Макс Корбин - Ядовитая планета (СИ)

Супер! У нас тут таких маркеров нахвататься можно. Я — с амнезией, паранойей и начальной стадией алкоголизма. Брайт… Ну, он в общем-то нормальный. Окс — капризный ребенок и Вилли — киборг-киллер-ветеринар. Пятой точкой чую, и его разморозить придется.

— Глав, что там доктор о рекомендациях говорил? Есть к видео приложения?

— Нет сэр, сообщение было цельным.

— Ладно, сообщи Джиму, что я жду его на кухне.

Пока инвитро разбирался с подчиненным, я провел ревизию порошковым сокам. В наличии было семнадцать наименований, шесть из которых я отбросил сразу, поскольку понятия не имел что это за растения. За перетасовкой пакетов Джим меня и застал. Я тут же выставил перед ним баночку спирта.

— Зачем? Мне не нужна дезинфекция.

— Нужна, внутренняя.

— Ты это пить собрался? — глаза инвитро полезли на лоб. — Так же глотку сжечь — раз плюнуть.

— Какая-то не такая у вас армия была. Солдат должен уметь пить все, что горит. А что не горит — поджигать и тоже пить.

— Запивать стресс алкоголем — первый шаг к алкоголизму.

— Глав, давай последнее сообщение на экран.

Ожил небольшой кухонный монитор в дальнем углу, и седой старичок в белом халате начал вещать, а я вернулся к порошкам. Ай, чего голову фигней забивать, с алкоголем лучше всего сочетается апельсин и вишня. Вот их я и размешал в больших пластиковых кувшинах. Конец сообщения я досматривал по Брайту, за его рожей наблюдать было веселей, чем за дедом.

— Круто, да? — спросил я.

— Не то слово, подстава знатная.

— О, это еще не все! Сообщение разблокировалось после реанимации парня. Так что можем ждать и других сюрпризов. Например того, что все наши разговоры записываются — это раз. Второе — они не инвитро, а семисотлетние хьюмы, замороженные до вторжения. Недавно их разморозили и перепрошили память в ходе экспериментов.

— Оригинально, но не смешно.

— А кто шутит?

— Погоди… Сам же говорил, что бумаги подписывал, и нас могут прослушивать…

— Да достали эти уроды, будут вякать — напущу на них Дариана и отсужу еще один корабль. Сам же сказал, подстава знатная.

— То есть ты реально не врешь?

Я отрицательно покачал головой. Джим сложил в голове факты, а потом взял бутылочку со спиртом и решительным движением свинтил крышку, только понес не к стакану, а сразу ко рту.

— Стоять! Реально же глотку сожжешь. Делай как я.

Сцедив в стакан спирту на палец, я долил его практически доверху вишней. Брайт повторил мои действия выбрав апельсин.

— Будем, — Я легонько стукнул стакан Джима и отпил большой глоток. Сок, как сок, алкоголь практически не чувствуется.

— Получается, ты такой же?

— Не совсем, на мне другие эксперименты ставили.

— И как оно было тогда, до вторжения?

— Да фиг его знает. Мне память дважды стирали.

— Значит, на рудниках ты вспомнил не все?

— Только то, что было до второго стирания и то, за это пришлось рукой поплатиться.

— Я думал, ты просто ободрал кожу с протеза.

— Нет, чертов фортфит сжег мне руку. В его понимании это была продуктивная шоковая терапия. Ну а протез он собрал из запчастей своего собрата.

— Черт! Ну и логика у этих насекомых.

Мы немного помолчали, гоняя во рту разбавленный спирт. Допив стакан, я смешал следующую порцию теперь уже с апельсином. Следуя моему примеру, Джим налил себе вишни. У него явно были вопросы, но задавать их он не спешил, так что, когда второй стакан показал дно, пришлось спрашивать.

— Будешь отказываться?

— Знаешь сколько инвитро бросает армию?

— Понятия не имею.

— Около семидесяти. А знаешь, сколько из них потом идет работать в военизированные организации и режимные объекты? Половина. Нам важно быть частью чего-то, знать задачи и цели, а не забивать голову проблемами бытия. Вторая половина… не находит места в этом мире. И если их не рекрутируют бандиты, начинает пить или употреблять наркотики.

В голосе Брайта впервые зазвучала злость. Видать алкоголь таки прорвал каменную плотину характера, и за твердой породой оказалось целое море эмоций и сомнений. Получается, он тоже не такой уж и нормальный.

— Эм, вся эта социализация — дерьмо игуаны.

— Игуаны? — переспросил я.

— Игуаны. Просто еще один способ заткнуть рот правозащитникам. Нихрена она не помогает. Эти ребята хоть и не инвитро, но ведут себя как настоящие птенцы.

— Вы так новорожденных называете, — вспомнил я.

— Всех инвитро возрастом до полтора-двух лет. Так вот, никому они со своими страхами и проблемами не нужны. Потому их на меня и скинули.

— И ты, как доблестная наседка, решил их вскормить и поставить на крыло!

— Кто-то же должен! — Джим шарахнул по столешнице кулаком так, что кувшины подпрыгнули, и уставился на меня осоловевшими глазами.

— О-о-о, брат, да тебя уже накрыло!

— Это третий раз, когда я пью, — честно сознался Брайт.

Странно было смотреть на этого здорового мужчину с честным сердцем ребенка.

— Джим, сколько тебе лет?

— Пятнадцать. Но физиологически я соответствую мужчине тридцати шести лет.

— А Оксу?

— Четыре.

Господи, и этих детей я питаюсь развести. Совсем уж оскотинился, как Бойд.

— Как прибудем на Лифан, я помогу вам устроиться.

— Умываешь руки?

— Не хочу втравливать вас в очередные неприятности. Избегать стресса, ты помнишь?

— Ты меня не слушал. Им нужна служба, дисциплина, распорядок и четкие приказы. На земле я не смогу дать им это.

— Хочешь остаться? — удивился я.

— Я понимаю, что мы будем обузой, но да, я хочу остаться.

Я с размаху хлопнул себя по лбу и закрыл глаза ладонью. Решаю, значит, его не разводить, а это оказывается то, чего он хочет. Жесть.

— Что?

— Ничего. Оставайтесь. Зарплату обсудим по прибытии на станцию. Возможно, еще передумаешь.

— За это надо выпить!

Чокнулись, отпили по глотку.

— Слушай, а нам этого мало не будет? — спросил Джим, вертя бутылочку с остатками спирта.

— У тебя похмелье было?

— Было. И не только похмелье.

— Ты сейчас на той грани, за которой будет то самое «и не только».

— Да? — инвитро как-то переменился в лице. Видать нехилое «не только» у него было. — Тогда действительно не стоит. Пойду дальше инвентаризацию проводить.

— Спать иди.

— Рано еще. Да и энергии полно.

— Джим, поверь мне, иди спать.

— Ладно, встретимся завтра.

— Сладких снов.

Джим оставил спирт, а я слил остатки обеих бутылочек в вишню и стал думать, как мне разгрести навалившиеся проблемы. А как я вообще разгреб прошлые? На месте не сидел, с разными людьми общался. Правда тогда было легче, не приходилось думать о целой ораве психически нездоровых ребят. Теперь же я не одиночка, целый капитан, который для команды должен быть примером, а не спирт бухать. Так же и до одеколона докатиться можно! Решительно ухватив кувшин с вишневым соком за ручку, я поднес его к раковине и без сожалений вылил содержимое. Все, пьянству бой.