнец откинулся к стене, опершись об нее головой. Его борода задралась вверх.

Сверкнула молния и следом ударил гром. Кузнец даже глазом не повел, делал вид, что задремал.

Из-за плотного дождя быстро потерялось ощущение времени. Казалось, что на дворе поздний вечер, хотя часы показывали начало седьмого. Коллектив Зарянки вполголоса переговаривался между собой. Крупные и частые капли барабанили по крыше. С улицы доносился шум бегущих ручьев.

– Не разломало землетрясением, так дождем смоет, – Лукерья выглянула в окно. – Харитон, два часа подходят к концу, а дождь, как лил, так и льет.

Кузнец лениво повернул голову в ее сторону.

– Это потому что сегодня праздник Ивана Купалы просрали, вот боги и обиделись.

Будто в подтверждение его слов по нарастающей амплитуде затряслась земля. Тремор усиливался в течение нескольких секунд и мгновенно стих. Через минуту пришла взрывная волна. Она сорвала часть досок с крыши, поскидывала посуду на пол. Люди замерли в страхе, не зная, чего еще ожидать от беснующейся погоды.

Дождь скрывал масштабы взрыва, что еще сильнее усугубляло пугающее чувство неизвестности. С неба раздался минометный визг. Черная куча упала недалеко от избы прямо в ручей. Она начала плеваться паром и разлетаться на мелкие куски, сопровождая действия истошным свистом.

Несколько «бомб» упали рядом, но не на избу.

– Этот день никогда не закончится, – Аглая опустилась у самых дверей на стену. – Впору или молиться, или приносить жертвы.

– Ага, осталось удариться в мракобесие, чтобы у бога не было сомнений, – ответил ей кузнец Харитон. – Расслабьтесь и ждите, если не можете повлиять на процесс.

Александр зачем-то полез в печь, вынул из нее кочережку и железный ковш. Взял их и выбежал на улицу. Вскоре вернулся, неся частички темного вещества, прилетевшего после взрыва. Черное вещество было еще горячим и источало неприятный запах. Александр обследовал его на нюх, попробовал на вкус, раздавил ложкой и осветил фонарем получившийся порошок.