Сергей Панченко - Warm

– Да, наверное. Ну, хватит сидеть, пора идти. Мы хотя бы половину прошли?

– Ты что, какую половину. Вон, обернись, вокзал видно. Одну десятую.

– Что? – в глазах девушки отразился неподдельный ужас.

– То. Легкой прогулки не будет. Но хочу сказать, трудности сближают людей. Вышла из дома Ольгой, а придешь в Зарянку Забавой.

Александр устал смотреть в сторону дороги, уходящей к станции. Он внутренне злился на Гордея, в основном за то, что тот отправился в дорогу накануне сильной грозы. Если она застала его на открытом пространстве, то могла и молнией зацепить, или увлечь куда-нибудь потоком воды, или еще хуже, грязевым потоком.

Жители Зарянки тоже, выходя на улицу, непроизвольно поворачивали голову на дорогу. Но там никого не было.

– Поспешил Гордей, – решил Харитон. – Чего он так засобирался? Еда еще есть, работы полно.

– Бродяга по жизни, – вставил свое мнение Гурьян.

– Если он бродяга, то я вообще пилигрим, – Александр воткнул в сырую землю деревянный брус, который готовил на стропила на крышу избы. – Однако, я не спешу отправиться в очередное путешествие.

– Прости, Сергеич, кто ты?

– Пилигрим.

– Надеюсь, это не заразно?

– Заразно. Еще как заразно. Это как шило в заднице, покоя нет.

– В каком смысле. Это психическое заболевание?

– Отстань, Гурьян, мне уже неудобно, что у меня был сотрудник с таким кругозором.

Гурьян ушел интересоваться значением слова «пилигрим». Александр подал на крышу брус. Харитон принял его и приладил на место, усаживая киянкой.

– Да, Сергеич, половина домов в зиму останется без крыш, а чем накрыть их, ума не приложу. Жалко, и печи облезут, и полы покоробит еще сильнее.

– Не переживай так сильно, может нам этими домами еще топиться придется. Уголь весь в твою кузню пойдет, топить печи будем дровами.

– Тогда дешевле выйдет снова в погреб переехать. Там всегда температура одинаковая.

– Этот вариант надо всегда держать про запас. А если зима все-таки будет морозной, придется обновить лед в погребе. Этот уже наполовину сел. Глянь сверху, не видать Гордея?

Харитон поднялся и всмотрелся вдаль.

– Сергеич? – тревожным тоном произнес Харитон.

– Что там? – Александр отошел от дома, чтобы видеть дорогу.

– По-моему, у меня авитаминоз начался, в глазах двоится, – Харитон потер глаза.

Александр готов был поклясться, что и у него в глазах начало двоиться. На дороге, почти сливаясь с ней цветом, шли двое. Враскачку, будто из последних сил.

– Или Гордей начал двоиться, или это вообще не Гордей, – Харитон спустился вниз по лестнице.

– Надо встретить, – предложил Александр и первым направился к воротам.

Гурьян заметил движение, и еще не поняв причины, решил присоединиться.

– Я с вами. А куда вы?

– У нас гости? – бросил Харитон на ходу, не вдаваясь в подробности.

– Гости? – удивился Гурьян. – Пилигримы?

– Ну, все, Сергеич, Гурьян подхватил эту заразу.

Они втроем спустились по холму вниз, вышли на дорогу и пошли навстречу. Люди, увидев их, лишились сил и сели прямо в грязь, слившись с ней в одно целое. Только подойдя в упор, удалось опознать в одном из людей Гордея. Он был в грязи с головы до ног. Борода слиплась, повиснув грязным комом на груди. Его собственная котомка висела через один бок, через второй висела огромная сумка. Рядом с ним сидела женщина, не намного чище. Она все время поправляла платок на лице. Сергеич решил, что она прикрывает чумазость, хотя ей это не помогало.

– Барин, мы всё, дальше не пойдем, – сообщил Гордей.

– Откуда такая красивая мадам? – спросил удивленный Харитон

– Моё, – коротко, как предупреждение произнес Гордей. – Забава.

– Очень приятно, – кивнул Сергеич, – перезнакомимся позже. Я могу поднять Вас на плечо и донести.

– Спасибо, я не откажусь, – голос у девушки едва был слышен

– Только осторожнее, у нее сожжены руки и шея.

– Ладно, Сергеич, я ее возьму, а вы Гордея поднимайте.

Харитон помог Ольге подняться. Стряхнул с ее одежды грязь.

– Подними руки, – попросил он ее. Девушка подняла. Харитон приставил свое плечо в район ее живота и распрямившись, закинул Ольгу поперек него. Она только охнула.

– Забава, я тебя тоже на руках буду носить, но потом, – пообещал Гордей.

Его самого вытянули из грязи за руки.

– Ну, ты даешь, – шепнул ему на ухо Александр. – У тебя нюх на женщин?

– Да, и вот у меня еще полная котомка приданного, – он постучал по грязной сумке, – в масле.

Глава 17

– Мы – бхатья, – ответил тощий пацаненок и взял второго за руку.

Вид у обоих был жалкий. Тощие, с впалыми животами и торчащими ребрами, лохматые. У каждого имелись ссадины и следы обширных ожогов. Из одежды на них были только рваные штаны. Тот, который картавил, выглядел постарше. На вид ему было больше десяти.

– Это вы следили за нами? – догадался Федор.

– Не-а, – испуганно ответил старший.

– Ну, да, увидели эту штуку, – он показал на конструкцию, – и сразу решили, что по ней можно спуститься вниз.

– Оба молчали, понурив головы.

– Федор, надо отвести их накормить, что ты им допрос учинил? Пацаны, есть хотите? – спросил Денис, хотя мог и не спрашивать.

Оба закивали головами, не поднимая глаз.

– Знали бы вы, какого страха нагнали на нас, – не удержался Федор.

– Федь, отведи их, а мы с Денисом заберем, за чем пришли, – попросил брата Артем.

– Ладно, побуду нянькой. Идемте, бхатья–акхобатья, здесь еды никакой нет, все вынесли до вас. И одежку вам примерим, а то вы как два бродяги оборванца выглядите.

– Хубашки хвутся быстхо, – ответил старший.

– Об кирпичи, – чисто ответил младший, так и не подняв головы.

Жизнь, видимо, часто заставляла их лазать по развалинам.

– За мной, – скомандовал Федор. Развернулся и пошел к стене.

Пацаны, как два пингвиненка, враскачку направились за ним. Глядя на то, как они ловко идут по раскисшей грязи, Денис удивлялся тому, что дети не просто сумели выжить, но и приспособились к тяжелым условиям постапокалиптического мира.

Пацаны внесли свои поправки в свое видение ситуации. От них стало известно, что выживших намного больше, чем можно увидеть. Большая часть живет скрытно, чтобы к ним никто не прибился, потому что лишний рот – обязательно лишняя обуза. Братья, старшего звали Борисом, а младшего Ромкой, несколько раз пытались пристать к какой-нибудь семье, но ничего, кроме тумаков не получали. Их гнали со слезами на глазах, но гнали, били палками, прогоняли кирпичами, обещали убить. Братьям пришлось отказаться от мысли обрести семью и сконцентрироваться на самостоятельной добыче еды.

Выжили они чудесным образом, спрятавшись в забытом люке, старого трубопровода, идущего к заводу железобетонных конструкций. В нем у них давно было оборудовано тайное место для игр. В нем они находились, когда случилось землетрясение, и в него побежали, когда почувствовали надвигающееся пекло. Братья прятались в боковых ответвлениях, по которым когда-то были проложены трубы, закрыв их старыми матрасами, оставшимися от прежних обитателей люка – бомжей.